Жан Ришар - Латино-Иерусалимское королевство

В этот день объединение мусульманской Сирии разрешило то, что до этого оставалось неясным: кем станут короли, которые восседали в Иерусалиме — «королями Вавилона и всей Азии» или простыми правителями Иерусалима? Отныне доступ в Азию был для них закрыт и рано или поздно Палестине было суждено пасть под натиском соединенных сил Алеппо, Дамаска и даже Мосула, тем более что княжество Антиохийское и графство Эдесское, окончательно ослабленные после завоеваний Зенгидов в 1144–1150 гг., не могли больше отвлекать на себя мусульманские отряды Северной Сирии. Тем не менее франки не отказались от своих планов: они по-прежнему собирались захватить «Вавилон» и завоевать Египет — что было необходимо, дабы противостоять Азии, объединившейся против них — и разве не показательно, что за год до падения Дамаска Аскалон стал франкским городом.

Завоевание франками Аскалона являлось прямым продолжением политической линии, проводимой Балдуином I и Балдуином II в отношении прибрежных городов, и позиции, занятой государями Иерусалима по отношению к Египту. Этот захват планировался с давних времен: мы уже рассмотрели частые нападения франков на этот город; в 1123 г. франко-венецианский договор был заключен как в преддверии завоевания Тира, так и Аскалона. С самого своего появления графы Яффаские считались также графами Аскалонскими: они много раз жаловали земли из аскалонских территорий (например, в 1126 г., Гуго II де Пюизе пообещал госпитальерам треть лучших «casaux» — деревень — из аскалонской округи, чтобы ускорить миг, когда она станет христианской, а в 1130 г. он заранее жалует Иосафатскому аббатству главную мечеть в этом городе {55} 55 R.R., 57, 59, 102, 112, 113, 134. . Но, вопреки всем ожиданиям, последний египетский город в Филистии упорно держался: ведь именно он являлся входными воротами Египта, на землях которого, за исключением укреплений Бильбейса, Дамьетты и Александрии, не было крепостей. Постепенно Аскалон, блокированный христианскими крепостями, стал менее опасным для франков, но только Балдуину III принадлежит честь овладения этим городом.

В начале 1150 г. юный король возглавил крупную экспедицию на юг в район Аскалона и неожиданно для египтян за короткий срок построил там (из камней древнего города) маленькую цитадель Газу (Гадр), охрану которой доверил тамплиерам. Таким образом, Аскалон мог подвергнуться осаде в любую секунду и египтяне напрасно пытались разрушить новую крепость. В постоянных военных стычках, происходивших подле Газы, погиб брат эмира Усамы ибн Мункыза (который сам принимал участие в столкновениях). Ко всему прочему, смуты в Египте осложняли своевременную присылку вспомогательных войск. Балдуин III воспользовался этим: он начал собирать деньги с аббатств, церкви Гроба Господня, купеческих общин (марсельцы выплатили ему 3000 безантов в обмен на торговые привилегии и обещание уступить им укрепление Ромаде {56} 56 R.R., 276, 356: в качестве возмещения за издержки, затраченные канониками, церковь Св. Гроба приняла в дар в Аскалоне одно поместье, один дом и здание «Магомерии Верт» (= мечети). . Затем он подготовил флот, состоявший из пятнадцати галер Жирара Сидонского, усиленный кораблями паломников по мере их прибытия. Прибегли к помощи пилигримов, чтобы укомплектовать королевскую армию и тщательно организовали снабжение продовольствием. Осада длилась уже много месяцев, когда египетский флот, куда более сильный, чем франкский, прибыл, чтобы доставить провиант в Аскалон. Тогда военные машины франков проделали брешь в крепостной стене: Гильом Тирский обвиняет тамплиеров, жадных до добычи, в том, что они помешали прочим рыцарям проникнуть в город и случай был потерян (16 августа 1153 гг.). Тем не менее боевые действия продолжились, и в конце концов аскалонцы капитулировали 19 августа 1153 г., оставив в руках франков огромную добычу. В этот день граница с Египтом отодвинулась до дельты Нила.

Тем не менее Балдуин III не сумел извлечь выгоду из этого успеха: осада Аскалона обошлась ему дорого, и, озабоченный своими долгами, он пренебрег перемирием, заключенным в 1156 г. с Нуреддином. В феврале 1157 г. король напал на стада, принадлежавшие подданным нового правителя Дамаска, которые паслись в лесах около Баниаса (в обмен на выплату дани) и захватил их. Эта непростительная западня, достойная, скорее, какого-нибудь «Rauber-ritter» «рыцаря-разбойника» с берегов Рейна, дала Нуреддину предлог, чтобы вновь развязать войну: он нанес госпитальерам поражение под Баниасом и осадил этот город (май 1157 г.). Онфруа Торонский, укрывшись в цитадели, продержался до подхода Балдуина III. Король счел кампанию завершенной и, отстроив крепостную стену города, распустил армию. Нуреддин захватил его врасплох при Броде Иакова и полностью пленил королевский отряд (19 июня 1157 г.). Сам король бежал, и вместе с отрядами, подоспевшими из Антиохии и Триполи, успел помешать воинам из Дамаска захватить Баниас.

Немного позднее «колебание земли в Хаме» (июль — август 1157 г.) разрушило многие мусульманские города, и одновременно в Сирию прибыл граф Тьерри Фландрский: Балдуин тотчас же отправился с ним осаждать Шатель-Руж, в княжестве Антиохийском, затем Шейзар на Оронте. Нуреддин был тогда серьезно болен, и франки уже входили в Шейзар, когда новый князь Антиохийский Рено де Шатийон потребовал, чтобы в том случае, ежели этот город достанется во владение Тьерри, тот принес бы ему оммаж. Тьерри Эльзасский, граф Фландрии, был одним из первых баронов французского королевства, а Рено — авантюристом: они не смогли договориться, и Шейзар был оставлен (конец 1157 г.) {57} 57 В то же время регент королевства Балдуин Лилльский отправился завоевывать одну крепость в Галааде (G.T., 852). . Абсурдная претензия Рено стоила франкам потери невероятной возможности вновь укрепиться во внутренней Сирии; тем не менее фландрские крестоносцы и король захватили для Рено важный укрепленный пункт Харим (Harenc) (февраль 1158 г.).

Наконец Нуреддин выздоровел, почти сразу после набега иерусалимцев, добравшихся до Dareiya, подле ворот Дамаска (1 апреля 1158 г.). Он захотел взять реванш, но при осаде трансиорданской крепости Хабиз Джалдак был наголову разбит в кровопролитном сражении при Путаха, к югу от Тивериадского озера (15 июля 1158 г.). В последующие годы ситуация на границе с Дамаском оставалась спокойной (за исключением двух грабительских набегов, предпринятых Балдуином III почти до ворот Босры и Дамаска). У обоих противников появились другие заботы: византийские армии вновь появились в Сирии.

Балдуин III, с целью заключить союз и с его помощью нейтрализовать Нуреддина — возможно, чтобы развязать руки для вторжения в Египет? — просил и добился в 1158 г. руки племянницы Мануила Комнина, Феодоры, которая прибыла в Святую Землю с огромным приданым. Но в конце 1158 г. Мануил внезапно занял армянскую Киликию, и заставил Рено де Шатийона унизиться и признать сюзеренитет византийцев над Антиохией {58} 58 См. J. L. La Monte. То what extent was the byzantine Empire the suzerain of the Latin crusaders states // Bysantion, VII, 1932, P. 253. . Балдуин III подоспел, чтобы стать посредником; он был благосклонно принят своим новым дядей и без затруднений признал его главенство, правда, не став его вассалом, и заключил с ним союз, направленный против сына Зенги (нач. 1159 г.). Оба государя направились осаждать Алеппо, но Мануил удовольствовался тем, что, напугав Нуреддина, заключил с ним договор, который предусматривал освобождение из плена около десяти тысяч христиан, но зато избавлял мусульманскую Сирию от страшной опасности. В следующем году Балдуину III пришлось вернуться в Антиохию, чтобы там установить регентство на время пленения Рено де Шатийона.