Евгений Тарле - Партизанская борьба в национально-освободительных войнах Запада

В сентябре 1569 г. Вильгельм Оранский дает Долену полномочия адмирала этих морских сил. Для налажения лучшей организации Вильгельм составил военно-морской устав. Вот некоторые положения устава.

Корабли должны помогать друг другу. На каждом корабле должен находиться пастор. Добыча должна делиться на три части — одна часть Вильгельму Оранскому, другая офицерам, третья матросам и солдатам. В команду не должны приниматься пираты и люди плохой репутации. Кто будет богохульствовать, того привяжут к мачте, а в случае повторения — закуют в кандалы и накажут по усмотрению капитана. Кто заснет на вахте первый раз, будет закован в цепи и наказан перед мачтой, во второй раз — сброшен трижды с конца реи в море, а в третий раз — с веревкой на шее, привязанного к лодке, поволокут к берегу. Кто обнажит нож против кого-либо, тому будет этим же ножом пронзена рука и пригвождена к мачте. Кто потребует еды и питья больше, чем в состоянии съесть или выпить, будет закован в кандалы. Кто первым вступит на захваченный корабль, получит двойную долю добычи. Кто в битве увидит, что его товарищ отступает, может его убить, как врага.

Вильгельм Оранский поддерживал сношения с морскими гёзами через своего брата Людовика Нассауского. Людовик находился большую часть времени в главной морской базе гугенотов — Ларошели. Он пользовался огромным влиянием и популярностью среди корсаров всего западного побережья — от устьев Мааса до устьев Луары. Он выдавал торговым судам для безопасного плавания охранные грамоты, адресованные ко «всем капитанам морской армии моего досточтимого государя и брата принца Оранского, особу которого мы представляем в означенной армии и повсюду в других местах». Не раз Людовик сам садился на корабль и отправлялся в море в поисках добычи, и испанский посол в Париже неоднократно делал представления французскому правительству по поводу попустительства в отношении Людовика Нассауского. Корсары Людовика наводили страх на испанских моряков по всему западному побережью Франции и Нидерландов, и сам Альба избегал возвращаться морем в Испанию.

В сентябре 1569 г. Долен с семнадцатью большими военными кораблями вышел из Англии. Экипаж его эскадры составлял около трех тысяч эмигрантов. Став у входа из Зейдерзе, Долен перехватил в течение первого же месяца около 60 судов, направлявшихся в Амстердам, а к февралю 1570 г. число захваченных кораблей достигло трехсот. Остановлена была вся морская торговля в восточных Нидерландах. «С каждым днем, — писал сеньор де Билли, — силы морских гёзов растут. Так, в прошлый вторник 50 судов их вышло из Эмдена и столько же из Ларельта. На соединение с ними из Англии в Эмден прибыло семь судов, которые можно рассматривать как вражеские». Гёзы решались нападать и на сильные эскадры испанцев и не без успеха. Во время одного такого нападения на фландрскую эскадру, возвращавшуюся из Испании, было захвачено несколько больших кораблей, из которых на каждом оказалось добычи на 60 тыс. золотых. Доля добычи гёзов являлась одним из источников средств Вильгельма для найма военных отрядов. Испанцам пришлось вести беспрерывную борьбу с гёзами в Зейдерзе и устьях Эмс. Гёзы при этом не раз терпели поражения от оставшихся верными правительству голландских адмиралов. В одном сражении они потеряли 9 кораблей и свыше 100 человек пленными. Но на смену погибшим судам приходили новые корабли с вновь навербованными экипажами.

Бухты восточно-фризского побережья, а также островов давали надежное убежище судам гёзов. Главным сборным пунктом на востоке был Эмден, где гёзов поддерживали многочисленные кальвинистские эмигранты. На западе важным опорным пунктом был Дувр. Англичане сквозь пальцы смотрели, как снаряжались я снабжались всем необходимым корабли гёзов. Гёзы стремились поддерживать хорошие отношения с английским правительством, и сеньер де Лембр даже представил Елизавете проект совместно создать флот, которому будет принадлежать полное господство на море. И Англия действительно оказывала деятельную поддержку гёзам, хотя английское правительство уверяло, что оно не будет поддерживать ни одного бунтовщика против испанского короля. «Мы идем очень далеко в нашей поддержке корсаров, но если с вами об этом заговорят, — писал Берли Волсингему, — решительно заявляйте, что мы им никогда ни в чем не будем помогать».

Наконец, важной базой гёзов была французская крепость Ларошель.

Когда протесты Альбы становились особенно настойчивыми, английское и фрисландское правительства несколько усиливали надзор за своими гаванями и время от времени конфисковали то или иное судно гёзов. Но репрессии продолжались недолго.

Как бы то ни было, перед гёзами вставала необходимость захватить какой-нибудь опорный пункт на побережье северных Нидерландов, где они могли бы складывать свою добычу и укрываться от преследований испанцев и вместе с тем поддерживать сношения с Англией и Ларошелью. Таким пунктом мог быть Роттердам или Медемблик, Фоорн, Бриль или Кампель на Зейдерзе. Захват одного из этих городов должен был преследовать еще другую цель. По плану широкой иностранной интервенции, разработанному летом 1571 г., морские гёзы должны были, захватив один из голландских приморских городов, поднять восстание в северных провинциях Нидерландов, подготовляемых к этому тайными эмиссарами Вильгельма Оранского.

В конце марта 1572 г. англичане отказали в приеме в порт кораблям гёзов, и их эскадра из 22 судов была вынуждена спешно под командой Люме и Трелонга покинуть Дувр, не запасшись провиантом. В поисках продовольствия решено было высадиться в Энкгейзене, но встречный ветер заставил повернуть на юг, и 1 апреля флот оказался в виду Бриля, на острове Фоорне. У Трелонга возникла смелая мысль: предложить городу сдаться, заявив, что целью пришельцев является освободить горожан от десятой деньги и сбросить ненавистную тиранию Альбы. Испуганное внезапным появлением морских гёзов, население города почти все обратилось в бегство, и высадившийся отряд гёзов без особого труда, взломав двое городских ворот, с противоположных концов вошел в опустевший город.

Запасшись провиантом, ограбив церкви, казнив монахов, попавшихся под руку, Люме уже готов был приказать сниматься с якоря, но Трелонгу удалось убедить адмирала не уходить из города, а, наоборот, удержать его как важный опорный пункт. И Бриль действительно стал этим опорным пунктом. Вскоре сюда стали отовсюду стекаться эмигранты-кальвинисты. Немало пришло и гугенотов из Ларошели. Отсюда начался захват гёзами городов Зеландии и Голландии. Он являлся важнейшей стадией борьбы северных провинций Нидерландов за освобождение от испанского ига.