Иван Глушанков - Навстречу неизведанному

Дом для школы подыскали такой, как просили учителя, «на высоком месте, чтоб можно горизонт видеть и примечать обсервацию и начертание и чертежи делать в светлых покоях….» [7] Материалы для истории русского флота, ч. III, СПб, 1866, с. 290. Таким условиям удовлетворяла Сухарева башня, построенная в 1692–1695 годах.

Начались занятия в- школе, и сразу же возникли немалые трудности: не было учебников, не хватало учебных пособий, занятия приходилось проводить посредством переводчиков, так как иноземцы не знали русского языка и к тому же выбор преподавателей, за исключением серьезного ученого Фархварсона, был не совсем удачен. Ни Гвин, ни Грейс особенного рвения к занятиям не проявляли.

По рекомендации куратора школы дьяка Оружейной палаты Алексея Александровича Курбатова (в прошлом крепостного боярина Шереметева) в феврале 1701 года зачислили в состав преподавателей школы Леонтия Филипповича Магницкого с дополнительной оплатой по «четыре деньги в день кормовых денег» за составление учебника арифметики.

Родился Магницкий в 1669 году. Он не принадлежал ни к знатным, ни к богатым людям. Родители его были средними обывателями, но чисто русского происхождения. Семнадцатилетним юношей пришел учиться в Славяно-Греко-Латинскую академию, где пробыл с 1686 до 1694 года, затем связал свою судьбу с Навигацкой школой, где преподавал математические науки, и был ее руководителем до конца жизни. Это был один из образованнейших русских людей своего времени. Имел обширные познания в математике, русской словесности, знал теорию навигационных наук и владел языками: греческим, латинским, немецким и итальянским.

Много времени, сил и энергии вкладывал Магницкий в дела школы, радовался ее успехам. Работал за двоих — не за страх, а за совесть и требовал того же и от учителей-англичан, то опаздывавших на занятия, то пропускавших их вовсе.

В 1703 году Курбатов доносил хранителю Оружейной палаты боярину Ф. А. Головину, в ведении которого находилась школа, что в школе 200 человек и «англичане учат их той науке чиновно, а когда временем и загуляются или, по своему обыкновению, почасту и долго проспят» и только их помощник Леонтий Магницкий «непрестанно при школе бывает и всегда имеет тщание не токмо к единому ученикам в науке радению, но и к иным к добру поведениям, в чем те англичане, видя в школах его управление не последнее, обязали себя к нему, Леонтию, ненавидением, так что уже просил он, Леонтий, от частого их на него гневоимания от школы себе свободное. Далее Курбатов сообщает, что ему удалось урегулировать ненормальные взаимоотношения между учителями и Магницкий школу не покинет, «а дело из них, — отметил автор письма, — признал я в одном Андрее Фархварсоне, а те два, хотя и навигаторы написаны, только до Леонтия наукою не дошли». Потом Курбатов писал в том же году: «Точно доложу о сем, что учители учат нерадетельно, а ежели бы не опасались Магницкого, многое бы у них было продолжением, для того, что которые учатся остропонятно, тех бранят и велят дожидаться меньших». [8] Соловьев С. М. История России, кн. III, 1911, 1346 (письма Курбатова к Головину и Петру I). Эти любопытные письма Курбатова хорошо раскрывают всю трудность налаживания учебного процесса в школе и роль Магницкого в этом деле.

В конце 1703 года школа уже работала нормально. Все классы были оборудованы инвентарем, приобретены учебные пособия и все инструменты, которые в то время имели распространение в самых передовых странах, началось печатание учебников.

Одним из первых учебников была знаменитая «Арифметика» Магницкого, которая, по словам Курбатова, вышла гораздо лучше иноземной. Этот учебник, «Арифметика, сиречь наука числительная», был написан Магницким за короткий срок и издан в 1703 году.

В течение 50 лет «Арифметика» служила основным учебным пособием по математике. По этой книге учились целые поколения русских людей. Ломоносов назвал этот учебник «вратами учености». «Арифметика» не только вносила много нового в русскую математическую науку того времени, но и была своеобразной энциклопедией, так как, помимо арифметических, давала алгебраические, геометрические, метеорологические, астрономические и навигационные сведения.

Интерес к Навигацкой школе с каждым годом рос. Школа была разночинная: в нее принимали всех, «кто пожелает». [9] ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 1725, д. 25, л. 131. Идея Петра Первого готовить нужные стране кадры, и прежде всего морские, у себя на месте, нашла самый широкий отклик среди людей «простых пород». В 1715 году в ней числилось более 700 человек и она уже не вмещала всех желающих учиться.

«Ради примножения учения» указом о наборе в школу разрешалось всем ученикам, кроме детей дворян, имевших более пяти крестьянских дворов, выдавать «кормовые деньги до гривны и до четырех алтын в день» и потом «кто прилежности в учении будет переходить в другие высшие степени того учения, таковым возрастать имеет прибавления». [10] Там же, ф. 176, оп. 1; д. 96, л. 2. Зачастую деньги выдавались неаккуратно и ученики, не имеющие поддержки из дому, бедствовали. Об этом говорят поданные в дирекцию школы рапорты учеников с просьбой оказать денежную помощь в «прокормлении».

Московская навигацкая школа состояла из трёх раздельных, но территориально объединенных школ: русской, цифирной и навигацкой. В русской школе с помощью букваря, часослова и азбуковника учили грамоте и письму. В цифирной школе Леонтий Магницкий обучал началам арифметики, геометрии, тригонометрии. После окончания этих наук ученики переводились в другую школу — навигацкую, где преподавал профессор математики Андрей Данилович Фархварсон. Здесь изучались «высшие степени наук»— навигация, ведение корабельного журнала, сферическая тригонометрия, практическая астрономия, элементарная геодезия и география.

Из астрономических и геодезических инструментов в школе имелись: квадранты, секторы, градштоки, ноктурналы, астролябии, буссоли, мерные цепи, пропорциональные циркули.

В школе имелись и пособия по географии. Это были географические карты, частью изданные для школы В. О. Киприяновым, а частью приобретенные Петром Первым за границей, и «книги морских картин» (атласы морских карт).

Навигацкая школа имела свою астрономическую обсерваторию, где ученики старших классов практически учились обращению с инструментами и астрономическим наблюдениям. Выпускались ученики обычно по окончании математической и навигацкой школ. Из-за недостатка специалистов и просто грамотных людей многих забирали из школы, не дав закончить полный курс. Окончивших математическую школу направляли для обучения артиллерии, в инженерную школу, к «архитектурным делам», для работы в Сенате и в других государственных учреждениях. Часть учеников, окончивших математическую школу, переводилась в навигацкую, где они получали специальное образование. По окончании навигацкой школы большая часть направлялась в распоряжение морского ведомства. Некоторые из окончивших школу посылались для выполнения геодезических работ. Навигацкая школа готовила первых отечественных учителей для русских, цифирных, адмиралтейских, навигацких и других технических школ, а в дальнейшем лучшие выпускники этой школы составили основной педагогический коллектив Морской академии. В то. время не хватало кадров, поэтому ученики использовались в самых различных областях государственной службы, и требовалось от них многое — подчас чтобы каждый из них был и «швец и жнец и на дуде игрец». Человек, окончивший Московскую навигацкую школу и позднее Морскую академию, был по своему времени не просто узким специалистом, но человеком всесторонне образованным, обладал способностью быстро ориентироваться при любых обстоятельствах, был энергичным и инициативным — деятелем «петровского склада».