Джек Лондон - Храм гордыни

В то время, как он размышлял об этом, чья-то рука легла ему на плечо.

- Алло, Форд! И вы здесь? Ну как, веселитесь вовсю?

- Я стараюсь быть снисходительным к тому, что я вижу, доктор, мрачно ответил Персиваль Форд. - Садитесь, пожалуйста.

Доктор Кеннеди сел и громко хлопнул в ладоши. Тут же появился одетый в белое слуга-японец.

Кеннеди заказал себе виски с содовой и, повернувшись к Форду, сказал:

- Вам я, разумеется, не предлагаю.

- Нет, я тоже выпью что-нибудь, - решительно заявил Форд.

Глаза доктора выразили удивление. Слуга стоял в ожидании.

- Лимонаду, пожалуйста.

Доктор добродушно рассмеялся, решив, что над ним подшутили, и взглянул на музыкантов, разместившихся под деревом.

- Да ведь это оркестр Алоха, - сказал он. - А я думал, что они по вторникам играют в Гавайском отеле. Видно, повздорили с хозяином.

Его взгляд остановился на человеке, который играл на гитаре и пел гавайскую песню под аккомпанемент всего оркестра. Лицо доктора стало серьезно, и он обернулся к своему собеседнику.

- Послушайте, Форд, не пора ли вам оставить в покое Джо Гарленда? Вы, как я понимаю, против намерения благотворительного комитета отправить его в Соединенные Штаты, и я хочу поговорить с вами об этом. Казалось бы, вы должны радоваться случаю убрать его отсюда. Это хороший способ прекратить ваше преследование.

- Преследование? - Брови Персиваля Форда вопросительно поднялись.

- Называйте это как хотите, - продолжал Кеннеди. - Вот уж сколько лет вы травите этого беднягу. А он ни в чем не виноват. Даже вы должны это признать.

- Не виноват! - Тонкие губы Персиваля Форда на минуту плотно сжались. - Джо Гарленд - беспутный лентяй. Он всегда был никудышный, необузданный человек.

- Но это еще не основание, чтобы преследовать его так, как делаете вы. Я давно наблюдаю за вами. Когда вы вернулись из колледжа и узнали, что Джо работает батраком у вас на плантации, вы начали с того, что выгнали его, хотя у вас миллионы, а у него - шестьдесят долларов в месяц.

- Нет, я начал с того, что сделал ему предупреждение, - сказал Персиваль Форд рассудительно, тоном, каким он обычно говорил на заседаниях комитетов. - По словам управляющего, он способный малый. В этом отношении у меня не было к нему претензий. Речь шла о его поведении в нерабочие часы. Он легко разрушал то, что мне удавалось создать с таким трудом. Какую пользу могли принести воскресные и вечерние школы и курсы шитья, если Джо Гарленд каждый вечер тренькал на своей проклятой гитаре и укулеле, пил и отплясывал хюла? Однажды, после того как я сделал ему предупреждение, я наткнулся на него у хижины батраков. Никогда этого не забуду. Был вечер. Еще издали я услышал мотив хюла. А когда подошел ближе, я увидел площадку, залитую лунным светом, и бесстыдно пляшущих девушек, которых я стремился направить на путь чистой и праведной жизни. Помнится, среди них были три девушки, только что окончившие миссионерскую школу. Разумеется, я уволил Джо Гарленда. Та же история повторилась в Хило. Говорили, что я суюсь не в свое дело, когда я убедил Мэсона и Фитча уволить его. Но меня просили об этом миссионеры. Подавая дурной пример, он портил все их дело.

- Затем он поступил на железную дорогу - вашу железную дорогу, - но его уволили, и без всякой причины, - сказал Кеннеди с вызовом.

- Это не так, - последовал быстрый ответ. - Я вызвал его к себе в контору и полчаса беседовал с ним.

- Вы уволили его за непригодность?

- За безнравственный образ жизни, с вашего позволения.

Доктор Кеннеди язвительно рассмеялся.

- Черт побери, кто дал вам право чинить суд? Разве владение землей дает вам власть над бессмертными душами тех, кто гнет на вас спину? Вот я - ваш врач. Значит, назавтра я могу ожидать вашего указа, предписывающего мне, под страхом лишиться вашего покровительства, бросить пить виски с содовой? Черта с два! Форд, вы слишком серьезно смотрите на жизнь. Кстати, когда Джо впутали в дело контрабандистов (у вас он тогда еще не работал) и он прислал вам записку с просьбой уплатить за него штраф, вы предоставили ему отработать шесть месяцев на каторге. Вы покинули его в беде. Не забывайте об этом. Вы оттолкнули его, и сердце у вас не дрогнуло. А я помню день, когда вы в первый раз пришли в школу, - мы были пансионерами, а вы приходящий, - и вам, как всякому новичку, полагалось пройти через испытание: вас должны были трижды окунуть в бассейне для плавания, это была обычная порция новичка. И вы сдрейфили. Стали уверять, что не умеете плавать. Затряслись, заревели...

- Да, помню, - медленно проговорил Персиваль Форд. - Я испугался. И я солгал... я умел плавать... но я испугался.

- А помните, кто вступился за вас? Кто лгал еще отчаяннее, чем вы, и клялся, что вы не умеете плавать? Кто прыгнул в бассейн и вытащил вас? Мальчишки чуть не утопили его за это, потому что они увидели, что вы умеете плавать.

- Разумеется, помню, - холодно ответил Форд. - Но благородный поступок, совершенный человеком в детстве, не извиняет его порочной жизни.

- Вам он никогда ничего плохого не сделал? Я хочу сказать, вам лично и непосредственно?

- Нет, - ответил Персиваль Форд. - Это-то и делает мою позицию неуязвимой. Я не питаю к нему личной вражды. Он дрянной человек, в этом все дело. Он ведет дурную жизнь...

- Другими словами, он не согласен с вашим пониманием того, как следует жить.

- Пусть так. Это не имеет значения. Он бездельник...

- По той простой причине, - перебил доктор Кеннеди, что вы гоните его с работы.

- Он безнравственный...

- Бросьте, Форд! Вечно одна и та же песня! Вы чистокровный сын Новой Англии. Джо Гарленд - наполовину канак. У вас кровь холодная, у него горячая. Для вас жизнь - одно, для него - другое. Он идет по жизни с песней, смеясь и танцуя; он добр и отзывчив, прост, как дитя, и каждый ему - друг. Вы же только скрипите да молитесь, вы друг одним лишь праведникам, а праведными считаете тех, кто соглашается с вашим понятием о праведности. Вы - анахорет, Джо Гарленд - добрый малый. Кто больше берет от жизни? Жизнь наша, знаете ли, - та же служба. Когда нам платят слишком мало, мы бросаем ее, и, поверьте, в этом причина всех обдуманных самоубийств. Джо Гарленд умер бы с голоду, живи он тем, что вы получаете от жизни. Он скроен на другой манер. А вы умерли бы с голоду, если бы у вас было только то, чем живет Джо, - песни и любовь...

- Извините, похоть! - перебил Персиваль Форд.

Доктор Кеннеди улыбнулся.

- Для вас любовь - слово из шести букв, которые вы узнали из словаря. Но любви, любви настоящей, чистой, как роса, трепещущей и нежной, вы не знаете. Если бог создал вас и меня, мужчин и женщин, то, поверьте, он же создал и любовь. Но вернемся к нашему разговору. Пора вам перестать травить Джо Гарленда! Это недостойно вас, и это трусость. Вы должны протянуть ему руку помощи.