Жан Ришар - Латино-Иерусалимское королевство

Занудное повествование об этих распрях свидетельствует о неспособности «сеньории Акры» или даже самого короля, когда Иерусалимский трон переставал пустовать, заставить итальянские республики подчиняться своей власти. Пизанцы, генуэзцы и венецианцы, жившие в Святой Земле, могли не только по своему собственному усмотрению вести меж собой войны, но и вовлекли все Акрское королевство в гражданскую войну, что имело далеко идущие последствия. Собратства боролись друг с другом, тамплиеры и госпитальеры вновь вспомнили о своих старых спорах, генуэзская партия подняла стяг гибеллинов, чтобы не покоряться государю, которого подозревали в симпатиях к противной им партии. Но куда более пагубным было разделение Святой Земли. Филипп де Монфор и его сын и наследник Жан (ставший в 1269 г. сеньором Тира), будучи покровителями генуэзцев, проводили прогенуэзскую политику, сблизившись с сеньором Джебайла и став противниками князей Антиохии и Триполи, решительно враждебных великому Лигурийскому городу {547} 547 В 1282 г., когда князь Боэмунд VII, захватив в плен и погубив сеньора Джебайла, захватил его сеньорию, сеньор Тира и генуэзцы пришли на помощь городу, но опоздали. . Напротив, Акра стала венецианским протекторатом: это ясно продемонстрировали события 1273 г., когда Жан де Монфор хотел вернуться в Тир, проехав по пути через Акру. Венецианский бальи Пьеро Зено отказался терпеть его присутствие в городе, и, чтобы избежать скандала (в теории единство королевства по-прежнему сохранялось), акрские бароны убедили Жана совершить паломничество в Назарет, откуда он вернулся в Тир в обход Акры! Даже когда Жан де Монфор решил вернуть венецианцам их привилегии, некогда отнятые у них его отцом {548} 548 R.R., 1413. , Тир оставался генуэзской базой, где, например, в 1287 г. стала на якорь эскадра Спинолы.

Другим последствием засилья итальянцев во франкских колониях в Сирии было то, что граждане «коммун» постоянно призывали к мусульманам, ища в них средство борьбы против своих соперников: возможно, что в 1263 г. именно генуэзцы побудили султана Бейбарса напасть на Акру; в 1288 г., когда генуэзцы обоснуются в Триполи, двое купцов из Александрии, пизанцы или венецианцы, будут просить султана Калауна уничтожить эту генуэзскую базу, откуда те легко могли перерезать торговые маршруты Египта {549} 549 Grousset, III, 740. — Венецианцы, опасаясь, как бы султан не конфисковал их имущество в Александрии, ответили отказом на просьбы папы, умолявшего их послать свой флот сражаться с Бейбарсом и принудить его уйти из Сирии (Registres d'Clement IV, 1162 и 1412: 12 января 1267 г. и 17 сентября 1268 г.). . Отныне речь шла уже не о том, чтобы защитить франкскую Сирию от Ислама, а о том, чтобы помешать сопернику, опиравшемуся на свои фактории, ставшие настоящими колониями, установить свою гегемонию над восточным Средиземноморьем. Венеция стремилась выжать генуэзцев из сирийских портов, те же старались сделать то же самое с венецианцами, а в результате, спустя тридцать лет после войны Св. Саввы, все сирийское побережье досталось мамлюкам. Что же касается франков, (Которые истребляли друг друга ради победы торговой республики, покровительствовавшей их собратству или партии, то от них ничего не осталось на берегах Сирии, где с 1099 г. они так упорно держались.

Протекторат итальянских республик, подчинение торговых городов Сирии влиятельным дельцам с Запада, а франкских баронов — «коммунам» Италии составляет только один аспект разложения самой идеи Иерусалимского государства во второй половине XIII в. Бедственное положение, в котором находилось Иерусалимское королевство, без конца истощаемое новыми катастрофами, заставляло западноевропейцев считать, что оно неизбежно рухнет под ударами мусульман. Отсутствие постоянной королевской власти, отсутствие даже представителей этой власти, которые были бы признаны всем населением, за исключением бальи — предводителей феодальных смутьянов, к чьему мнению все менее прислушивались — не позволяло франкам Сирии вести собственную политику. Да и как, после поражений 1244–1248 гг., без территориальной базы, можно было придерживаться иной политики, чем той, которая предписывала избегать всякого соприкосновения с мусульманами, чье могущество настолько превосходило возможности франков, что мамлюкскому или эйюбидскому султану, казалось, ничего не стоило сбросить их в море?

Каждого жителя в королевстве Акры не оставляло это ощущение опасности. И вовсе не случайно в хартиях этого времени довольно обыденно предусматривается возможность мусульманского завоевания. Когда в 1163 г. один монастырь уступил на двадцать пять лет свое поместье в Галилее, то арендаторы обязались выплачивать ему сто безантов ценза в год, воздерживаясь от платы в тех случаях, если враги разграбят дома, виноградники и оливковые рощи; ныне же, в второй половине XIII в. не удовольствовались тем, чтобы предвидеть только временные грабежи {550} 550 R.R., 389. . Когда епископ Акры уступил церковь Св. Димитрия венецианцам (1260 г.), то специально оговорил, что выплата ценза, которая ему за это причиталась, будет прекращена, если Акра падет {551} 551 R.R., 1285. . Даже Жан д'Ибелен Бейрутский, продавая в 1261 г. Тевтонскому ордену фьеф своего отца Бальана, Казаль-Юмбер, оговорил, что отказывается от ежегодного ценза в тринадцать безантов в случае, если неверные захватят Акру; однако, думая о будущем, он потребовал снова выплачивать ему ценз, если христиане отобьют город! {552} 552 R.R., 1307.

Эти продажи свидетельствуют также и об обнищании королевства, которое ударило по гордым франкским баронам. Агнесса де Сканделион, наследница этой сеньории и супруга Гильома де Ла Манделе, к 1280 г. задолжала еврейским и сиенским банкирам семнадцать тысяч безантов {553} 553 R.R., 1435. . Жан д'Ибелен, граф Яффаский, не в силах был укрепить свой замок в Яффе. Жюльен Сидонский, хотя и разбогател благодаря своей женитьбе на дочери царя Армении (1252 г.), но до такой степени погряз в долгах (его разорение довершил игорный проигрыш), что принялся мало-помалу распродавать свой домен: в 1254 г. он продал Казаль-Робер госпитальерам, в 1256–1257 гг. земли Шуфа и Гезена, с крепостью Грот Тирона — Тевтонскому ордену (за 23 000 безантов), затем еще три поместья в округе Сидона (за 5000 безантов). Разрушение Сидона монголами довершило его обнищание: в 1260 г. ему пришлось продать своим главным кредиторам, тамплиерам, весь свой фьеф с Сидоном и Бофором, причем он сделал это столь поспешно, что даже не потрудился посоветоваться со своим тестем, царем Армении, и испросить разрешения короля. Это было изменой, но бедность Жюльена была столь велика, что государь простил его, потребовав только, чтобы он выставлял к нему на службу нескольких рыцарей {554} 554 Lois, I, 530. R.R., 1217, 1252 и далее. Grousset, III, 594–597. . Сын бальи Жана д'Арсуфа, Бальан д'Ибелен-Арсуф не мог более сам защищать свои владения: постепенно он заложил госпитальерам значительную часть своей сеньории (1261 г.) {555} 555 R.R., 1313 (1261 г.); Grousset, III, 621; Delaville le Roulx, III, 61. .