Анатолий Кошкин - «Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР

Провал первоначальной германской кампании против СССР заставил Японию отложить осуществление своей собственной наступательной программы. Обстановка на советско-германском фронте призывала к осторожности.

В начале августа ввиду замедления темпа большого наступления германской армии Осима спросил Риббентропа о причине этого замедления. Риббентроп предложил ему обратиться к Кейтелю, который объяснил, что продвижение германской армии задерживается ввиду большой протяженности коммуникаций, в результате которых тыловые части отстают, и что вследствие этого наступление задержалось примерно на три недели по сравнению с планом.

Ход советско-германской войны продолжал оказывать влияние на непосредственную политику Японии, но не на ее далеко идущую политику.

Отт в телеграмме от 4 сентября 1941 г., отправленной в Берлин, заявил: «Ввиду сопротивления, оказываемого русской армией такой армии, как немецкая, японский генеральный штаб не верит, что сможет достичь решающего успеха в войне против России до наступления зимы. Сюда также присоединяются воспоминания о Но-монганских (Халхин-Голских) событиях, которые до сих пор живы в памяти Квантунской армии». Ввиду этого «императорская ставка недавно приняла решение отложить на время действия против Советского Союза».

В телеграмме от 4 октября 1941 г. Отт информировал Риббентропа о том, что «ведения Японией войны против Дальневосточной армии, которая все еще считается сильной в боевом отношении, нельзя ожидать раньше весны… Упорство, которое проявил Советский Союз в борьбе с Германией, показывает, что даже нападением Японии в августе или сентябре нельзя открыть дорогу на Сибирь в этом году».

Отложив момент нападения на СССР, Япония, однако, продолжала рассматривать это нападение как одну из основных целей своей политики и не ослабляла ни своей целеустремленности, ни своей подготовки к этому наступлению.

Во время конфиденциальных бесед с германским и итальянским послами 15 августа 1941 г. японский министр иностранных дел, говоря о японо-советском пакте о нейтралитете и о предположении русских, что Япония не вступит в войну, заявил: «…Ввиду того, что в настоящее время проводится в жизнь подготовка к военной экспансии империи, я считаю, что в существующих в настоящее время условиях вышеупомянутая договоренность с Советским Союзом является лучшим способом сделать первые шаги, направленные на осуществление будущих планов в отношении Советского Союза, которые мы предпримем совместно с германским правительством» и что «это лишь временная договоренность, — другими словами, она будет своего рода сдерживающим началом для Советского Союза до тех пор, пока не будет закончена подготовка».

В перехваченной телеграмме из Токио в Берлин от 30 ноября 1941 г., отправленной, вероятно, японским министерством иностранных дел японскому послу, последнему предлагалось встретиться с Гитлером и Риббентропом. В телеграмме указывалось: «Скажите, что, проводя в настоящее время продвижение на юг, мы не намереваемся ослаблять наше давление на Советский Союз… однако именно в настоящее время нам выгодно двигаться на юг, и пока мы предпочли бы воздержаться от каких-либо прямых действий на севере».

Однако лидеры Японии не отказались от своих стремлений и планов. В августе 1941 года пресса сообщила о том, что Араки заявил генеральному секретарю ассоциации помощи трону: «Далее обратимся к сибирской экспедиции… Можно сказать, что нынешнее стремление Японии к господству на континенте ведет свое начало от сибирской экспедиции».

Такая же идея была высказана Тодзио в 1942 году после его вступления на пост премьер-министра, когда в беседе с германским послом Оттом он заявил, что Япония является смертельным врагом России, что Владивосток представляет собой постоянную угрозу Японии с фланга и что в ходе этой войны (т. е. войны между Германией и СССР) имеется возможность устранить эту угрозу. Он хвастливо заявлял, что это нетрудно сделать, так как имеется отличная Квантунская армия, состоящая из лучших частей.

Япония откладывает нападение на СССР

Риббентроп в телеграмме от 15 мая 1942 г., посланной в Токио, выразил свое желание, чтобы Япония «приняла решение напасть на Владивосток в самое ближайшее время».

Он заявил, что «в основе этого лежит та предпосылка, что Япония обладает достаточными силами для проведения операции подобного характера и не должна будет оттягивать другие части, что ослабило бы ее позиции в отношении Англии и Америки, как, например, в Бирме.

Если Япония не располагает силами, достаточными для успешного проведения таких операций, то ей, естественно, целесообразнее сохранять нейтральное отношение с Советской Россией. Это также облегчает наш труд, поскольку Россия во всяком случае должна держать войска в Восточной Сибири в ожидании русско-японского конфликта».

В конце 1942 года в связи с обстановкой на советско-германском фронте желание Германии, чтобы Япония вступила в войну с СССР, стало еще более настоятельным.

«Сфера сопроцветания великой Восточной Азии» включает часть Сибири

Трибунал считает, что агрессивная война против СССР предусматривалась и планировалась Японией в течение рассматриваемого периода, что она была одним из основных элементов японской национальной политики и что ее целью был захват территорий СССР на Дальнем Востоке.

ПЛАНИРОВАНИЕ И ПОДГОТОВКА ВОЙНЫ ПРОТИВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Маньчжурия как плацдарм против СССР

Воинственная политика Японии по отношению к СССР нашла свое отражение в японских военных планах. Военные планы японского генерального штаба с начала рассматриваемого периода предусматривают в качестве первых мероприятий оккупацию Маньчжурии. В японских военных планах захват Маньчжурии рассматривался не только как этап в завоевании Китая, но также как средство обеспечения плацдарма для наступательных военных операций против Советского Союза.

Кавабэ Торасиро, который был в то время офицером генерального штаба, показал, что план войны против СССР, разработанный в 1930 году, когда подсудимый Хата был начальником первого управления генерального штаба, предусматривал военные операции против СССР на советско-маньчжурской границе. Это было до оккупации Маньчжурии Японией.

Подсудимый Минами и Мацуи также подтвердили перед Трибуналом, что Маньчжурия рассматривалась как военный плацдарм, необходимый для Японии в случае войны с СССР.

16 марта 1931 г. Хата направил полковника Судзуки в инспекционную поездку по районам Северной Маньчжурии и Северной Кореи с учетом операций, согласно плану «Оцу», направленному против СССР, и плану «Хэй», направленному против Китая.