Жан Ришар - Латино-Иерусалимское королевство

К тому же далеко не все старое королевство признало власть Сан-Северино. Весьма вероятно, что Тир оставался предан королю Кипра (Жан де Монфор был шурином короля Кипрского). Если венецианцы и примирились наконец с сеньором Тира (1 июля 1277 г.), то лишь благодаря посредничеству Гильома де Боже, а не анжуйского бальи. Во всяком случае Тир станет плацдармом, откуда Гуго III начнет отвоевывать свое королевство. Как только ему удалось собрать великолепное войско, куда входило семь сотен рыцарей, Кипрский король высадился в Тире (1278 или 1279 г.) и завязал переговоры с жителями Акры, раздавая им без счета деньги. Его многочисленные сторонники в лице пуленов, пизанцев и прочего люда склонялись к тому, чтобы высказаться в его пользу, но тамплиеры остались на стороне Анжуйца, и страх перед вмешательством этих грозных рыцарей помешал движению за Лузиньяна набрать силу. Кроме того, киприотские рыцари заявили королю, что четыре месяца их службы за пределами родного острова истекли, и покинули Сирию. Лишившись части своей армии, Гуго был вынужден забросить свою затею и вернулся на Кипр вслед за своими вассалами. Там он приказал конфисковать все владения тамплиеров на острове и разрушить их замки: умиротворение конфликта наступило лишь в 1282 г. {662} 662 Chi prois, 784; Sanudo, 228. .

Именно тогда произошла неожиданная развязка: 30 марта 1282 г. население Сицилии, без сомнения, подстрекаемое Михаилом Палеологом, взбунтовалась против анжуйцев, и после резни в ходе «Сицилийской вечерни» призвало на трон арагонского короля Педро III. Новый сицилийский король сошелся в беспощадной схватке с Карлом Анжуйским, у которого отныне осталась только корона Неаполя. Мартин IV объявил о начале крестового похода на Арагон, где французскому королю Филиппу III предстояло встретить свою смерть. Анжуец, к которому военная удача повернулась спиной, осознавал, что более не может поддерживать свою власть над Святой Землей: одним за другим он отозвал к себе Рожера из Сан-Северино (14 октября 1282 г.) затем епископа Вифлеемского (1284 г.), и доверил должность бальи Эду де Пуалешьену, которого продолжал поддерживать Гильом де Боже. Тогда Гуго III появился в Сирии: 1 августа 1283 г. он высадился в Бейруте, где Онфруа де Монфор незамедлительно признал его власть. Оттуда король направился в Тир; но его армия, следовавшая вдоль побережья, была атакована сарацинами в ущелье неподалеку от Сидона (между Шастелле {663} 663 Это место ошибочно приняли за Шатле дю Ге де Жакоб (Замок у Брода Иакова): на самом же деле речь идет о маленьком замке, построенном на побережье, чтобы защищать этот опасный проход (а Khan-el-Khalde?). и Дамором). Это нападение обошлось королю в потерю одного рыцаря и нескольких пехотинцев, но в нем он увидел руку сидонских тамплиеров (7 августа).

Гуго не суждено было покинуть Тир. Зловещие предзнаменования сопровождали его въезд в город: в море упал боевой стяг Лузиньянов, глава еврейской общины скончался в тот самый миг, когда представлял Тору королю и т. д. Реставрации монархии в Акре по-прежнему противились тамплиеры, поэтому ее пришлось отложить. Тем не менее Гуго III подготовил аннексию Тира в пользу Лузиньянов: смерть его шурина Жана де Монфора (27 ноября 1283 г.), хотя и причинила ему сильную боль, позволила ему навязать свои условия Онфруа де Монфору, сеньору Бейрута. Онфруа принес оммаж королю за остатки Торонской сеньории, но обязался передать Тир Гуго III, если тот до месяца мая выплатит ему 5000 безантов. Кончина Онфруа (12 февраля 1284 г.) разрешила королю пожаловать Тир одному из своих сыновей, Амори де Лузиньяну {664} 664 Сыновья Онфруа, Амори и Рупен (ум. 1313 г.), и сын Рупена Онфруа (ум. 1326 г.) один за другим носили титул сеньора Бейрута. Амори де Лузиньян стали именовать князем (prince) Тира с 1285 г. . Но вскоре за этим последним успехом политики реставрации Гуго III последовала его смерть (29 марта). Анжуйское правление в Акре длилось еще два года, ибо дело, прервавшееся с гибелью короля, было продолжено не при его наследнике Иоанне I, чье царствование, впрочем, оказалось очень коротким (11 мая 1284–20 мая 1285 гг.), а лишь тогда, когда брат Иоанна, Генрих II, взошел на кипрский трон.

Генрих II взялся завершить дело своего отца — восстановить монархию; в возрасте неполных четырнадцати лет, подверженный приступам эпилепсии, из-за которых его и низложил его брат Амори (1306–1310 гг.), король сумел подготовить свое восшествие на Иерусалимский престол с тем же желанием избежать гражданской войны и с той же ловкостью, присущей его отцу. Кипрский посланник прибыл на переговоры с Великим Магистром тамплиеров, при посредничестве магистра госпитальеров, и подписанное соглашение положило конец недоразумениям, которые с 1273 по 1284 гг. приводили к конфликтам между королем Гуго и орденом. Теперь Гуго мог войти в Акру: 24 июня 1286 г. на борту величественного флота король Кипра и его рыцари вплыли в гавань огромного города под крики народа, приветствовавшего своего юного государя. Процессия горожан встретила короля у трапа, который вместе с ними проследовал в кафедральный собор. Анжуйский бальи укрылся в замке и созвал туда неаполитанские и французские войска (напомним, что они находились под началом сенешаля; но Эд был одновременно и бальи, и сенешалем), которые ему повиновались, правда, не все. Осада королевской цитадели длилась недолго: великие магистры орденов выступили посредниками: Генрих II согласился остановиться в резиденции сеньора Тирского и удовольствовался тем, что организовал блокаду Эда. В то же время он приказал объявить, что не рассматривает французских солдат, хотя и служивших королю Сицилии, как врагов и обязуется представить свои права на королевство на третейский суд короля Франции {665} 665 Текст декларации издан в Lois, II, 357. — R.R., 1465, 1466. . Анжуйский бальи сдал крепость королю, дождавшись момента, когда он мог это сделать без ущерба для собственной чести, то есть тогда, когда у гарнизона закончились продукты (29 июня).

Коронация юного Генриха II в кафедральном соборе Тира (15 августа 1285 г.) ознаменовала собой, спустя почти полвека отсутствия королевской власти, конец анархии, в которой погрязло королевство. Уния между Кипром и Иерусалимом, к которой некогда стремился Амори II (помолвив своего старшего сына с принцессой Марией Иерусалимской-Монферратской), была реализована, и притом не на время. «Сеньором королевства» отныне стал король, и иерусалимская аристократия, равно как и военные ордена, почувствовали необходимость в сильной власти, когда «королевству» грозила опасность, а само оно представляло собой лишь несколько городов, затерянных посреди враждебной страны. Возможная война между итальянцами в 1287 г. была предотвращена всеобщими усилиями. Но имелись ли теперь силы у Латинского королевства, чтобы выстоять в схватке с мамлюкской империей, готовившейся к решающему рывку? Пятнадцать праздничных дней, которые последовали за последней королевской коронацией были последними радостными днями: в 1288 г. падение Триполи, последовавшее за взятием мусульманами Латтакия (1287 г.), ознаменовало собой начало окончательного крушения франкской Сирии.