Н. Пинегин - В ледяных просторах

Нашептывает, напоминает ворчливый падун сказки о том, каких чудных дел свидетелем пришлось статься ему, а слушать некому, кроме меня, — лишь нерпа внизу в пучине пены встанет, поднимет головку с умными человечьими глазами и опять скроется, чтобы несколько минут спустя послушать у другого каскада.

Сыро. Тепло.

Тянет взгляд к недвижимой прозрачной пелене струй воды, перевитой искрящимися золотыми нитями, к кружеву пены над нею и к черным лоснящимся головам полированных скал внизу, как нерпа ныряющих и выставляющих свои мокрые лбы. Какая мощь, какая силища!..

А колдун лежит себе спокойно, там, где чернеет мшистый крест. Лежи, великий колдун, — лежи спокойно! Сейчас о тебе хоть сказки остались. И верится этим сказкам, так вяжущимся и с крестом твоим, и лесом, и мшистыми белыми камнями в нем, и всем мирным, милым, не лгущим народом твоим…

Спи пока спокойно, колдун! О тебе еще рассказывают сказки, — но пройдет десяток-другой лет, наверное, поставят над тобой динамо и заставят пару белых могучих водяных коней, что так бурно сейчас прыгают вокруг тебя, вертеть ее и посылать электрический ток куда-нибудь, где «чакли» берегут золото, серебро и свинец в неприступных теперь пахтах… Что останется тогда от твоего креста, великий колдун, и от всех «делов» твоих?

Кто вспомнит о тебе в полночный час у шипящей машины. Кто расскажет сказку?..

Сказки, встречающиеся в настоящем очерке, все записаны мною со слов переводчиков в разное время путешествия по Лапландии в 1909 году дословно, сделаны лишь кое-где исправления невозможных, непонятных оборотов речи переводчиков, плохо владеющих русским языком, кроме того, вставлены необходимые объяснения названий.

Г. Я. Седов — сын рыбака-хуторянина из местечка Кривая Коса на берегу Азовского моря. Родители его были неграмотны, не хотели учить и сына. Только в 14 лет мальчик вымолил позволение посещать приходскую школу. По окончании школы (16-ти лет) он попал приказчиком в бакалейную лавку помещика Фролова. В темном углу, между мешками с товаром, проводил мальчик досуги. В это время, рассказывал Седов, он пристрастился к чтению, особенно к книгам о путешествиях. Из книг Седов узнал о величине мира, стал бредить заморскими странами. Когда исполнилось ему восемнадцать лет, Седов услышал от прохожего моряка, что есть в Ростове-на-Дону мореходные классы, там «можно доучиться до капитана». Скопив немного денег, Седов тайком от хозяина и родителей убежал из лавки. Где пешком, где прячась в товарном поезде, добрался юноша до Ростова, в короткий срок подготовился к вступительным экзаменам и поступил в мореходные классы. Полуголодным учился Седов весь первый год. Летом он нанялся матросом на пароход, плававший по Черному морю, и заработал денег на зиму. Так, зимой занимаясь, а по летам зарабатывая деньги на зиму, Седов блестяще окончил мореходные классы. Молодой «штурман» долго не мог найти работы. Когда пришел в Добровольный флот записываться на вакансию простого матроса, ему сказали: «Вы трехсотый кандидат». Наконец, нашлось место капитана маленького черноморского парохода. Дальше перевозки керосина между Батумом и Новороссийском шли мечты Седова. Из первого же жалованья отложил он изрядную сумму на покупку книг: нужно учиться дальше. В 1900 году Седов поступил охотником во флот, через полтора месяца сдал экзамен на чин морского прапорщика и поехал в Петроград пробивать себе дорогу. После тяжелых хлопот Седову разрешено было держать экзамены за курс морского корпуса. В 1901 году Седов, произведенный в «поручики по адмиралтейству», был прикомандирован к Главному Гидрографическому Управлению и назначен в экспедицию Северного Ледовитого океана. Плавания в Ледовитом океане осуществили юношеские мечты, но полного удовлетворения не доставляли. Работать по казенным образцам кипучей натуре невесело: сделать больше — значит «выслуживаться», — косые взгляды, «выскочка». Удовлетвориться тем, что полагается, нет силы. Седов стал стремиться к самостоятельным путешествиям. После японской войны (во время ее Седов командовал миноноской в Николаевске-на-Амуре) представился случай по поручению Гидрографического Управления отправиться для исследования реки Колымы на дальнем северо-востоке Сибири. Это путешествие длилось около года. В следующем 1910 году Седов исследовал, снял на карту и сделал промеры Крестовой губы на Новой Земле. В 1912 году приступил к организации экспедиции к Северному полюсу. После окончания ее Седов предполагал начать в широких размерах исследование Сибирского побережья Ледовитого океана. Все, имевшие общение с Седовым, знают, что с его смертью Россия потеряла человека исключительной энергии, воли и недюжинных способностей, далеко не развернутых до конца. Печатные труды Седова: «Право женщин на море», Петербург, 1906; «Путешествие на Колыму в 1909 году», «Записки по гидрографии», 1917, т. XLI, вып. 2-й.; «Экспедиция на Новую Землю», «Новое Время», февраль 1911 г.

Главное встреченное Седовым препятствие — несочувствие военно-морских и официально — исследовательских кругов — вылилось в форму постановления особой комиссии, рассматривавшей (по предложению морского министра) проект Седова. Комиссия нашла план «недостаточно обоснованным и продуманным»; «не имея личного опыта, Седов не ознакомился достаточно с опытом других экспедиций, оставшихся ему совершенно неизвестными». (Статья члена комиссии Л. Л. Брейтфуса «Очерк экспедиции к Северному полюсу Седова», «Записки по гидрографии», т. XLI, кн. 1-я.) Следствием постановления комиссии был отказ Совета министров поддержать внесенный уже в государственную думу законопроект об отпуске 50 000 рублей на снаряжение экспедиции. Это же постановление сильно повлияло на ослабление притока пожертвований. Одно время предприятие Седова сделалось предлогом для сведения политических и междупартийных счетов, а отношение к Седову — мерилом политической правизны и левизны. Экспедиция не могла бы осуществиться, если б М. А. Суворин не открыл личного кредита. Все издержки на экспедицию равнялись 108 381 рублю.

«Святой мученик Фока» — деревянная океанская шхуна-барк с двумя мачтами и утлегарем. На фок-мачте установлена бочка для наблюдения за льдом. Судно приводилось в движение парусами и паровой машиной в 100 лошадиных сил. Размеры корабля: длина — 133 фута, ширина — 30 и углубление трюма 15 1/2 футов. Полная осадка в грузу 18 футов, водоизмещение 273 тонны. В кормовой части — жилая рубка с камбузом (кухней), 12 каютами и кают-компанией. Кубрик в носовой части на 20 человек. Грузовой трюм по бортам занят железными цистернами. Палубы две: верхняя и грузовая из съемных люков. Построен «Фока» очень прочно. Все главные части корабля: киль, штевни, дейдвуд, привальные брусья и бимсы — дубовые, увеличенной против нормальной толщины. Набор почти сплошной. Обшивка в 4 ряда: внутренняя (дубовая) и три наружных, из которых верхняя, из дуба, местами утолщена (так называемая «ледяная обшивка»). Носовая и кормовая части корабля сильно укреплены дополнительными бимсами и привальными брусьями. Кроме того, корма и нос, в защиту от ударов льдин, обиты полосовым и котельным железом. «Фока» построен в Норвегии в 1870 году для звериного промысла в Ледовитом океане. По конструкции принадлежит к типу судов «Заря» — экспедиции Толля, «Вега» — экспедиции Норденшёльда и «Стелла Поларе» — экспедиции Абруццкого».