Андрей Пржездомский - Секретные бункеры Кёнигсберга

Если читателям удалось в свое время познакомиться с остросюжетной повестью писателя Станислава Гагарина «Три лица Януса», в которой рассказывается о советском разведчике Ахмедове-Вилксе, действовавшем в Кёнигсберге, они, конечно, вспомнят финальные сцены повести, происходившие в подземном бункере под кирхой. Там немало захватывающих эпизодов, увлекательных приключений, неожиданных поворотов сюжета. Правдоподобность описываемых событий, изображение целого ряда реальных персонажей и использование местного колорита — все это придает убедительность повествованию. Несмотря на то что в повести очень много вымышленных обстоятельств, как и должно быть в приключенческой литературе, автор весьма точно указал место, где у гитлеровцев был оборудован бункер с подземным ходом. Что это — писательская интуиция или наличие конкретных документальных свидетельств? Может быть, когда-нибудь мы это узнаем. Но главное, что удостоенный за эту повесть Почетного диплома Союза писателей СССР и Союза кинематографистов СССР, Станислав Гагарин добавил нам еще одну крупицу уверенности в достоверности происходивших событий.

К середине марта 1945 года подземный туннель из северного крыла Королевского замка до Альштадтской кирхи был почти готов. Оставалось оснастить вход в него со стороны подвалов «Блютгерихта» массивной герметически закрывающейся бронированной дверью, да укрепить своды некоторых подвалов, которые пересекал туннель. Одновременно с этим был оборудован и другой подземный ход — в юго-восточном направлении от замка.

Теперь следовало только доложить крайслейтеру о завершении основных работ и заняться внутренним обустройством туннеля. Генерал Микош, осмотрев оба входа в туннели и укрепленные части крепостного оборонительного рубежа, дал указания оборудовать командно-наблюдательный пункт и площадки для огневых средств. А на следующий день в замок прибыл на бронетранспортере сам крайслейтер Эрнст Вагнер.

Из воспоминаний Ганса Гербаха.

Газета «Остпройссенблатт». 7 июля 1969 года

«…Работы оказались очень трудоемкими, но несмотря на то, что сам крайслейтер Вагнер уже стал сомневаться в их целесообразности, должны были продолжаться. Надев прорезиненный защитный костюм инженера Управления подземного строительства, он сам прошел по подземному коллектору, расположенному под Юнкерштрассе, почти достиг Альтштадтской кирхи и заявил впоследствии, что никакая сила не заставит его еще раз туда спуститься…»

Итак, указание крайслейтера было выполнено, но у советника Гербаха возникло ощущение, что Вагнер всерьез засомневался в целесообразности переноса командного пункта фольксштурма в Королевский замок. Тем более что имелся хорошо оборудованный бункер крайсляйтунга в районе Театерштрассе в двух шагах от площади Парадеплац, где размещался командный пункт генерала Ляша. По всему было видно, что для нацистских руководителей Королевский замок оставался очень удобным элементом пропагандистской кампании, своего рода символом, обозначающим «борьбу до победного конца», но уже не принимался всерьез как опорный пункт, способный противостоять длительной осаде. Именно поэтому, когда дело дошло до практического перенесения командного пункта в одно из уцелевших помещений замка, крайслейтер наотрез отказался это сделать, сославшись на неудовлетворительность проведенных фортификационных работ. Он обошел вместе с генералом Микошем все подготовленные к обороне участки и, выразив свое недовольство их состоянием, распорядился о размещении в замке лишь штаба и одного из батальонов фольксштурма, оставив свой командный пункт в глубоком бункере у «Дома труда».

Наступил заключительный этап подготовки замка к началу боевых действий в городе. В уцелевшей семиугольной башне Хабертурм, возвышавшейся над северо-восточной оконечностью замка, расположился штаб капитана резерва Ваххольца — бывшего главного лесничего Оберланда [145] Оберланд (Oberland) — название холмистой местности в бывшей Восточной Пруссии, ныне — на территории польского Поморья между рекой Пасленка и Любавской грядой. , а с конца марта 1945 года — командира так называемого боевого участка «Зюйд». А все уцелевшие помещения замка, включая подвалы «Блютгерихта», заняли около двухсот новоиспеченных спасителей Третьего рейха — четырнадцати-пятнадцатилетних школьников, воспитанных в духе слепого подчинения фюреру, и немощных, а зачастую просто больных стариков — бывших бакалейщиков, аптекарей, трамвайных кондукторов и пенсионеров.

Паулю Файерабенду пришлось свернуть работу по восстановлению винного погребка, так как решением крайсляйтунга все запасы вина, сохранившиеся в замке, неожиданно были объявлены «собственностью нации». У двери, ведущей со двора в складские помещения ресторана, был поставлен пост охраны. Фольксштурмистам, разместившимся на первом этаже северного крыла замка, пришлось довольствоваться самыми примитивными бытовыми условиями: в орденских помещениях были наспех сколочены деревянные нары, установлены большие столы и скамейки. Однако почти каждое помещение, кроме того, было загромождено какими-то ящиками, коробками, металлическими бочками, мешками, туго обвязанными веревками. Когда батальон занимал эти помещения, адъютант командира обер-лейтенант фон Минквитц, ранее бывший лесничим в одном из угодий Восточной Пруссии, строго предупредил всех, что трогать хранящееся в замке имущество категорически запрещается, так как оно является «достоянием рейха» и должно быть непременно сохранено.

Именно здесь, среди нагромождения ящиков и коробок в рыцарском зале под названием «Большой ремтер», и разместил доктор Роде упакованную в ящики Янтарную комнату, остававшуюся до тех пор невредимой в глубоких подвалах южного крыла замка. Учитывая приближение развязки, когда Королевский замок должен был неминуемо стать объектом ожесточенных обстрелов и бомбардировок, Роде, видимо, решил выяснить у специалистов-фортификаторов, насколько надежны в этом плане подвалы южного крыла. И, безусловно, получил рекомендацию перенести особо ценные предметы в подвалы «Блютгерихта», которые были практически неуязвимы даже в случае прямого попадания авиабомбы или тяжелого артиллерийского снаряда с близкого расстояния. Каким образом ящики были перенесены в северное крыло Королевского замка, мы не знаем. Известно лишь, что это произошло вскоре после массированного бомбардировочного налета на город в августе 1944 года, и, по-видимому, в то время, когда шло переоборудование помещений замка в целях обороны и размещения в них командного пункта фольксштурма, ящики с демонтированными панелями Янтарной комнаты находились уже в «Большом ремтере».