Джек Лондон - Шутка Порпортука

- Тебе было жалко разводить огонь в собственном доме, потому что дрова были слишком дороги! - крикнул он. - Ты скупился жить. Жизнь стоит слишком дорого, а ты не хотел платить эту цену. Твоя жизнь похожа на хижину, в которой нет огня и нет одеял на полу. - Он подал слугам знак наполнить стакан и поднял его. - А я жил! И жизнь согревала меня, как никогда не согревала тебя. Это правда, ты проживешь долго. Но самые длинные ночи - холодные ночи, и тогда человек дрожит и не может уснуть. Мои ночи были короткими, но я спал в тепле.

Он осушил свой стакан. Дрожащие руки слуг не успели подхватить стакан, и он упал на пол. Клаки-На откинулся назад, тяжело дыша, и следил глазами, как все осушают свои стаканы, и губы его слегка улыбались в ответ на крики одобрения. Он подал знак, и двое слуг попытались вновь посадить его прямо. Но они были старыми и слабыми, а он был могуч телом, и тогда на помощь пришли еще двое слуг и вчетвером они с трудом усадили его.

- Но мы говорим не о том, кто как живет, - продолжал Клаки-На. - У нас с тобой, Порпортук, сегодня есть другое дело. Долги - это несчастье, а я тебе должен. Сколько же я задолжал тебе?

Порпортук порылся в своей сумке и вытащил оттуда бумажку. Он отхлебнул из стакана и начал:

- Вот расписка от августа тысяча восемьсот восемьдесят девятого года на триста долларов. Проценты не были уплачены. Расписка за следующий год на пятьсот долларов. Этот долг был включен в расписку, которую ты выдал мне через два месяца на тысячу долларов. Потом есть расписка...

- К дьяволу все эти расписки! - нетерпеливо закричал Клаки-На. - У меня от них голова идет кругом, и все в ней путается. Сколько всего? Сколько я тебе должен?

Порпортук заглянул в свои записи.

- Пятнадцать тысяч девятьсот шестьдесят семь долларов и семьдесят пять центов, - прочитал он.

- Пусть будет шестнадцать тысяч, - великодушно бросил Клаки-На, считай, что шестнадцать тысяч. Некруглые числа меня путают. А теперь - для этого я и позвал тебя - пиши новую расписку на шестнадцать тысяч, и я подпишу ее. Мне все равно, какие проценты ты будешь брать с меня. Пиши, какие хочешь, и пометь, что этот долг я верну тебе в том мире, где мы встретимся с тобой у костра Великого Отца всех индейцев. Там я заплачу тебе по этой расписке. Это я тебе обещаю. Даю слово Клаки-На.

Порпортук был озадачен, а громкий хохот присутствующих потряс стены комнаты. Клаки-На поднял руку.

- Нет! - воскликнул он. - Это не шутка. Я честно говорю. Я для этого и послал за тобой, Порпортук. Пиши расписку.

- Я не веду никаких дел с тем миром, - медленно произнес Порпортук.

- Разве ты не уверен, что встретишь меня перед лицом Великого Отца? потребовал ответа Клаки-На и добавил: - Я наверняка буду там.

- Я не веду дел с тем миром, - раздраженно повторил Порпортук.

Умирающий смотрел на него с искренним изумлением.

- Я ничего не знаю про тот мир, - пояснил Порпортук. - Я делаю дела здесь, на земле.

Лицо Клаки-На прояснилось.

- Это оттого, что ночи твои холодны, - рассмеялся он, помолчал некоторое время и потом сказал: - Значит, ты хочешь получить свой долг здесь, на земле. Ну что ж, у меня остается этот дом. Бери его и сожги долговые расписки на свече.

- Это старый дом, он не стоит таких денег, - отозвался Порпортук.

- У меня есть еще прииск у Кривого Лосося.

- Он никогда не окупал себя.

- Тогда у меня есть доля в пароходе "Коюкук". Я владею половиной его.

- Он лежит на дне Юкона.

Клаки-На вздрогнул.

- Правда, я забыл об этом. Это случилось прошлой весной, когда сошел лед.

Клаки-На задумался, никто не притрагивался к стаканам, ожидая, пока он заговорит.

- Выходит, что я должен тебе такие деньги, которые я не могу заплатить... здесь, на земле?

Порпортук кивнул головой и огляделся.

- Тогда получается, что ты, Порпортук, плохой делец, - насмешливо сказал Клаки-На.

Порпортук нагло ответил:

- Нет, это не так. У тебя есть еще собственность.

- Как? - воскликнул Клаки-На. - У меня есть еще имущество? Назови его, и оно твое, и долг будет погашен.

- Вот оно. - Порпортук показал на Эл-Су.

Клаки-На не понял. Он посмотрел туда, куда показывал Порпортук, протер глаза и опять посмотрел.

- Твоя дочь Эл-Су... Отдай ее мне, и долг будет заплачен. Я тут же сожгу твои расписки на этой свече.

Могучая грудь Клаки-На заколыхалась.

- Ха! Ха! Вот так шутка! Ха-ха-ха! - Клаки-На разразился гомерическим хохотом. - Это с твоей-то холодной постелью и с дочерьми, которые годятся в матери Эл-Су! Ха-ха-ха!

Он закашлялся, начал задыхаться, и старики-слуги принялись похлопывать его по спине.

- Ха-ха-ха! - вновь захохотал Клаки-На, и опять его схватило удушье.

Порпортук терпеливо ждал, потягивая из своего стакана и изучая лица сидевших по обе стороны стола. Наконец он сказал:

- Это не шутка. Я говорю дело.

Тут Клаки-На протрезвел, глянул на Порпортука и потянулся за своим стаканом, но не сумел достать его. Один из слуг подал ему стакан, и Клаки-На швырнул этот стакан вместе с содержимым в лицо Порпортука.

- Вытолкайте его вон! - загремел Клаки-На, обращаясь к сидевшим за столом, которые подобно своре охотничьих собак, рвущихся с поводка, только и ждали его сигнала. - И вываляйте его в снегу!

Когда взбесившийся клубок людей прокатился мимо него и вывалился за дверь, Клаки-На подал знак своим слугам, и четверо трясущихся стариков помогли ему встать на ноги и встретить возвращающихся бражников стоя, с поднятым стаканом, провозглашающим тост за короткие ночи, когда человек спит в тепле.

Для того, чтобы разобраться в запутанных делах Клаки-На, потребовалось совсем немного времени. Эл-Су пригласила для помощи англичанина Томми, младшего агента фактории. От Клаки-На не осталось ничего, кроме долгов, просроченных долговых расписок, залоговых квитанций на собственность и заложенной собственности, которая ничего не стоила. Все долговые расписки и залоговые квитанции находились у Порпортука. Томми, изучая проценты, которые брал Порпортук, каждый раз обзывал его ворюгой.

- Это долг, Томми? - спрашивала Эл-Су.

- Это грабеж, - отвечал Томми.

- И все-таки это долг, - настаивала Эл-Су.

Кончилась зима, наступила весна, а долг Порпортуку все еще не был уплачен. Он частенько заходил к Эл-Су и каждый раз пространно объяснял ей, как объяснял однажды ее отцу, каким путем может быть погашен этот долг. Он даже привел с собой старого шамана, который растолковал ей, что если долг не будет уплачен, то ее отцу суждено вечное проклятие. И наконец после одного такого посещения Эл-Су объявила Порпортуку свое окончательное решение.

- Я скажу тебе две вещи, - сказала она. - Во-первых, я никогда не буду твоей женой. Запомни это. А во-вторых, ты получишь свои шестнадцать тысяч долларов - все, до последнего цента...