Джек Лондон - Безумие Джона Харнеда

Джек ЛОНДОН

БЕЗУМИЕ ДЖОНА ХАРНЕДА

Рассказ

Перевод с английского М. Абкиной

То, что я вам расскажу, - истинное происшествие. И случилось это во время боя быков в Кито*. Я сидел в ложе вместе с Джоном Харнедом, Марией Валенсуэлой и Луисом Сервальосом и видел, как это случилось. Да, вся эта история от начала до конца произошла у меня на глазах.

_______________

* К и т о - столица Республики Эквадор, Южная Америка.

Я ехал на пароходе "Эквадор" из Панамы в Гваякиль*. Мария Валенсуэла - моя кузина. Я знаю ее с детства. Она очень красива. Я испанец, - правда, родом из Эквадора, но потомок Педро Патино, одного из капитанов Писарро**. Храбрые то были люди. Герои! Триста пятьдесят испанских кабальеро и четыре тысячи индейцев повел Писарро в далекие Кордильеры на поиски сокровищ. И все четыре тысячи индейцев и триста храбрых кабальеро погибли во время этих бесплодных поисков. Но Педро Патино выжил. От него и пошел наш род Патино. Я, конечно, уроженец Эквадора, но испанец по крови. Мое имя Мануэль де Хесус Патино. У меня много гациенд и десять тысяч индейцев-рабов, хотя по закону они считаются свободными людьми, работающими по добровольному найму. Так называемые законы - просто нелепость, и мы, эквадорцы, смеемся над ними. Мы сами создаем себе законы. И не они управляют нами, а мы - ими. Я - Мануэль Хесус Патино. Запомните это имя. Когда-нибудь оно будет вписано в историю. В Эквадоре у нас бывают перевороты. Мы называем их перевыборами. Шутка недурна, верно? У вас это, кажется, называется "игрой слов"?

_______________

* Г в а я к и л ь - главный порт Эквадора.

** П и с а р р о, Франсиско (1471 - 1541) - испанский

конкистадор, возглавил испанскую экспедицию в Перу, закончившуюся

завоеванием древнего государства инков.

Джон Харнед был американец. Я познакомился с ним в Панаме, в отеле "Тиволи". У него было много денег - так мне говорили. Он ехал в Лиму, но в "Тиволи" встретил Марию Валенсуэлу, мою кузину. Она красавица, поистине самая красивая женщина в Эквадоре. Впрочем, не только в Эквадоре, но и в Париже, Мадриде, Нью-Йорке, Вене - нигде нет ей равных. И все мужчины заглядываются на нее. Вот и Джон Харнед, когда встретил ее в Панаме, не мог от нее глаз отвести. Он влюбился, - это я знаю наверное. Мария уроженка Эквадора, но в любой стране, во всем мире она как дома. Она знает множество языков. Она пела - ах, как она пела! Как настоящая артистка. Улыбка у нее была божественная. А глаза такие, что каждому мужчине непременно хотелось заглянуть в них. Это были глаза "дивные", как говорите вы, англичане, и они сулили блаженство. Душа мужчины тонула в них, как в пучине.

Мария Валенсуэла богата, богаче меня, а я считаюсь одним из богатейших людей в Эквадоре. Но Джон Харнед не гнался за ее деньгами. Это был человек со странной, непонятной душой. Он не уехал в Лиму. Этот безумец сошел с парохода в Гваякиле и отправился за Марией в Кито. Она тогда возвращалась из Европы или откуда-то еще. Не знаю, что она нашла в этом американце, но он ей нравился, несомненно нравился, и поехал он в Кито только потому, что она его попросила об этом. Я отлично помню их разговор. Мария сказала:

- Приезжайте в Кито, я покажу вам бой быков, великолепный, искусный и смелый!

Джон Харнед возразил:

- Я еду в Лиму, а не в Кито. И билет на пароход у меня взят до Лимы.

- Но вы же путешествуете ради собственного удовольствия, не правда ли? - спросила Мария и посмотрела на него так, как только она умела смотреть; в глазах ее светилось обещание.

И американец поехал в Кито. Не ради боя быков, а ради того, что он прочел в ее глазах. Такие женщины, как Мария Валенсуэла, рождаются раз в столетне. И они не принадлежат какой-либо одной стране или эпохе. Эти богини принадлежат всему миру. Мужчины всегда у их ног. А они играют мужчинами и пропускают их, как песок, между своих прелестных пальцев. Вот Клеопатра*, говорят, была такой женщиной. Такова была и Цирцея**, та, что превращала мужчин в свиней. Ха-ха-ха! Верно я говорю?..

_______________

* К л е о п а т р а - египетская царица, последняя в династии

Птолемеев (I в. до н. э.). С именем Клеопатры связаны предания о ее

неотразимой красоте.

** Ц и р ц е я - в древнегреческом эпосе "Одиссея" волшебница,

превращавшая людей в животных. Одиссей стал пленником и возлюбленным

Цирцеи.

Началось все со спора насчет боя быков. Мария Валенсуэла сказала:

- Вы, англосаксы... как бы это назвать... варвары. Возьмем, например, любимый вами бокс. Два человека дерутся на кулаках, пока один другому не сломает нос или не подобьет глаз. Какая мерзость! А зрители орут от восторга. Разве это не варварство?

- Но эти люди дерутся по собственному желанию, - возразил Джон Харнед. - Никто их не принуждает, для них бокс - самое большое удовольствие в жизни.

В улыбке Марии Валенсуэлы сквозило презрение.

- Ведь они же часто убивают друг друга, - я читала об этом в газетах.

- Ну, а быки? - сказал Джон Харнед. - Во время боя убивают не одного быка. А быки-то выходят на арену не по своей воле. Их заставляют. Это нечестно. Людей же никто не принуждает участвовать в кулачных боях.

- Тогда это тем более непростительно! - воскликнула Мария Валенсуэла. - Значит, они звери, свирепые дикари. Выходят на арену и молотят друг друга кулаками, как пещерный медведь лапами. Совсем другое дело - бой быков. Вы никогда его не видели? Тореадор ловок, он должен быть мастером своего дела. Он не первобытный дикарь, а человек нашего времени. И сколько в этом романтики: человек, по природе своей мягкий и чувствительный, выходит на борьбу со свирепым быком. И убивает он это огромное животное шпагой, гибкой шпагой, одним ударом - вот так! - в самое сердце. Это замечательно! Сердце бьется сильнее, когда видишь такое зрелище: небольшой человек против огромного зверя, покрытая песком широкая арена, тысячи людей смотрят, затаив дыхание. Зверь бросается на человека, а человек стоит неподвижно, как статуя. Он не знает страха, не отступает, а в руке у него гибкая шпага, она серебром сверкает на солнце. Все ближе и ближе надвигаются страшные острые рога, а человек все так же недвижим. И вдруг шпага блеснула в воздухе, вонзилась по рукоятку прямо в сердце! Бык, мертвый, падает на песок, а человек невредим! Как это великолепно! Вот где подлинная храбрость. Право, я способна влюбиться в тореадора. А ваш боксер - просто двуногий зверь, первобытное существо, дикарь, маньяк, который принимает град ударов по своей глупой образине и доволен. Нет, едем в Кито, и я покажу вам настоящий спорт, спорт бесстрашных мужчин: тореадор против быка.

И Джон Харнед поехал в Кито, но не для того, чтобы увидеть бой быков, а для того, чтобы не расставаться с Марией Валенсуэлой.