Франсуа Минье - История Французской революции с 1789 по 1814 гг.

Возмущение 5 и 6 октября было истинно народным движением. Не надо искать тайных мотивов этого возмущения или приписывать его скрытому честолюбию. Оно было вызвано неосторожностью двора. Обед телохранителей, слухи о бегстве короля, страх междоусобной войны и голод были единственными причинами, поднявшими Париж против Версаля. Если частные подстрекатели, относительно существования которых остаются даже после самых тщательных расследований сомнения, и способствовали этому движению, они не изменили ни направления его, ни цели. Результатом этого события было уничтожение прежнего придворного режима; оно отняло у двора его стражу, перенесло королевскую резиденцию из Версаля в столицу — центр революции — и поместило его среди народа.

Продолжение октябрьских событий. — Преобразование провинций в департаменты. — Организация административных и муниципальных властей по принципу народного господства и выборов. — Финансы; все средства, к которым прибегали, оказались недостаточными. — Объявление имуществ духовенства национальным достоянием. — Продажа духовных имуществ вызвала появление ассигнаций. — Гражданская организация духовенства; религиозное противодействие епископов. — Годовщина 14 июля; уничтожение титулов. — Союз братства на Марсовом поле. — Новая организация армии — противодействие офицеров. — Раскол по поводу гражданской организации духовенства. — Клубы. — Смерть Мирабо. — В течение этого времени разделение партий становится все более заметным.

Эпоха, о которой говорится в этой главе, более замечательна резким разделением партий, чем важными историческими событиями. По мере того, как преобразовывалась государственная организация и законы, люди, интересов которых это касалось, стали противодействовать им. С самого созыва Генеральных штатов революция приобрела себе врага в лице двора; после соединения сословий и отмены привилегий к нему присоединилось дворянство; с установлением одного Законодательного собрания и неприятием двух палат — ее врагами стали министры и сторонники английского государственного строя. Против нее же стали провинции, как только проведено было разделение на департаменты. Со времени появления декрета об имуществах и гражданском устройстве духовенства — противниками ее стали все священники; после издания новых военных законов — все офицерство. Казалось бы, Собранию не надо было вводить столько перемен сразу, чтобы не создавать себе стольких врагов, но общие планы Собрания, его нужды, а также происки противников принуждали его к этому.

Как двор, после 14 июля, так и Собрание, после 5 и 6 октября, имели своих эмигрантов. Мунье и Лалли-Толендаль вышли из Собрания, отчаявшись в осуществлении свободы, раз их мнение не имело более последователей. Убежденные в правильности своих взглядов, они хотели, чтобы народ, освободив 14 июля Собрание, не вмешивался больше в политику. Это требование означало только непонимание революционных увлечений. Стоит раз воспользоваться услугами народа, чтобы стало трудным затем устранить его вмешательство; лучше поэтому, не сопротивляясь, стремиться регулировать это вмешательство. Лалли-Толендаль отказался от звания француза и возвратился в Англию, страну его предков. Мунье отправился в свою провинцию Дофине, где он намеревался поднять восстание против Собрания. Было, однако, непоследовательно ввиду недовольства одним восстанием поднимать другое, в особенности столь выгодное для противной партии; его же собственная партия была слишком слаба, чтобы противодействовать в одно и то же время и старому режиму, и напору революции. Несмотря на все свое влияние в Дофине, где он управлял прежними возмущениями, Мунье не мог из нее создать, как хотел, душу восстания, но его слабая попытка показала Собранию, что старинная провинциальная организация может привести к гражданской войне и потому должна быть реформирована.

После 5 и 6 октября народные представители последовали за королем в столицу, где их присутствие помогло водворению спокойствия. Народ был удовлетворен прибытием короля; причины, заставившие его волноваться, миновали. Герцог Орлеанский, которого правильно или нет называли инициатором волнений, был удален; он согласился уехать с поручением в Англию. Лафайет решился поддерживать порядок; Национальная гвардия, одушевленная лучшими желаниями, привыкала все более и более к дисциплине и повиновению; муниципалитет после неизбежного во всяком новом учреждении первоначального неустройства стал все более приобретать авторитет. Оставалась еще одна причина недовольства — голод. Несмотря на самопожертвование и предупредительность комитета, занятого снабжением населения съестными припасами, ежедневные народные собрания мешали общественному спокойствию. Однажды народ, во время страдания легко поддающийся обману, но ложному доносу задушил некоего Франсуа, булочника, о котором ходили несправедливые слухи, что он скупает хлеб. Тогда 21 октября был издан военный закон, который давал муниципалитету право действовать вооруженной силой войска для рассеяния сборищ, если народ не расходился по предварительно сделанному приглашению. Власть была в руках класса, заинтересованного в порядке; городские власти и Национальная гвардия были подчинены Собранию; стимулом этого времени было подчинение законам. Депутаты стремились только к завершению конституции и преобразованию государства. Они должны были спешить с этим, так как их враги создавали им препятствия, пользуясь для этого остатками старого режима. На всякую их попытку подобного рода депутаты отвечали изданием декрета, который, изменяя старый порядок вещей, отнимал у них средства нападения одно за другим.

Собрание начало с того, что разделило королевство правильным и равномерным образом. Провинция, с сожалением взиравшая на отмену своих привилегий, составляла отдельные государства с достаточно обширной территорией и слишком самостоятельной администрацией, — следовало ограничить их пространство, дать им новые названия и подчинить их общему управлению. 22 октября Сьейес и Туре представили Собранию проект от имени комиссии, два месяца занимавшейся этим вопросом, и Собрание приняло его.

Франция была разделена на 83 департамента, одинаковых по пространству и количеству населения; департаменты были разделены на округа, округа на кантоны. Администрация была в иерархическом отношении везде одинакова. В каждом департаменте был административный совет, состоявший из тридцати шести членов, и исполнительный комитет из пяти; первый из них, как показывает само название, постановлял решения, второй приводил их в исполнение. Округ был устроен по тому же образцу, но только в меньшем масштабе, и у него был административный совет и исполнительный комитет, только количество членов в них было меньше, и они были поставлены в зависимость от административных учреждений департамента. Кантон, состоящий из пяти-шести приходов, был только избирательной единицей, — активные граждане (а чтобы быть таковыми, следовало платить налог в размере трехдневного заработка) [25] собирались для выборов депутатов и судей. Все в новом плане было подчинено выборному началу, но выборы были двухстепенные. Было сочтено неосторожным предоставить массе прямой выбор депутатов, но в то же время отстранить ее совсем признавалось несправедливым; из затруднения полагали выйти при помощи двухстепенной подачи голосов. Активные граждане кантона избирали из своей среды выборщиков с целью при их посредстве избрать депутатов в Национальное собрание, администрацию департамента и округа и, наконец, судей. В каждом департаменте имелся уголовный, в каждом округе гражданский, а в каждом кантоне мировой суд.