Франсуа Минье - История Французской революции с 1789 по 1814 гг.

Конвент был до некоторой степени застигнут врасплох. Он был расстроен, так как только что вышел из борьбы, и правительство победителей еще не имело достаточно времени, чтобы укрепиться. После 2 июня, когда опасность в департаментах и на границе не была еще так сильна, Гора ограничилась рассылкой повсюду своих комиссаров и немедленно занялась составлением конституции, так долго ожидаемой и возбуждавшей такие большие надежды. Жирондисты хотели ее издать раньше 21 января, чтобы спасти Людовика XVI, заменив революционное правление законным; они вернулись к этому перед 31 мая, чтобы предотвратить свое собственное падение. Но монтаньяры двумя государственными переворотами — осуждением Людовика XVI и уничтожением Жиронды, — отвлекли внимание Собрания от обсуждения конституции. Теперь же, став господами положения, они поспешили привлечь к себе республиканцев изданием ее. Эро де Сешель был таким законодателем Горы, каким был Кондорсе для Жиронды. В несколько дней эта новая конституция была принята Конвентом и передана на утверждение первоначальных народных собраний. Легко себе представить, чем она должна была быть при царившем тогда убеждении о народном правлении. Учредительное собрание было сочтено за аристократов: ими установленный избирательный закон рассматривался как нарушение прав народа, так как он ограждал известными условиями пользование политическими правами; он не утверждал полного равенства, потому что депутаты и Коммуна были избираемы выборщиками, а не непосредственно народом; он ограничивал во многих случаях господство нации, не давая возможности части действительных граждан занимать высокие общественные должности и исключая пролетариев из числа действительных граждан; и, наконец, повсюду вводили тот или другой имущественный ценз, ограничивавший, таким образом, права каждого гражданина.

Избирательный закон 1793 г. устанавливал господство толпы; он не только считал народ источником власти, но и уполномочивал его отправлять ее. Безграничное господство толпы, частая смена должностных лиц, прямые выборы и всеобщая подача голосов, предварительные народные собрания, повторяющиеся в определенные сроки без особого созыва, и не только для выбора представителей, но и для контроля их действий; Национальное собрание, ежегодно возобновляемое и бывшее, по правде сказать, только комитетом предварительных народных собраний, — таковы были основы этой конституции. Так как она предоставляла все управление государством толпе и окончательно разрушала истинную власть, то являлась невозможной во всякое время, а тем более во время всеобщей войны. Партия монтаньяров, вместо крайнего народовластия, нуждалась в самой определенной диктатуре. Тотчас же по издании конституции [38] ее применение было приостановлено, и революционное правительство, еще более сильное, чем прежде, продержалось вплоть до заключения мира [39] .

Монтаньяры узнали о всех угрожающих им опасностях во время обсуждения конституции и отсылки ее на рассмотрение первоначальными собраниями. Им предстояло внутри страны обуздать три или четыре партии, окончить всякого рода гражданские войны, загладить неудачи армии, отразить целую Европу — всего этого эти смелые люди не испугались. Представители сорока четырех тысяч общин собрались в Париже, чтобы принять конституцию. Допущенные в Собрание, они объявили о согласии народа и потребовали ареста всех подозрительных людей и созыва народного ополчения. „Прекрасно! — вскричал Дантон, — пойдем навстречу их желанию. Депутаты первоначальных собраний, явившись среди нас, берут на себя инициативу террора! Я требую, чтобы Конвент, проникнутый чувством своего достоинства, ибо он облечен в полной мере народной силой, декретом уполномочил комиссаров первоначальных собраний составить список наличного оружия, припасов, военных снарядов, издать воззвание к народу, возбудить его энергию и сделать набор в четыреста тысяч человек. О нашей конституции мы возвестим нашим врагам пушечными выстрелами. Настало время дать эту великую и последнюю клятву: мы обречем себя всех на смерть или уничтожим тиранов!“ Все граждане и депутаты, находившиеся в зале, тотчас же дали эту клятву.

Несколько дней спустя Барер, от имени Комитета общественного спасения, составленного из революционеров и ставшего центром правительственной деятельности Конвента, предложил еще более важные меры. „Свобода, — сказал он, — сделалась кредитором всех граждан: одни ей должны отдать свой труд, другие — свое состояние, одни должны ей служить советом, а другие — своими руками, все же без исключения обязаны жертвовать своей кровью. Все французы, какого бы ни было пола и возраста, должны быть призваны родиной для защиты свободы. Все физические и умственные способности, все государственные и промышленные средства принадлежат ей. Все металлы, все элементы — ее данники. Пусть каждый займет свое место в готовящемся национальном и военном движении: молодые люди будут сражаться, женатые — ковать оружие, перевозить обозы и пушки, приготовлять съестные припасы. Женщины будут шить одежду для солдат, делать палатки и нести на себе все труды в госпиталях для раненых. Дети будут щипать из старого белья корпию. Старики же, по примеру древних, велят себя вынести на общественные площади и станут разжигать мужество молодых воинов, проповедуя ненависть к королям и единство республики. Национальные здания будут обращены в казармы, общественные площади в мастерские, почва погребов послужит для приготовления селитры для пороха. Все верховые лошади будут взяты для кавалерии, все упряжные — для артиллерии. Охотничьи ружья, холодное оружие, также и пики найдут себе применение во внутренней воинской службе. Республика — это большой осажденный город, так пусть же Франция станет не чем иным, как обширным лагерем“.

Меры, предложенные Барером, были тотчас же приняты и декретированы. Все французы от восемнадцати до двадцатипятилетнего возраста призывались к оружию. Армия была пополнена набором рекрутов, и их кормили при помощи реквизиции съестных припасов. Республика вскоре явилась обладательницей четырнадцати армий — в миллион двести тысяч солдат. Франция, сделавшись лагерем и мастерской для республиканцев, в то же время стала темницей для всех мыслящих людей. Выступая против открытых врагов, правительство хотело обеспечить себя одновременно и от врагов внутренних; был издан страшный закон о „ подозреваемых“. Иностранцев арестовывали из-за их происков; приверженцев конституционной монархии и умеренной республики также сажали в тюрьму, вплоть до заключения мира. Сначала это было только мерой предосторожности. После 10 августа тюрьмы наполняло духовенство и дворянство, а теперь, после 31 мая, наибольший контингент арестованных составляли среднее сословие, буржуазия и купечество. Для несения службы внутри страны была создана армия в шесть тысяч солдат и тысячу артиллеристов. Каждый неимущий гражданин получал в день сорок су, чтобы он мог присутствовать в собраниях по секциям. Выдавались письменные удостоверения в патриотизме, чтобы быть уверенными в образе мыслей тех, кто содействовал революционному движению. Все чиновники были отданы под надзор клубов, в каждой секции были устроены революционные комитеты; вот каким образом революционеры приготовились встретить внешнего и внутреннего врага.