Сергей Обручев - Русские поморы на Шпицбергене

В связи с судьбой письма было бы очень важно выяснить, что делал Мартин Бехайм после смерти Жуана II, который ему покровительствовал. К сожалению, мы совсем не знаем, чем он занимался в последнее десятилетие своей жизни.

Есть только предположения некоторых историков, что, вернувшись в 1494 г. из своей неудачной дипломатической поездки во Фландрию, Бехайм впал в немилость при дворе и жил до 1506 г., вплоть до трагичной поездки в зачумленный Лиссабон, у своего тестя на острове Фаял. Впрочем, все это весьма проблематично, так же как и неудача поездки 1494 г. С такой же вероятностью можно предполагать, что Бехайм и в 1495–1506 гг. был связан с работами Совета математиков Однако несомненно, что его познания в навигации действительно оценил Жуан II, и письмо Мюнцера, в котором Бехайм был рекомендован как представитель Максимилиана I, послужило вновь к укреплению его позиции в Лиссабоне. (Жуан II относился с большим вниманием к Максимилиану I и стремился поддерживать с ним добрые отношения.)

Мы можем предполагать, что появление в справочной книге по навигации, составленной Советом математиков, такого инородного тела, как письмо Мюнцера, обусловлено главным образом хлопотами Бехайма. Ведь кроме безудержных похвал по адресу Жуана II, письмо содержало и сведения о высоком доверии, оказанном Максимилианом I Бехайму. Вероятно, это свидетельство шло на пользу дальнейшей карьере Бехайма. и он добился помещения письма Мюнцера в составленном Советом математиков руководстве. Появилось ли это издание впервые при жизни Жуана II или после его смерти — можно только гадать: предположения Бенсуаде, конечно, весьма шатки.

Во всяком случае, свидетельство о выдающемся значении Бехайма было тесно соединено с апологией Жуана II. Поэтому оно (по инерции) появлялось в печати и после смерти Бехайма — до тех пор, пока не распался сам сборник после исключения из него трактата Сакробоско, вместе с механически присоединенным к нему письмом.

Эти издания сделались библиографической редкостью и больше трехсот лет о письме Мюнцера никто не вспоминал. Сведения о нем сохранились только в португальских библиографических работах. Так, например, в своей «Bibliotheca Luzitana» В. Машадо в конце XVIII в. дал краткую справку о работах проповедника XV в. Алваро да Торре, переведшего или написавшего трактат о сотворении мира. В этой справке, в частности, отмечалось, что последний перевел письмо «Иеронимо Монтано, немецкого доктора, написанное 14 июля 1493 г. королю Жуану II». «В письме говорится о новом открытии великого Катая; оно напечатано вместе с трактатом о сотворении мира» (Machado, 1786). Возможно, что под этим последним названием подразумевается все тот же «Трактат о сфере» Сакробоско.

Кунстманн, впервые познакомивший в 1855 г. ученый мир с биографией Мюнцера и подробно изложивший дневник его путешествия 1494–1495 гг., отказался признать в этом Монтано своего героя: Кунстманн считал невероятным, что в 1493 г. Мюнцер мог писать об открытии Катая, в то время как португальские корабли только в 1516 г. достигли Индокитая (Kunstmann, 1854). Поэтому он считал, что Монтано — это другое лицо.

Более проницательным оказался Шмеллер, который в 1847 г. в работе о Валентине Фернандесе отметил письмо Монетария (найдя это указание у Рибейры дос Сантос) и отожествил автора письма с Иеронимом Мюнцером из Нюрнберга, оставившим описание путешествия 1494 г. в Португалию.

Но настоящее второе открытие португальского перевода письма Мюнцера произошло в 1865 г., когда его неточно воспроизвели с эворского экземпляра в эворском журнале «Южный листок». Затем письмо напечатал и прокомментировал историк Азорских островов Е. до Канто, а А. Ф. Томас в 1878 г. выпустил в отдельном издании небольшое количество экземпляров.

После этого в связи с исследованиями, приуроченными к 400-летию открытия Америки, на письмо Мюнцера обратили внимание ученые разных стран. Текст письма еще раз издал Е. Канто; Харриссе опубликовал письмо с английским переводом в своем монументальном исследовании истории открытия Америки (Harrisse, 1892); вскоре в Италии появился текст с итальянским переводом. В XX в. интерес к письму не уменьшался: Равенстейн в монографии о Мартине Бехайме поместил английский перевод (Raven-stein, 1908), Канто выпустил частное факсимильное издание, Виньо в своей атаке на Колумба использовал письмо Мюнцера, чтобы обосновать приоритет Бехайма в идейной подготовке открытия Америки (Vignaud, 1911). Возвращались к письму и португальцы.

Важнейшим этапом в истории письма явилось открытие в Мюнхенской государственной (ранее королевской) библиотеке более раннего издания «Руководства» и «Трактата» вместе с письмом Мюнцера. Текст письма отличался от эворского экземпляра только орфографией (вообще неустойчивой в этих изданиях). По этому тексту был опубликован португальский перевод и сделанный с него немецкий (Grauert, 1908); а Гартиг в отдельной статье дал точное и детальное описание мюнхенского экземпляра всей книги (Hartig, 1908). В том же году была опубликовала и другая, не менее важная находка: составляя описание библиотеки Хартманна Шеделя, Штаубер нашел в одной из инкунабул листок с копией латинского оригинала письма Мюнцера, переписанный Шеделем. К сожалению, копия содержит только первую половину письма (Stauber, 1908),

Эти находки повлекли за собой сравнительное изучение обоих изданий сборника (о которых я писал выше) и вспышку нового внимания к письму Мюнцера. Бенсауде вновь воспроизвел его на португальском языке (Bensaude, 1912). Он же руководил двумя факсимильными изданиями всего сборника (копия мюнхенского экземпляра), вышедшими в свет с предисловиями на французском и немецком языках.

На русском языке письмо Мюнцера было впервые опубликовано мною в 1961 г. (Обручев, 1961).

Внимательно разберем теперь фразу из оисьма Мюнцера, в которой он говорит о московитах, живущих на Груланде:

«Тебя уже восхваляют, как великого государя, немцы, итальянцы, руссы (rutanos), поляки (apolonios), скифы и те, которые живут под суровой (seca) звездой арктического полюса, так же как [восхваляют] и великого герцога (duque) Московии, ибо немного лет тому назад под суровостью сказанной звезды недавно открыт (novamente sabida) большой остров Груланда, берег которого тянется на 300 легуа и на котором находится величайшее поселение людей под сказанным господством сказанного сеньора герцога».

Предлагаемый нами перевод этой фразы сделан с португальского перевода (который только и имеется в нашем распоряжении, так как латинский оригинал этой части письма до нас не дошел). Он требует некоторых объяснений.

Слово principe мы переводим как «государь», следуя А. М. Малеину в его переводе путешествия Герберштейна (1908). Слово rutanos можно перевести как «руссы», опираясь на сообщение Герберштейна: «называемые на их народном языке руссами, а по-латыни рутенами» (Гербер-штейн, 1908). Наиболее труден перевод слова apolonios: во всех переводах письма Мюнцера (английских, немецких, французских) слово это переведено как «поляки». В. Шишмарев, чей перевод этой фразы помещен в статье П. А. Фрумкина (1957), соединяет это слово со следующим и дает такое толкование: «аполлоновы скифы (?), те, что живут под суровой звездой арктического полюса» (вопросительный знак в оригинале).