Владимир Бешанов - Воевали на «гробах»! Упадок в танковых войсках

Наконец в апреле 1932 года БТ-2 (этот индекс был ему присвоен уже после снятия танка с производства) начал поступать в войска, но и там по количеству поломок не имел себе равных, в том числе по причине крайне низкого уровня технической подготовки личного состава.

Танк весил 11,3 тонны. Корпус представлял собой броневую коробку, собранную из броневых листов толщиной 13 мм (корма и крыша – 10 мм), соединённых между собой клёпкой. Носовая часть сужена для обеспечения поворота передних управляемых колёс. Ходовая часть – естественно, Кристи. На корпусе устанавливалась круглая башня с амбразурами для пушки и пулемёта. Двигатель мощностью 400 Л. С. позволял разгоняться на гусеничном ходу до 52 км/ч, на колёсах – до 72 км/ч; запас хода – 200 км. Экипаж состоял из двух человек. Средства связи не предусматривались. В целом БТ-2 немногим отличался от прототипа. И так же, как он, не имел вооружения.

На танк должно было устанавливаться адаптированное к башне по проекту П. Н. Сячинтова немецкое 37-мм противотанковое орудие фирмы «Рейнметалл», осваиваемое заводом № 8 имени Калинина. Но в срок не «освоили», а пушки Гочкиса в стране закончились. Большинство «бэтушек» получили пулемётную спарку Дегтярёва либо остались неоружными.

Осенью 1932 года стало ясно, что советская танковая промышленность «доверие Родины» не оправдала и программа «десять тысяч» провалилась.

26 октября приказом наркома тяжёлого машиностроения С. Г. Орджоникидзе был создан Трест специального машиностроения в составе Ленинградского завода № 174 имени К. Е. Ворошилова, завода «Красный Октябрь», 2-го завода ВАТО в Москве и Харьковского паровозостроительного завода. Стратегическая задача: строить танки, строить как можно больше, лучше, совершенней. Начальником треста стал К. А. Нейман. В этом же году образовали опытный завод «Спецмаштреста», позднее получивший название № 185 и имя внезапно почившего С. М. Кирова. В 1933-1934 годах в состав треста включили ремонтные заводы № 104 и № 105, Киевский завод имени В. Я. Чубаря, Харьковский автосборочный завод № 48. Предпринятые организационные меры по тесной кооперации предприятий, закупке новейшего оборудования, повышению квалификации рабочей силы дали результат, хотя в обстановке перманентного «штурма» кустарщина процветала по-прежнему.

В 1932 году в Советском Союзе было произведено 3033 танка и танкетки. Всего в войсках находилось 4524 единицы, в том числе 1036 танков Т-26 и 396 – БТ. «Мы можем считать задачи танкового вооружения Красной Армии разрешёнными вполне удовлетворительно», – объявил Ворошилов.

Правда, качество изготовления никуда не годилось, а БТ-2 невозможно было рассматривать как полноценные боевые машины.

Ещё одним направлением в использовании заграничного опыта было приглашение в СССР иностранных специалистов.

Так, для реализации ответственного проекта по созданию особо мощного позиционного танка, который должен был прийти на смену Т-24, в марте 1930 года призвали группу немецких конструкторов под руководством «сочувствовавшего коммунистической партии» Эдварда Гроте, составившую костяк сугубо секретного бюро АВО-5 при заводе «Большевик». В него вошли также молодые советские инженеры Н. В. Барыков, Л. C. Троянов, А. Б. Гаккель, Я. В. Обухов, М. П. Зигель, Б. А. Андрыхевич и другие. Гроте поручили создать танк массой не более 30 тонн, развивающий скорость до 40 км/ч, с толщиной брони не менее 20 мм, вооружённый одной 76-мм, одной 37-мм пушками и пятью пулемётами. Техническую экспертизу должны были осуществлять представители Орудийно-арсенального треста В. И. Заславский и С. А. Гинзбург. Курировало проект ОГПУ: во-первых, задействованы иностранцы, во-вторых, «танк должен стать неожиданностью для всех возможных врагов». Средств не жалели, и к лету 1931 года была изготовлена совершенно оригинальная, не имеющая аналогов боевая машина с чрезвычайно мощным многоярусным вооружением.

Танк ТГ

Танк ТГ имел полностью сварной корпус с толщиной лобовой брони до 44 мм, бортовой – 20 – 24 мм. На корпусе размешалась большая главная башня, в которой были установлены три пулемёта «максим» в шаровых установках и 76-мм орудие ПС-19, созданное Сячинтовым на базе зенитной пушки Лендера. В верхней, командирской, башне разместили 37-мм пушку ПС-2, которая могла вести огонь и по воздушным целям. Кроме того, в бортах корпуса находились два пулемёта ДТ.

Ходовая часть состояла из пяти катков большого диаметра с полупневматическими шинами и индивидуальной пружинной подвеской, четырёх поддерживающих катков, гусениц оригинальной конструкции и прикрывалась бронеэкранами. На танк планировалось установить специальный танковый двигатель воздушного охлаждения конструкции Гроте мощностью 250 Л. С., но в конце концов использовали авиационный М-6. Управление осуществлялось от штурвала «по типу самолётного» через пневматические сервоприводы. Боевая масса – 25 тонн, радиус действия – 350 км, экипаж состоял из 5 человек.

На испытаниях ТГ продемонстрировал скорость 34 км/ч, очень мягкий ход, неплохую проходимость, манёвренность и множество конструктивных недоработок, вполне естественных для опытного образца. Однако дальнейшие работы были прекращены ввиду немыслимой для отечественной промышленности сложности серийного производства и чрезвычайно высокой стоимости машины, обошедшейся казне в полтора миллиона рублей – стоимость 25 «бэтушек». От услуг конструктора Гроте отказались, а танк Гроте отправили на склад.

К счастью, поляки на «отечество рабочего класса всех стран» не напали.

Действительно, в августе 1931 года они закупили в Англии 38 машин типа 6-тонный «Виккерс». Но, не владея секретами организации социалистического соревнования и стахановских методов труда, серийный выпуск собственного варианта танка под названием 7ТР смогли наладить только в 1935 году и до начала Второй мировой войны построили всего-навсего 135 единиц в двухбашенном пулемётном и однобашенном пушечном (37-мм «Бофорс») вариантах. Кстати, с 6-цилиндровым дизельным двигателем марки «Заурер» мощностью 110 Л. С. Быстроходных танков у них не было вовсе, поскольку меркантильный Кристи заломил такую цену, что польские представители вынуждены были аннулировать сделку и откланяться. Раздобыть побольше денег путём применения дармового труда своих граждан или распродажи картин из Бельведера польское правительство не додумалось.

Не очень-то в Кремле и боялись пресловутой «интервенции». Все страшилки о внешней угрозе предназначались для внутреннего употребления и обоснования теории обострения классовой борьбы. Так, в 1932 году с лёгкостью начали снимать с вооружения все – почти тысяча единиц – танки МС-1, в том числе образца 1931 года. С них демонтировали пушки Гочкиса и установили их на Т-26. Часть машин, сняв двигатели, использовали в укреплённых районах в качестве неподвижных огневых точек. Между тем во Франции до середины 30-х годов основу танкового парка составляли различные модификации «Рено» FT-17, и даже к началу Второй мировой войны они имелись в войсках в количестве 536 штук. По состоянию на 22 июня 1941 года наши историки ни одного «малого танка сопровождения» на вооружении Красной Армии не числят, хотя все румынские «Рено» старательно приплюсовывают к «фашистским полчищам».