В.Г. Макаров - Генералы и офицеры вермахта рассказывают.

Вопрос: Вы пытаетесь неуклюже уйти от ответственности за совершенные преступления против советского народа. Вам предъявляется «Сообщение Чрезвычайной Государственной комиссии от 30 апреля 1944 года в отношении истребления гитлеровцами советских людей путем заражения сыпным тифом». В этом документе сказано, что жертвы «лагерей смерти» в районе м[естечка] Озаричи находились в них до момента освобождения их Советской Армией 18 марта 1944 года. Говорите правду?

Ответ: Возможно, в Озаричах я видел лагерь, из которого люди были переведены в другое место. Но, повторяю, что виденный мною лагерь был пустой.

Вопрос: В «Сообщении» от 30 апреля 1944 года записано: «На основании расследования специальной комиссии, заключения судебно-медицинской экспертизы, документальных доказательств, а также на основании произведенного расследования членом ЧГК академиком Трайниным И.П. Чрезвычайная Государственная комиссия установила, что созданием концентрационных лагерей у переднего края обороны с размещением в них здоровых и сыпнотифозных больных немецкие военные власти пытались намеренно распространить эпидемию сыпного тифа среди советского населения и частей Красной Армии, что является грубейшим нарушением законов и обычаев ведения войны, признанных цивилизованными народами. Чрезвычайная Государственная комиссия считает виновниками всех этих преступлений гитлеровское правительство, верховное командование германской армии, а также командующего 9-й армии генерала танковых войск Харпе, командира 35-го армейского корпуса генерала пехоты Визе, командира 41-го танкового корпуса генерал-лейтенанта Вейдман (ошибочно, вместо Вейдлинг), командира 35-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Рихард (ошибочно, вместо Рихерт)». Как видите ваши попытки уйти от ответственности, бесполезны.

Ответ: Я признаю себя виновным в том, что участвовал в осуществлении этого странного мероприятия германского командования. Прошу только учесть, что я не знал о режиме содержания советских граждан в лагерях вблизи Озаричей.

Показания с моих слов записаны верно и мне прочтены в переводе на немецкий язык .

ВЕЙДЛИНГ

Допросил:Пом[ощник] нач[альника] отделения Следотдела 2 Гл[авного] Упр[авления] МГБ СССР ст[арший] лейтенант ЛИСОВЕЦ

Переводил:Переводчик Следотдела 2 Гл[авного] Управления] МГБ СССР лейтенант МАКЕЕВ

ЦА ФСБ России. Д. Н-21146. В 2-х тт. Т.2. Л.98—118. Подлинник. Рукопись.

8 сентября 1944 г .

<���б/м, Румыния>

8.9.[19]44

Ганзен Эрик, генерал кавалерии. Глава германской военной миссии в Румынии и германский генерал при Верховном главнокомандующем румынской армии.

Военная миссия была учреждена в Румынии в октябре [19]40 года. Она была создана согласно пожеланию маршала Антонеску. Во главе ее до начала июля [19]41 г. стоял я, затем, до января [19]43 г. миссией руководил Гауффе (в настоящее время — генерал пехоты), после чего я, по желанию маршала, снова был назначен главой миссии. Сначала глава миссии подчинялся главнокомандующему сухопутной армии, затем (генерал Гауффе) временно подчинялся командующему 11-й армии, после этого начальнику Генерального штаба сухопутной армии (после отставки генерал-фельдмаршала фон Браухича). По моем возвращении на эту должность, я стал также подчиняться начальнику Генерального штаба сухопутной армии.

Кроме военной миссии в Румынии, одновременно была послана военно-воздушная миссия. Сначала ею руководил теперешний генерал авиации Шпейдель. Затем руководство этой миссией перешло к генералу Герстенбергу, одновременно сохранившего за собой должность воздушного атташе. Руководитель этой миссии назывался «командующим», затем командующим генералом германских ВВС в Румынии.

Несколько позднее военной миссии в Бухаресте появилась морская миссия. Сначала ею руководил вице-адмирал Флейшер, потом один или два других адмирала, имена которых я не могу припомнить. После удаления зоны боев от территории Румынии эта миссия была переименована «в штаб морского флота в Румынии». Когда я вернулся в Бухарест, во главе этого штаба стоял адмирал Тиллессен.

Целью и задачей военной миссии, в первую очередь и почти исключительно, состояло — приобрести влияние на обучение румынской армии и, сформировать ее согласно новым принципам. Маршал Антонеску представлял себе сначала все это дело иначе: он хотел иметь немецкую танковую дивизию, которая соответствующим образом должна была бы обучать румынский личный состав, после чего, примерно через полгода обучения, румынский личный состав должен был бы принять всю технику дивизии, а немцы отправиться обратно. С этим, однако, Германия не могла согласиться и допустить только обычную пехотную, артиллерийскую и т.п. боевую подготовку.

В Финляндии, как мне известно, ничего сходного с моей миссией не существовало. В Гельсинки [485] находится немецкий генерал при финском Верховном командовании. Возможно, ему подчиняются отдельные учебные органы, больше мне ничего об этом не известно.

В Венгрии точно также миссии не имеется, с мартовских событий [486] там имеется немецкий полномочный генерал, до этого были отдельные офицеры, ведавшие боевой подготовкой, напр[имер]: подготовкой танкистов, которые подчинялись военному атташе. Насколько мне известно, немецкому генералу значительное количество учебных органов в Венгрии не подчиняется.

В Болгарии немецкая военная миссия имеется только с недавнего времени. Она должна была содействовать обучению болгарской армии, более подробно мне об этом не известно.

Военная миссия в 1940/[19]41 годах была организована по образцу штаба корпуса. Мне были подчинены сначала одна, потом две танковых дивизии, которые, будучи разбросанными на большом пространстве дислоцировались, главным образом, в Семигорье (позднее, вторая — в Молдавии). Они были связаны с соответствующими румынскими частями и помогали их обучению. Эти дивизии были затем направлены на Восточный фронт.

Во время моего отсутствия военная миссия организовала немецкие штабы связи при штабах армий и немецкие команды связи к большинству румынских штабов корпусов и дивизий, которые осуществляли взаимодействие с немецкими войсками (прежде всего, во время боев 3-й и 4-й румынских армий на Сталинградском направлении).

Кроме того, на родине была учреждена должность руководителя боевой подготовкой, всего было восемь таких руководителей. Эти руководители через посредство специальных немецких «команд руководства боевой подготовкой» (а руководитель боевой подготовкой №1 через посредство целой, приданной ему преподавательской роты) контролировали обучение в румынских военно-учебных центрах и школах и, в начале своей деятельности, в отдельных случаях и в воинских частях. В момент моего возвращения «команды руководства боевой подготовкой» были, согласно желанию маршала, отосланы.