Андрей Иванов - Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага

Отношение к данной силовой структуре со стороны членов РСДРП(б) было весьма негативным. Доминирующая точка зрения по этому вопросу была озвучена большевиком Т. Д. Аверченко, назвавшим контрразведывательную деятельность «грязным делом» [192] Гражданская война на Мурмане глазами участников и очевидцев. Мурманск, 2006. С. 36. . Однако необходимость ведения непрерывной борьбы с разведслужбами Германии, Финляндии и стран Антанты на Севере привела к сохранению на территории Архангельской губернии дореволюционных органов военного контроля. В дальнейшем этот шаг ускорил процесс превращения Русского Севера в один из очагов Белого движения, по большей части спровоцированный иностранной военной интервенцией, официальной датой начала которой принято считать 6 марта 1918 года.

Основными целями военного вмешательства иностранных держав в данном регионе были определены восстановление Восточного фронта, разрушенного большевиками, и охрана складов экспортного военного снаряжения в Мурманске и Архангельске от немцев и финнов. Борьба с большевизмом была для союзников задачей второстепенной и являлась причиной интервенции лишь опосредованно [193] См.: Halliday Е. М. The ignorant armies: the Anglo-American Archangel expedition: 1918–1919. London, 1961.; Bradley J. F. N. Allied intervention in Russia. London, 1968.; Jackson R. At war with the Bolsheviks: the Allied intervention into Russia, 1917—20. London, 1972.; Haigh R. Н., Morris D. S., Peters А. R. Unhappy landings: British-Soviet relations, the Russian civil war and interventionism 1917–1920. Sheffield, 1984. .

В любом случае, реализация этих планов силами одних только союзников была трудноосуществима, поэтому они избрали путь взаимодействия с местными административными органами для обеспечения безопасности региона. Ведущим из них весной 1918 года был Мурманский краевой Совет рабочих и солдатских депутатов во главе с А. М. Юрьевым. Это учреждение было заинтересовано в ликвидации оппозиции своей власти со стороны рабочего движения [194] Ушаков И. Ф. Белый Мурманск. 1918–1920 // Белый Мурман: Сборник статей. Мурманск, 2004. С. 27. , поэтому его руководители, со своей стороны, старались заручиться поддержкой союзников. Благодаря этому, взаимоотношения русских и иностранных властей на Мурмане в первые месяцы интервенции носили характер взаимовыгодного сотрудничества.

Одной из немаловажных составляющих этого сотрудничества стало взаимодействие русских и иностранных контрразведывательных органов. Инициаторами подобной интеграции были вовсе не интервенты, а местные контрразведчики. Первым эту идею озвучил начальник Военно-контрольного пункта при штабе Кольского оборонительного района, считавший, что «при изменении положения Мурманского края развитие контрразведывательной службы абсолютно необходимо» [195] РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Л. 43. .

Следует признать, что эта мера поддерживалась сотрудниками контрразведки, так как вселяла надежду на улучшение финансирования их деятельности. Ведь в январе и феврале 1918 года работники пункта не получали жалованья [196] РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Ал. 23, 31. и испытывали постоянное давление со стороны членов местных военно-демократических организаций, стремившихся то ликвидировать контрразведку, то выселить ее сотрудников из занимаемых помещений [197] РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Л. 13. .

В итоге на основе контрразведывательного пункта было создано Военно-регистрационное бюро (ВРБ) Мурманского края, в состав которого приняли ряд новых сотрудников: с английской стороны — лейтенанта Кольдера, а с французской — лейтенанта Шарпантье [198] Голдин В. И. Интервенты или союзники? Мурманский «узел» в марте — июне 1918 года // Отечественная история. 1994. № 6. С. 76. . Помимо базовых функций борьбы со шпионажем и диверсиями на новую организацию была также возложена регистрация всего населения края с целью выявления «нежелательного элемента» [199] РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Л. 44. .

Контрразведывательная деятельность этого органа была направлена большей частью на противодействие финской разведке. К примеру, весной 1918 года в районе Печенги по обвинению в шпионаже были задержаны 11 финнов, которых под арестом отправили в Мурманск [200] Герасимов Д. А. Вопрос о финской угрозе в политике мурманских властей в первой половине 1918 года. // Наука и бизнес на Мурмане. 2003. № 3. С. 14. . В то же время пресекались и попытки союзнических агентов вести разведывательную деятельность на территории края без согласия Совдепа. В частности, официальная нота Мурманского Совета рабочих и солдатских депутатов обязывала британского адмирала Т. У. Кемпа «принять меры к недопущению фотографирования, зарисовки и т. п.» военных объектов края [201] Военные моряки в борьбе за власть Советов… С. 124. .

Данная оперативная работа Военно-регистрационного бюро встречала полную поддержку со стороны Совдепа [202] Ильин В. Н. Специальные службы в Гражданской войне… С. 3. , взявшего курс на разрыв с центральным Советским правительством. А. М. Юрьев считал невозможным защитить подконтрольный ему регион и обеспечить его всем необходимым без иностранной помощи, несмотря на официальные протесты и распоряжения Совета народных комиссаров.

В связи с этим, вновь остро вставал вопрос о финансировании органов военно-морской контрразведки, официально состоявших на довольствии Морского Генерального штаба РСФСР [203] Каримов О. В. Советская военно-морская разведка в годы Гражданской войны // Вопросы истории. 2004. № 7. С. 131. . В результате в начале апреля 1918 года Военно-регистрационное бюро было в одностороннем порядке передано под юрисдикцию краевого Совета [204] РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 17. Л. 245. .

Этот шаг был закономерным продолжением сепаратистской политики мурманских властей, стремившихся выйти из подчинения большевистского Петрограда. Как следствие контрразведчики старались свести контакты со столицей к минимуму, но при этом тесно взаимодействовали с архангельскими коллегами. Правда, инициаторами этого взаимодействия выступали архангельские борцы со шпионажем, привыкшие считать работников Мурманского ВКП своими подчиненными, что наложило отпечаток на характер переписки между данными органами. Фактически она сводилась либо к отдаче распоряжений, выполнение которых в новых условиях было необязательно, либо к простому обмену информацией.

К примеру, начальник Архангельского Военно-морского контроля М. К. Рындин уведомлял сотрудников Военно-регистрационного бюро, что на контролируемую ими территорию были посланы иностранные диверсанты для «порчи военных судов» [205] РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 17. Л. 8. . А комиссар Беломорского военного округа А. И. Геккер даже требовал от мурманских контрразведчиков воспрепятствовать проникновению на Север немецких агентов, направленных в этот регион с целью помешать формированию Красной Армии [206] Там же. Д. 9. Л. 80. .