Виталий Горбач - Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

Группа, возглавляемая майором С. С. Римша, атаковала в районе Прохоровки 20 He-111, по всей видимости, принадлежавших эскадре KG55. Преследуя немецкие бомбардировщики до линии фронта, летчики группы не заметили пропажи командира полка, на боевой счет которого в этом бою был записан один «хейнкель». Возможно, майор С. С. Римша выполнил свою угрозу и попытался таранить один из вражеских бомбардировщиков. Также неизвестными остались обстоятельства гибели майора М. С. Токарева. Оперсводки свидетельствуют, что летчики его группы наблюдали, как горящий «лавочкин» командира шел вниз к земле. Впрочем, широкое распространение получила легенда, согласно которой в своем последнем бою М. С. Токарев сбил ни много ни мало шесть немецких истребителей. Советский летчик смог совершить вынужденную посадку на поврежденном самолете и уже на земле скончался от полученных ранений. На чем основаны такие данные о гибели аса, автору неизвестно. Из политдонесений 2-й воздушной армии известно, что М. С. Токарев был похоронен 12 июля в городе Старый Оскол. Командиром 40-го гв. иап полка был назначен Герой Советского Союза Д. П. Назаренко. Тяжелые потери заставили командира 8-й гв. иад наложить запрет на вылеты командиров полков. Как отмечают документы 41-го гв. иап, командир полка майор Чупиков «несколько раз водил группы в бой и только после категорического указания командира дивизии, слетав еще раз утром 8 июля, затем в бой не ходил» [156].

Третьей жертвой боев 8 июля среди командного состава 5-го иак стал командир 438-го иап подполковник Я. В. Уткин, возглавивший под вечер группу из 5 Як-7б и 1 Як-1, вылетевшую для патрулирования в районе Прохоровка, Кочетовка, Грезное. Вступив в воздушный бой с He-111 и Ju-88, шестерка советских истребителей потеряла два истребителя, один из которых пилотировал командир полка. Еще один истребитель из состава группы погиб уже на своем аэродроме, загоревшись на посадке.

Потери немецкой стороны в опытном летном составе 8 июля также были велики — соединение генерала фон Зайдемана лишилось нескольких ветеранов. Атакуя советские танки восточнее Верхопенье, был сбит зенитной артиллерией Ju-87 командира отряда 8./StG2 кавалера Рыцарского креста гауптмана Бернарда Вутки (Wutka Bernhard), имевшего на своем боевом счету около 600 боевых вылетов. Другой жертвой четвертого дня боев стал еще один обладатель Рыцарского креста — обер-лейтенант Карл Фитцнер (Fitzner Karl) из 5./StG77. Согласно немецким данным, его самолет взорвался в воздухе, поразив своими обломками ведомую «штуку» лейтенанта Георга Кёнига (König Georg), экипаж которого также погиб. Возможно, оба пикирующих бомбардировщика стали жертвами атаки будущего прославленного советского аса, дважды Героя Советского Союза, а тогда еще младшего лейтенанта К. А. Евстигнеева. Документы 2-й воздушной армии и 4-го иак особо отмечают успех молодого пилота, которому в утреннем воздушном бою над районом Большие Маячки — Красная Поляна удалось сбить сразу 3 бомбардировщика Ju-87.

Еще одним немецким авиатором, сбитым в ходе боев 8 июля, стал исполнявший обязанности командира отряда 8./JG52 обер-лейтенант Герхард Люти (Lüty Gerhard). Имевший на своем счету 28 побед пилот попал в плен, поведав командованию 2-й воздушной армии интересные данные об уровне потерь в эскадре JG52. Согласно показаниям Люти, эскадрой JG52 5 июля было потеряно 16 истребителей, 6 июля — 11, а 7 июля еще 8 машин. Еще 15 Bf-109 были повреждены в боях и находились в ремонте. Исходя из того, что количество истребителей штаба и двух групп эскадры на начало июля составляло 80 «мессершмиттов» (Stab/JG52 — 4, I/JG52 — 34, III/JG52 — 42), из которых 68 было исправно, советское командование сделало вывод, что JG52 в ходе всего трех дней боев безвозвратно лишилось как минимум 43 % всего авиапарка. Еще около пятой части истребителей получило повреждения. Отметим, что, согласно отчетам генерал-квартирмейстера, потери JG52 с 5 по 7 июля были значительно меньше, чем сообщил на допросе пленный пилот. Так, безвозвратные потери 5 июля составляли 13 машин, а 6 и 7 июля было потеряно всего 9 «мессершмиттов». Не подтверждается и участие в июльских боях под Курском и группы II/JG52.

Рассмотрим теперь роль, которую сыграла в боях 8 июля ударная авиация 2-й воздушной армии. Оба штурмовых соединения генерала С. А. Красовского — 1-й шак и 291-я шад концентрировали свои действия севернее и южнее Яковлево, а также в районе Лучки и Тетеревино, Нечаевка. Штурмовики 1-го шак, действовавшие в основном перед фронтом 1-й танковой армии, выполнили 218 самолето-вылетов, уничтожив, по данным экипажей, 60 танков и 176 автомобилей. Для установления реальной эффективности ПТАБ в борьбе с бронированными целями, штабом 2-й воздушной армии был организован показательный удар по скоплению танков противника. В воздух поднялась шестерка Ил-2 617-го шап 291-й шад во главе с командиром полка майором Ломовцевым, которая в районе Покровка, Яковлево, Козьмо-Демьяновка провела две атаки. В результате было поражено 14 танков, а также вызвано четыре больших взрыва. За нанесением удара наблюдали офицеры штаба армии, лично засвидетельствовавшие эффективность нового противотанкового оружия [157].

Оперсводки 2-й воздушной армии свидетельствуют, что 1-й шак потерял за 8 июля 14 самолетов, включая 9 Ил-2 и 5 Як-1. Чувствительные потери понесла и 291-я шад. Из ее состава на свои аэродромы 8 июля не вернулось 7 Ил-2 и 3 истребителя. Отметим, что число штурмовиков, сбитых атаками немецких истребителей, было относительно невелико. Так, в 291-й шад потери в воздушных боях составили 6 Ил-2, тогда как в 1-м шак эта цифра составила от 5 до 8 штурмовиков. Действительно, на четвертый день сражения, согласно немецким данным, из 43 зарегистрированных побед лишь 16 приходилось на «илы». Подводя итог боевой работы 2-й воздушной армии 8 июля, отметим, что штаб объединения зафиксировал потерю по всем причинам 47 самолетов.

Согласно официальной советской историографии, решающим моментом боев на обояньском направлении стало 9 июля. Неудачи предыдущего дня, связанные с контрударом по правому флангу немецкого вклинения, а также тяжелые оборонительные бои на фронте 1-й танковой армии вызвали серьезную озабоченность командования Воронежского фронта. В ночь на 9 июля, согласно приказу генерала Н. Ф. Ватутина, в район обояньского шоссе начали передислокацию части 10-го и 5-го гвардейского танкового корпусов, которые были переданы в подчинение генерал-лейтенанта М. Е. Катукова. Оба танковых корпуса получили задачу занять позиции северо-западнее Верхопенья, Кочетовки и Сухо-Солотино, обеспечивая тем самым устойчивость обороны 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов.

В 9 часов утра, после массированного удара 8-го авиакорпуса, части 11-й танковой дивизии, а также дивизии «Великая Германия» перешли в наступление из района Красная Дуброва и Верхопенье в направлении на Новоселовку. Практически одновременно атаке подверглись и позиции 31-го танкового корпуса в районе Кочетовка и Сухо-Солотино. Командование немецкой 4-й танковой армии, нанося удары по сходящимся направлениям, не оставляло надежду окружить части 1-й танковой и 6-й гвардейской армий южнее Обояни.