Михаил Ципоруха - Покорение Сибири. От Ермака до Беринга

Город Старая Мангазея (чертеж XVII в.)

Там коломенки прибило к берегу. При этом были повреждены их корпуса и в них поступила вода, «муку и толокно подмочило, а крупы и соль потонули». На помощь пришли ненцы. «И они (участники экспедиции. — М. Ц.) поднялись на оленях и тем своим остальным запасом кормили самоядь, а сами до Мангазеи шли на лыжах». Известно, что отряд проследовал за р. Пур и там подвергся нападению: «Енисейская самоядь своровали, князя Мирона и Данило за рекою за Пуром в днище (в дне пути. — М. Ц.) их разгромили, и наряд, и зелье (пушки малого калибра и порох. — М. Ц.), и свинец, и запасы поимали, а князь Мирон и Данило отошел», потеряв 30 человек. Раненый Шаховской и 60 казаков на оленях в августе 1600 г. вернулись в Березов.

Но, вероятно, поздней осенью он с уцелевшими казаками на лыжах вновь отправился на р. Таз. Вероятнее всего, проводники по зимнему мангазейскому маршруту вывели его к поморскому поселению на р. Таз, о котором упоминалось ранее. Обосновавшись там, князь начал строительство Мангазейского острога. Что сталось с Даниилом Xрапуновым и остальными участниками экспедиции, неизвестно. Установлено лишь, что на восточном берегу Тазовской губы была еще одна стычка с ненцами, в ходе которой погибли восемь казаков.

Может быть, недовольство ненцев было вызвано жестокими действиями промышленников при контактах с местными жителями? И. П. и В. И. Магидовичи не исключают и того, что промышленники сами подстрекали ненцев к избиению служилых людей, видя в них конкурентов при заготовке пушнины (18, с.258).

В помощь отряду князя Шаховского московские власти в марте 1601 г. направили второй отряд под командой воевод князя Василия Михайловича Масальского-Рубец и Савлука (Луки) Пушкина. Этот отряд состоял из стрельцов, казаков и пленных литовцев, всего 300 человек. В «вожи» (проводники) им предлагалось брать «зырян торговых людей и вымичь… которые Мангазейский и Енисейский ход знали и толмачить умели» (зыряне — это коми, вымичь — жители поселений по р. Вымь, приток р. Вычегды. — М. Ц.). Ясно, что под «Енисеем» понималась не река, о которой московские власти еще ничего толком не знали, а местность на восток за Мангазеей.

В наказной памяти воеводам было приказано поставить острог на р. Таз или далее на востоке: «… в Мангазею и в Енисею притти до заморозков и… идучи не зимовать и рекою Обь и морем итти бережно, и ставиться в крепких местех бережно и осторожно на якорях, а у берегу однолично не ставиться и от погоды беречися». Наказная память предписывала воеводам добраться до поморского поселения на р. Таз и, базируясь на нем, возвести острог, то есть сделать то, что и сделал князь Шаховской (23, с.36).

В Тобольске Масальскому и Пушкину были выданы скорострельная пищаль с 200 ядрами, три затинные пищали (пушки небольшого калибра, устанавливаемые на судах и на крепостных стенах), 25 пудов (400 кг) пороху, 10 пудов (160 кг) свинца. По фунту (410 г) свинца получил каждый казак. Всего в плавание ушли 9 кочей, две морские лодки и два дощаника (речное парусно-весельное судно). В Березове на суда погрузили еще одну скорострельную пищаль и три затинные, и к ним большое количество ядер.

Придя на Тазовское устье, воеводы должны были разведать с помощью зырян, где лучше основать острог. Добравшись до Таза летом 1601 г., воеводы выяснили, что Шаховскому уже удалось его основать, но не в устье реки, а выше устья в 300 км на правом берегу. Значит, Масальский и Пушкин завершили основание Мангазеи.

О том, что строительство Мангазеи началась при участии экспедиции Шаховского, свидетельствует, например, такой любопытный документ: в челобитной Сибирскому приказу казака Лазаря Аргунова, поданной в 1655 г., описана служба его отца Саввы Аргунова, который был послан «из Березова… в Мангазею с князем Мироном Шаховским да Данилом Xрапуновым зимним путем на нартах; и самоядь их многих служилых людей побили и запас их отгромили и после того они до Мангазеи шли, голод и всякую нужду терпели; и пришед в Мангазею самоядь и аманаты поймали и к шерсти их привели (взяли заложников из семей племенных вождей, а последних привели к присяге на верность царю Московской Руси. — М.Ц.) и город поставили» (10, с.112).

Один из участников похода 1601 г. составил карту Обской и Тазовской губ, датируемую д. и. н. М. И. Беловым 1601–1603 гг. На этом чертеже, озаглавленном «Губа море Мангазейско с урочищи», безусловно с искажением, в виде огромного полуострова показана «Земля Самоедская» с островом у «вершины». Эта «Земля» явно может быть отождествлена с полуостровом Ямал и о. Белым у его северной оконечности. На материке показаны несколько рек, текущих в Обскую губу, и сама губа с впадающими реками Пур и Таз. На чертеже изображена часть восточного побережья Гыданского полуострова. Этот чертеж впервые дал уже более близкое к действительности представление о северных приморских районах Западной Сибири и явился наглядным подтверждением выдающихся достижений русских людей в изучении и освоении района севера Сибири между устьями Оби и Енисея (18, с. 259).

С основанием Мангазеи весь промысел «мягкой рухляди» промышленников и торговля мехами стали проводиться в бассейне р. Таз при строгом таможенном контроле со стороны центральной московской власти: таможня собирала государеву десятину со всей добычи и прибыли купцов и промышленников.

Мангазея прославилась не только на Руси, но и за ее пределами, как «царева златокипящая вотчина». Из Мангазейского уезда, раскинувшегося в тайге и тундре на миллионы квадратных километров, ежегодно в течение первой половины XVII в. вывозилось до 100–150 тыс. соболиных шкурок, ценившихся исключительно высоко. Самая дешевая шкурка стоила в XVII в. в Москве 5 руб., что равнялось годовому окладу служилого сибирского казака.

В результате проведения в 1968–1973 гг. раскопок в районе городища Мангазея можно довольно уверенно реконструировать облик города, характер деятельности его обитателей и описать его историю на протяжении всего XVII в.

Сам город Мангазея являлся довольно мощным укрепленным пунктом северных окраин Московской Руси, размещенным на высоком, удобном для обороны берегу реки. Вначале в 1601 г. был возведен, срублен деревянный тынообразный острог «стоячий на углах»— защитная стена из вертикально установленных сплошным рядом заостренных бревен с небольшими башнями на углах.

Острог был возведен так, что южная часть защитной стены проходила совсем близко к береговому обрыву. Внутри острога были построены воеводский двор, съезжая изба, тюрьма, стрелецкая сторожка — караульное помещение. В съезжей избе воеводы, их подъячие и сторожа вершили административные, сыскные и судебные дела, там же хранилась воеводская денежная казна, выдавалось государево денежное, хлебное и соляное жалование служилым людям. Через подъячих съезжей избы сдавались на откуп торговые бани и право на продажу вина в кабаках. Любопытно, что, учитывая крутой нрав поморов и вообще промышленников и казаков, воевода во время приема людей в съезжей избе был огорожен от них железной решеткой (23, с.59).