Джозеф Фаррелл - Черное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия»

Груз, находившийся на борту U-234, был настолько чувствительным, что, когда 16 июня 1945 года представители военно-морского флота США составляли его опись, оксид урана из списка бесследно исчез [72] Ibid., p. 9. . Примечательно, что меньше чем через неделю после появления описи груза германской подлодки, составленной американскими военными моряками, количество обогащенного урана, выданного комплексом в Ок-Ридже, удвоилось [73] Ibid., p. 11. . Само по себе это очень подозрительно, поскольку еще в марте 1945 года, как мы уже видели, американского сенатора тревожил возможный провал «Манхэттенского проекта» — тревожил настолько, что он составил об этом меморандум президенту Рузвельту; и, разумеется, мы уже ознакомились с заявлением главного металлурга лаборатории в Лос-Аламосе, утверждавшего, что запасы расщепляющегося U 235далеки от необходимой критической массы и решить эту проблему не удастся по крайней мере в течение ближайших нескольких месяцев.

Следовательно, пугающий вывод напрашивается сам собой: недостающий уран, использовавшийся в «Манхэттенском проекте», имел германское происхождение; а это означает, что программа создания атомной бомбы в нацистской Германии была значительно ближе к цели, чем нас убеждает послевоенная «легенда союзников».

Но что же насчет двух других странных пунктов в описи груза U-234, взрывателей и их изобретателя, доктора Гейнщ Шлике? Как уже было отмечено, в конце 1944 — начале 1945 года проект создания американской плутониевой бомбы натолкнулся на непреодолимую стену строгих математических расчетов: подрыв обычной взрывчатки должен собрать критическую массу плутония, сжав или «скомпрессировав» ее за период не больше одной трехтысячной доли секунды; в противном случае бомба не взорвется, а хлопнет «атомной петардой», которая не произведет значительных разрушений, а лишь вызовет радиоактивное заражение местности. Такая скорость значительно превосходила возможности обычных электрических детонаторов, имевшихся в распоряжении союзных инженеров.

Хорошо известно, что в самом конце вереницы событий, которая привела к испытанию плутониевой бомбы на полигоне в Нью-Мексико, в конструкцию подрывного устройства были внесены изменения: были добавлены так называемые «вентиляционные радиационные каналы», позволившие радиоактивному излучению при взрыве детонатора вырваться из плутониевого ядра и отразиться от окружающих отражателей в течение нескольких миллиардных долей секунды после начала сжатия. Объяснить это усовершенствование можно лишь включением в окончательную конструкцию американской бомбы инфракрасных неконтактных взрывателей доктора Шлике, поскольку именно они позволили взрывателям откликнуться и сработать с молниеносной быстротой [74] Подробное освещение этой проблемы и вопросов, которые она поднимает перед «легендой союзников», см.: Hydrick, op. cit., p. 46–51. .

В поддержку этой версии говорит сообщение, направленное 25 мая 1945 года начальником штаба военно-морских сил в Портсмут, куда была приведена после сдачи в плен U-234. В нем предписывается отправить доктора Шлике, ставшего военнопленным, а также его взрыватели в сопровождении трех военно-морских офицеров в Вашингтон [75] Hydrick. op. cit., p. 46, . Там, судя по всему, доктор Шлике прочитал лекцию о своих взрывателях под покровительством некоего «мистера Альвареса» [76] Ibid. , на поверку оказавшегося не кем иным, как видным участником «Манхэттенского проекта» доктором Луисом Альваресом, тем самым ученым, который, согласно «легенде союзников», и «разрешил» проблему с взрывателями для плутониевой бомбы! [77] Как я уже отмечал в своей предыдущей книге «Боевая машина Гизы», на счету доктора Луиса Альвареса есть и другие странные заслуги. По непроверенным данным, он в числе других ученых принимал участие в расследовании так называемой катастрофы НЛО в Розуэлле и в работе созданной по следам этого события в пятидесятых годах «комиссии Робертсона» при ЦРУ, занимавшейся проблемами НЛО, а затем проводил эксперименты по исследованию космических лучей во второй пирамиде в Гизе.

Так что получается, что сдача в плен германской субмарины U-234 американцам позволила решить две главных проблемы, с которыми столкнулся «Манхэттенский проект»: отсутствие достаточного количества оружейного урана и отсутствие синхронных взрывателей, необходимых для создания плутониевой бомбы. А из этого следует, что окончательный вывод «легенды союзников» относительно значительного отставания Германии от союзников в гонке за обладание атомной бомбой является в лучшем случае не соответствующим действительности, а в худшем — сознательной ложью. Однако появление детонаторов поднимает новый пугающий вопрос: для чего немцам понадобилось разрабатывать такие технологически очень совершенные взрыватели? Конечно, один из возможных ответов заключается в том, что эти технологии создавались для ракет с головками теплового наведения — а такие ракеты действительно разрабатывались; но, разумеется, второй ответ — речь идет о взрывном устройстве, необходимом для сжатия критической массы ядерного заряда.

Но что же с остальной частью исчезнувшего германского урана, о котором уже говорилось? Миссия U-234 и характер находившегося на ее борту драгоценного груза поднимает определенные вопросы, заставляя по-новому взглянуть на некоторые факты. На самом деле на протяжении всей войны Германия и Япония регулярно обменивались друг с другом военными специалистами и технологиями посредством авиации и подводных лодок передача технологий шла преимущественно в одном направлении, от Германии к Японии. Разумно предположить, что именно таким способом в Японию переправлялись запасы урана и высокие технологии. Следовательно, практически наверняка часть пропавшего урана следует искать на Дальнем Востоке, в рамках японской программы создания атомной бомбы [78] Q.v. chapter 7. .

Точно так же на протяжении всей войны немецкие и итальянские самолеты регулярно совершали дальние перелеты в Японию — Германия использовала для этих целей такие тяжелые дальние самолеты, как «Ю-290». Можно предположить, что немецкие и итальянские самолеты использовались для переправки в Японию военных специалистов и технологий, а также значительных объемов сырья. Кроме того, вполне вероятно, что часть пропавшего урана попала в руки русских, когда советские армии неудержимой лавиной пронеслись по Восточной Европе и той части Германии, которая впоследствии стала восточной зоной оккупации.

Но почему, незаметно покинув Германию и совершив долгий переход в условиях полного радиомолчания, U-234 затем вдруг отдала американцам драгоценный уран, детонаторы и «тяжелую воду», хотя предназначалось все это, очевидно, для Японии? Это в высшей степени любопытный вопрос, на который здесь, к сожалению, можно ответить лишь вкратце. И снова один из вероятных ответов подсказывают блестящие исследования Картера Хидрика: U-234 сдалась американским властям по приказу не кого иного, как самого Мартина Бормана, который тем самым обеспечил свободу себе и некоторым другим видным деятелям нацизма, ушедшим в глубокое подполье, где они продолжили свою деятельность [79] Q.v. part two. Предположение о том, что действия Бормана были частью этого плана, является моим собственным, хотя и Хидрик достаточно прозрачно указал на то же самое. «Гипотезе Бормана», объясняющей сдачу U-234, посвящен один из основных разделов работы Хидрика, — несколько страниц рассказа о тщательных исследованиях в этом направлении. . Таким образом, в данном случае явно прослеживается характер зарождающейся операции «Скрепка»: переправка ученых и технологий из рушащегося Третьего рейха в Соединенные Штаты. Там немецкие ученые и инженеры продолжили свои исследования по созданию высокотехнологичного смертоносного оружия, которыми они занимались в нацистской Германии.