Татьяна Фисанович - Тайны древних пирамид

— Пусть идет! — говорят они мне.

— Кто ты? — говорят они мне.

— Как имя твое?

— Я — растущий под лотосом и находящийся в маслине, вот имя мое.

— Иди немедленно! — говорят они мне. Я прошел по северному городу маслины.

— Что ты видел там?

— Бедро и голень.

— Что ты сказал им?

— «Я видел ликование в стане врагов».

— Что они тебе дали?

— Пламя огня и кристалл.

— Что ты сделал с этим?

— Я зарыл их на берегу бассейна правды, как вечерние вещи.

— Что ты нашел там, на берегу бассейна правды?

— Жезл из кремня, «податель дыхания» — имя его.

— Что ты сделал с огнем и кристаллом после того, как ты похоронил их?

— Я возгласил. Я вырыл их. Я загасил огонь. Я сокрушил кристалл. Я создал озеро»

Если усопший египтянин заранее знал карнизы всех врат, правую и левую стороны дверного оклада всех врат и они его пропускали, то он попадал в чертог Обеих истин, служивший местом последнего суда (рис. 7).

На троне посреди чертога возвышался сам бог Осирис, по обе его руки стояли богини Исида и Нефрида, а перед ними находился трибунал из сорока двух богов. Если речь шла о влиятельном лице, то присутствовал и сам бог Солнца Ра, занимавший место верховного судьи.

В распоряжении трибунала в качестве детектора лжи были весы, на одной чаше которых лежало сердце умершего, а на другой — страусовое перо богини истины и справедливости Маат. По одну сторону весов стоял бог правосудия и искусства письма Тот с головой ибиса, по другую — сидело чудовище Амемит (в переводе — «пожирательница») с телом гиены и бегемота, львиной гривой и пастью крокодила.

Сначала Анубис (с человеческим телом и головой шакала), бог мертвых и страж мест погребения, вводил умершего в зал. После определенных обрядов начинался суд, который во многом походил на суд инквизиции, поскольку члены трибунала одновременно являлись и судьями, и следователями.

Весы обеспечивали объективность и справедливость приговора: при ложном ответе чаша с сердцем (совестью) шла вверх, так как оказывалась легче истины. Каждый из присяжных заседателей-богов задавал один вопрос, на который умерший благодаря жрецам заранее знал верный ответ. Протокол вел бог Тот. Тщательно взвесив все «за» и «против», Осирис (или бог Ра) выносил приговор. Если последний был благоприятным, усопший вступал в царство Осириса, в противном случае он попадал в утробу Пожирательницы.

Вопросы и ответы, прозвучавшие на последнем суде являлись образцом «правил жизни» и представляли собой моральный кодекс древних египтян. Ответы всегда были отрицательными, поскольку люди верили в магическое воздействие произнесенного слова, поэтому даже виновный надеялся на оправдание при отрицательном ответе. Вот некоторые из них:

я не причинил людям зла;

я не мучил животных;

я не совершал ничего дурного в священном месте; я не богохульствовал;

я не старался узнать то, что должно остаться тайным; я не оговаривал слугу (раба) перед его хозяином;

я никого не заставил плакать; я никому не причинил боли (не нанес ран);

я не заставлял обманом колебаться язычок весов;

я не гасил (жертвенного) огня, когда он должен горсть;

я не уводил скот с поля богов; я не вставал на пути процессии бога и др.

Все это необходимо было произнести дважды: сначала весь текст сразу, затем — отвечая на вопросы судей. В обоих случаях в конце усопший должен был четырежды воскликнуть: «Я чист!»

Если в чертоге Обеих истин все проходило хорошо, то Осирису называли умершего и бог разрешал ему жить в своем царстве. Однако испытания на этом не заканчивались, поскольку хотя в загробном мире усопшему было лучше, но и здесь он должен был заботиться о себе. Львы здесь были еще страшнее, а крокодилы — прожорливее, поэтому родственники умершего обязательно клали в фоб упомянутую книгу с указаниями, как защищаться.

Существовало там и множество казней, напоминавших бойню, где отрубались головы врагам богов. Если умерший туда забредал, то тоже лишался головы, поэтому в гроб обязательно укладывалась и запасная голова из известняка. Усопший мог также потерять земную память и даже забыть свое имя, поэтому родственники заботливо между бинтами мумии помещали каменное сердце в виде скарабея.

Если умерший не преодолевал всех преград, то он погибал, несмотря на то, что его мумифицированное тело пребывало в целости. Вторичная смерть была окончательной, человек уходил в небытие.

Царство Осириса нельзя назвать раем, поскольку не освобождало от необходимости работать.

На том свете существовали надсмотрщики, которые обладали безграничным могуществом. Они могли послать умершего работать в поле или перевозить песок с одного берега на другой. Поэтому в могилу усопшего обязательно помещались заместители или рабы в виде статуэток — «ушебти» («ответчик»), которые на приказ надсмотрщика откликались: «Я здесь!» — и выполняли за хозяина всю работу.

В каждой могиле археологи обнаружили по нескольку подобных статуэток. Если покойник желал похвастаться наличием рабов перед другими усопшими или боялся перетрудиться, он на каждый день года запасался статуэткой (а иногда и не одной).

Древние египтяне считали, что, если мертвый жил в царстве Осириса, ему была необходима одежда, чтобы не ходить голым, посуда, чтобы не есть с земли, постель, чтобы удобнее было спать, а также пища и питье.

Все эти потребности должны были удовлетворяться соответственно земным привычкам умершего. Например, высокородный господин не мог быть на одном уровне с крестьянином, а первая дама гарема — со служанкой.

Каждый усопший был обязан навещать своих потомков и родственников. Несмотря на то что он являлся духом, все его потребности выливались в кругленькую сумму, поскольку жертвоприношения и утварь недешево стоили, однако это не смущало египтян, ведь только через нематериальную сущность вещей дух мог общаться с реальным миром. Если умершему что-то недоставало, он произносил магическое заклинание и оживлял изображения жертвенных даров, украшавших гробницу, причем осуществлять эту операцию он мог нескончаемое количество раз, поэтому можно сказать, что он «жил» вечно.

Священной обязанностью потомков считалось заботиться о погребении, погребальной утвари и жертвоприношениях. К счастью, она была, как правило, существенно облегчена, поскольку еще при жизни каждый египтянин старался заказать себе гробницу и приобрести часть погребальной утвари, а в завещании обязательно был пункт, отвечающий за покрытие расходов на жертвоприношения. То есть здесь как бы находят свое подтверждение слова греческого автора, что «вся жизнь египтянина состояла из приготовлений к смерти».