Иван Ладынин - История Древнего Востока

Еще более развернуто этот мотив представлен в автобиографии современника Аменхотепа II Аменемхеба. Этот воин перечисляет подвиги, которые он неустанно совершал на глазах у царя, получая за них пресловутые «ордена». Самым курьезным из них был эпизод, когда Аменемхеб поймал и заколол кобылу, выпущенную коварным князем Кадеша перед египетскими колесницами, чтобы нарушить их строй. Курьезность этого «подвига» (вовсе не исключающая риска при его совершении), похоже, не давала оснований даже для присвоения за него боевой награды; тем не менее Аменемхеб описывает, как он преподнес царю отрубленный им хвост вражеской кобылы и удостоился за это похвалы. Сам навык преодоления риска при помощи сноровки выступает здесь основой для собственной положительной оценки в неменьшей степени, чем практическая польза от совершенного «подвига» в сочетании с царской похвалой.

Таким образом, современники царей-завоевателей XVIII династии начинают ценить собственные свершения и независимо от того, сколь значимы они были для государства. Этот факт свидетельствует об обретении египтянами большей независимости от государственной структуры, чем в предшествующие эпохи.

Сведения о завоеваниях египетских царей XVIII династии нам дают многочисленные царские надписи , помещавшиеся прежде всего в храмах (так, знаменитые анналы Тутмоса III, описывающие войны на протяжении его самостоятельного правления, обнаружены в Карнаке), а также биографические надписи , принадлежащие начальникам войска (о некоторых из них рассказывалось выше). Трудно перечислить всех исследователей, собиравших этот материал начиная с XIX в.; в XX в. его сводной публикацией занимались прежде всего немецкие ученые К. Зетэи В. Хельк.

Важным комплексом источников по связям Египта, Митанни и Касситской Вавилонии в эпоху «амарнского мирового порядка» послужил давший ему название архив клинописной дипломатической переписки из Телль эль-Амарны , обнаруженный на рубеже XIX–XX вв. Система отношений между этими государствами была реконструирована во 2-й половине XX в. прежде всего англо-американскими исследователями К. Китченом, Д.-Б. Редфордом, У. Мёрнейном; в отечественной историографии этой проблематикой, в частности ее хронологическими аспектами, занимается А. А. Немировский.

Политику укрепления царской власти, опиравшейся на преданное ему незнатное чиновничество, и повышения роли царя в религиозной жизни Египта, начатую Аменхотепом III, продолжил его сын от брака с Тэйе Аменхотеп IV (1365–1349 гг. до н. э.). Уже в первые годы его царствования особое значение приобретает культ Ра-Харахте, который с 1361 г. до н. э. отождествляется с богом – солнечным диском Атоном. Верховным жрецом этого нового культа становится лично царь. До некоторых пор центром почитания нового «царского» бога являлись Фивы, где недалеко от Карнака был возведен храм Атона. Однако около 1359 г. до н. э. Аменхотеп IV услышал в Фивах нечто «дурное», очевидно о созданном им культе, и решил покинуть столицу.

Новую столицу он построил в Среднем Египте, близ современного селения Телль эль-Амарна, в месте, которое до тех пор «не принадлежало ни богу, ни богине», т. е. за пределами территории какого-либо нома с его местными культами. Отсюда общее обозначение религиозно-политических преобразований Аменхотепа IV – «амарнская реформа» , а связанного с ней периода египетской истории – «амарнский». Новая столица получила название Ахетатон («Горизонт Атона»), а фараон изменил свое имя на Эхнатон(«Полезный для Атона»). Ахетатон стал главным для всего Египта центром почитания бога Атона. Сам этот бог, в отличие от традиционных египетских богов, не имел человеческого облика (либо облика человека с головой животного). Он изображался непосредственно как солнечный диск, лучи которого, устремленные к земле, оканчивались благословляющими кистями рук. В таком облике бог Атон получал почести от царя и его супруги Нефертити («Прекрасная пришла»).

Существенно, что Атон провозглашался теперь царем Египта, правящим наряду с его сыном Эхнатоном. Царский статус верховного бога признавался египтянами и раньше, но не подчеркивался в такой мере. Соответственно, особо выделялась и исключительная роль царя как сына и соправителя верховного божества. Принципиально новой была та сугубо личная и уникальная связь, в которой Эхнатон, согласно его собственной вере, находился с богом Атоном. В титулатуре царя она подчеркивается характерным эпитетом «Уаенра» («Единственный для солнца»). Только Эхнатон, как единственный и любимый сын, мог получать непосредственно от солнечного бога сведения о его природе и об устройстве мира. Атон провозглашался вдохновителем политики Эхнатона, подсказывавшим необходимые действия в откровениях, доступных одному царю. Ориентируясь на такое откровение, фараон, в частности, избрал место для своей новой столицы.

Достоверность подобных откровений считалась несомненной, а всем подданным, не исключая и жрецов нового и прежних культов, оставалось лишь внимать тому, что им возвещал царь, ссылаясь на свое общение с божеством, и слепо следовать его указаниям. При этом воля солнечного божества могла служить единственным обоснованием и для невероятно жестоких действий. Так, ближе к концу царствования Эхнатона некоторые вельможи, сопротивлявшиеся его религиозной политике, были казнены, а их тела сожжены, что лишало возможности загробной жизни. Скажем для сравнения, что примерно полтора века спустя, после заговора против царя Рамсеса III, только главарей заговорщиков принудили к самоубийству, но их тела были похоронены.

В представлениях египтян царь всегда считался посредником между людьми и богами при совершении ритуала, однако никогда эта идея посредничества не абсолютизировалась настолько и с таким смыслом, как при Эхнатоне. В чисто материальном плане важным было создание огромных и богатых хозяйств храмов Атона, по существу, находившихся в полном распоряжении царя.

Эхнатон

Эхнатон с семьей поклоняется богу Атону. Рельеф

Надписи из гробниц вельмож, высеченных в скалах вблизи Ахетатона, показывают, что Эхнатон на протяжении своего царствования опирался на людей не просто незнатных, но порой вышедших из низов и обозначавших свое социальное происхождение характерным термином немху (досл. «сирота»). В них всячески подчеркиваются милости, которыми фараон осыпал своих приближенных, и сам тот факт, что исключительно его заботе последние обязаны своим положением в обществе и на государственной службе.