Федор Успенский - История Византийской Империи VI – IX вв. Том 2.

Непосредственная германизация этой самой западной альпийской ветви славянства начинается в обширных размерах с конца VIII в. С точки зрения восточноевропейской истории, не лишено значения точней обозначить пределы распространения славянства в альпийских областях, т. е. в нынешней Австрии. Конечно, результаты исследования будут далеко не лестны для славян, они отступают здесь весьма далеко против первоначальных поселений. Можно полагать границей древнего Расселения славян на юго-западе линию от Аквилеи на Фриуль, к верховьям Дравы, Зальцбургу и Чешским горам 7. Со времени распространения франкского могущества эта линия стала постепенно отступать на восток. Германизация направляется здесь двумя путями. Прежде всего на восток от Баварии, в области распространения древних альпинийских славян и словинцев. К выяснению этой стороны дела важные свидетельства имеются в дарственных грамотах баварских герцогов и немецких королей, преемников Карла, в пользу местных монастырей. Так, в 770 г. герцог Тассило жертвует церкви св. Петра местность между Иннихеном и Линцем «даже до пределов славянских», каковая местность была издавна необитаема по причине «неверного славянского народа», который предстояло привести к познанию истины. В 777 г. тот же герцог дарит вновь основанному им монастырю на р. Кремже несколько участков, заселенных славянами, которые занимались земледелием и добыванием соли. В грамоте есть намеки на устройство и форму жизни этих славян, причем названы их старшины, Талиуб и Спаруна, и указаны как такие земли, которые заняты с согласия правительства, так и по самовольной заимке 8. В одной грамоте Людовика Немецкого читаем: «Наш дед Карл дал своим верным позволение для увеличения церковных владений занимать свободные земли в Паннонии». Таким образом, по окончании походов в Аварию, сопровождавшихся разгромом Аварской державы, открылась широкая волна немецкой колонизации, т. к. свободные земли щедро раздавались военным людям и монастырям.

Не менее того германизация шла на юго-восточном направлении, в страну славян хорутанских. В этой области культурная и просветительная деятельность Германской империи и латинской Церкви шла из Зальцбурга. Еще в 796 г. сын Карла Пипин поручил пастырскому попечению зальцбургского епископа Арно новоприобретенные земли в Хорутании и Паннонии. В 798 г. Карл подтвердил распоряжение сына и приказал Арно отправиться к славянам, чтобы расположить и приготовить их к принятию христианства. Этот деятельный исполнитель воли германского короля несколько времени пробыл в Хорутании и Паннонии и лично положил начатки церковной организации в этих странах, которая скоро, впрочем, встретилась с противоположной волной христианской миссии, направлявшейся из Константинополя и связанной с именем славянских просветителей Кирилла и Мефодия. Уже указанное обстоятельство придает рассматриваемому вопросу широкий исторический интерес и побуждает выяснить основания, на которые опирались в конце IX в. в своем церковном споре Восточная и Западная Церковь. Для освещения этого вопроса весьма важное значение имеет полуофициальный памятник, составленный в 871 г. от лица Зальцбургской архиепископии и защищающий ее права на церковную власть у хорутан. Составитель этой замечательной записки начинает историю обращения Хорутании со времени Само и, между прочим, высказывает мысль, которая и доселе еще не может считаться окончательно опровергнутой, что зерно державы Само было именно в Хорутании 10, и что он был князем хорутан. Чем ближе подходит составитель к своему времени, тем больше имеет он под рукой исторического материала, который служит ему для обоснования той мысли, что со времени подчинения этой страны Зальцбургу в течение 75 истекших лет ни один епископ, откуда бы он ни пришел, не имел духовной власти в этой пограничной земле и ни один чужеземный пресвитер не смел более трех месяцев исполнять там церковные требы…

Хотя записка эта имеет полемическую цель — доказать исконное право зальцбургского духовенства на спорную область, но исторические справки в ней получены из хорошего источника и незаменимы для истории страны. Немного спустя после Само авары стали делать жестокие насилия хорутанам. Тогдашний князь их, Борута, вступил в соглашение с баварцами и при помощи их победил авар, но должен был вместе с тем признать над собой и над соседними славянами (в Крайне) власть франкских королей; в обеспечение же своей верности дал в заложники своего сына, который был воспитан в франкских обычаях и в христианской вере.

По смерти Боруты правил хорутанами уже воспитанный в иноземных обычаях Горазд, а после него — Хотимир. Таким образом, уже в VIII в. до времени Тассило хорутанские славяне начали подвергаться влиянию германцев. В записке Зальцбургской архиепископии с особенной настойчивостью выставляется то обстоятельство, что первые проповедники и духовные руководители христианских князей в Хорутании происходили именно из Зальцбурга. Так было до франкского господства, во время управления Зальцбургской Церковью епископа Виргилия; так продолжалось и после, со времени распоряжения Карла Великого, подчинившего вновь завоеванные страны на восток и юг от Баварии пастырскому попечению архиепископа Арно, который посвящал священников и посылал их в славянские земли к князьям и вельможам.

С течением времени сочтено было полезным дать славянам своего епископа; для этого достойным лицом оказался Феодорик, которого послали в славянские земли — к хорутанам и их соседям за р. Дравой. Занимающая нас записка зальцбургского анонима продолжает и далее описывать заслуги преемников архиепископа Арно в распространении христианства у славян. Как можно видеть, подчиненное ему духовенство не ограничилось ближайшими к Баварии областями, но имело притязание на Паннонию, куда с конца IX в. направлена была деятельность греческого духовенства. С начала IX в. области на восток от Баварии, открывшиеся для германизации и латинского церковного влияния, составляли род заслона для обеих империй; некоторое время Византия не обращала внимания на свои восточные окраины, заслоненные аварскими и славянскими поселениями; в конце IX в. среди самих славян обнаружилось политическое и церковное движение, которое не без влияния, конечно, со стороны Константинополя обратило их от Запада на Восток и сопровождалось важными последствиями в истории Византии. Для ближайшего времени интересы империй сталкивались, однако, не здесь, а на побережье Адриатики.

Прежде всего обращает на себя внимание важный процесс, постепенно подготовляющийся в дукате Венеция, которая и после падения экзархата (756), и после подчинения Лангобардского королевства (774) продолжала оставаться под властью империи, хотя утверждение господства Каролингов в Италии ставило ее в весьма затруднительное положение. Находясь под управлением византийской военной власти magister militum, который имел в подчинении и Истрию, дукат, или герцогство, Венеция, под которым следует понимать целый ряд городов и торговых поселений, начиная от Аквилеи и Градо и продолжая до устьев Бренты, в занимающее нас время еще только вступал на путь политического обособления и с большим искусством воспользовался для этого своим положением между сферами влияния двух империй 11. Без сомнения, Венеции было бы невозможно достигнуть блестящего материального положения и политической самостоятельности, если бы ее не оберегала взаимная боязнь и соревнование двух сильных соседей. Уже в конце VIII в. здесь заметна попытка избирать наследственных дук, которые притом при своей жизни назначали себе в соправители сыновей или родственников. Византийское правительство смотрело сквозь пальцы на это отступление, лишь бы дука признавал себя в зависимости от империи. Дальнейший шаг к обособлению состоял в учреждении своей епископии в Оливоло, чем ослаблялась связь с Истрией и с патриархатом Градо. Покровительствуемая за свою верность императорским флотом и имея торговые привилегии для своих купцов, которые плавали по всем морям империи и вели прибыльную торговлю с восточными приморскими городами, Венеция очень ясно понимала свои выгоды и хорошо определяла свои отношения к западному и восточному императорам. Организуя итальянское управление, Карл Великий не мог не уступить Венеции некоторых торговых преимуществ в Италии, но, когда прекратились сношения с Византией, он сделал распоряжение о том, чтобы венецианским купцам был запрещен доступ в области прежнего экзархата. Скоро обнаружилась в Венеции борьба духовной и светской партий, первая тянула на сторону франкского, вторая — греческого влияния. Для патриарха Градо это был неизбежный исход, когда Истрия вошла в пределы Франкской монархии. Около 798 г. дука Венеции Маврикий умертвил патриарха Иоанна, на место которого был возведен его родственник Фортунат. Этот последний пользовался личным расположением Карла и сумел благорасположить его к церковной партии и охладить к светской власти в Венеции. В связи с этим по случаю раздоров, в правительственных светских кругах несколько трибунов и нобилей приняли сторону Фортуната и, переселившись во франкскую часть Северной Италии, выбрали дукой одного из трибунов по имени Обелерий. Это было в 803 г. и совпадало с первыми, далеко не удовлетворившими Карла сношениями его и переговорами с царем Никифором. По установившемуся обычаю, дука Обелерий выбрал себе в соправители брата своего Беата и хотел, по-видимому, начать новую эру в истории Венеции, переселившись в Маламокко и Риальто вместе с правительственными учреждениями и знатными фамилиями, и поставить на место епископа в Оливоло диакона Иоанна из своих приверженцев.