Давид Голинков - Тайные операции ВЧК

«Кооператоры» встретили этот декрет враждебно. Во время обысков у товарища председателя правления Центросоюза Д. С. Коробова, членов правления В. А. Кузнецова и А. Н. Лаврухина чекисты обнаружили документы, подтверждавшие, что эти лица создали в Центросоюзе группу «своих» членов правления, в работу которых не посвящали лиц, назначенных Советским правительством.

Одним из деятелей антисоветской группы членов правления Центросоюза за границей был А. М. Беркенгейм. В свое время он был командирован в США для закупки оборудования, но вскоре оказался в Лондоне, где основал контору Центросоюза. Беркенгейм тайно связался с представителями правительств империалистических держав, вел с ними переговоры в качестве одного из лидеров «не зависящей» от советской власти кооперации. Когда Антанта обсуждала вопрос об отмене блокады Советской страны, Беркенгейму поручили подготовить для Верховного совета Антанты доклад о возможностях товарообмена между Россией и странами Антанты. 11 января 1920 г. он представил такой доклад. Приняв решение о возобновлении торговых отношений с Россией, Верховный совет Антанты подчеркнул, что товарообмен будет производиться через кооперативные организации. Группа «кооператоров» в Центросоюзе (Коробов и другие) без ведома представителей Советского правительства распространила среди населения специальную прокламацию, в которой подчеркивалось, что Антанта решила торговать не с правительственными органами Советской страны, а с кооперацией. Такое противопоставление преследовало далеко идущие антисоветские цели.

…Члену правления Центросоюза В. Н. Зельгейму Советское правительство в свое время разрешило поездку в Швейцарию на лечение. Но Зельгейм, выехав в Стокгольм, создал там контору Центросоюза, которая, как и лондонская, стала тайно вести антисоветскую работу. В найденной при обыске у Кузнецова копии доклада Зельгейма на имя Коробова указывалось: «Был от Беркенгейма запрос о том, посоветую ли я ему купить партию на 24 млн. долларов от американского интендантства: белья, обуви и плащей военного образца. Я телеграфировал отнестись возможно осмотрительней… советовал запросить наши омскую и ростовскую конторы» [174] Известия ВЦИК, 1920, 1 сентября. . Ясно, что Зельгейм «советовал» реализовать американское военное обмундирование в Омске, где господствовал Колчак, и в Ростове, где хозяйничал Деникин.

Подобным же образом вели себя и некоторые из членов правления Центросоюза на территориях, занятых белыми.

«Кооператоры» Н. М. Михайлов, член правления Центросоюза, и А. М. Никитин, бывший министр Временного правительства, в докладе на имя Деникина, опубликованном 10 декабря 1919 г. в «Бюллетене кооперации Юга России», писали: «Везде, где кооперативные организации входили в сферу влияния Добровольческой армии, они немедленно и на этот раз искренно и охотно устанавливали тесные отношения… иногда жестоко страдая от большевиков при временном возврате большевистской власти» [175] Известия ВЦИК, 1920, 28 апреля. . Михайлов эвакуировался с белыми из Харькова в Ростов-на-Дону, оттуда в Екатеринодар, а затем и вовсе эмигрировал за границу.

В Сибири член правления Центросоюза Вахмистров открыто поддерживал Колчака. Сибирские «кооператоры» содержали на средства кооперации офицерские дружины, сформированные для борьбы с советской властью.

Многие «кооператоры» участвовали в подпольной деятельности антисоветских политических организаций. В частности, товарищ председателя правления Центросоюза Д. С. Коробов состоял членом «Национального центра».

27 апреля 1920 г. Совет Народных Комиссаров в связи с раскрытыми преступлениями в Центросоюзе отстранил до решения суда от исполнения обязанностей членов правления Центросоюза Коробова, Лаврухина, Кузнецова и находившихся за границей Беркенгейма, Ленскую, Зельгейма, Вахмистрова и Михайлова, временно заменив их вновь назначенными людьми.

По окончании расследования суду Верховного революционного трибунала было предано 19 обвиняемых, в том числе ряд лиц, причастных к спекулятивным операциям.

Бывший товарищ председателя правления Центросоюза Д. С. Коробов, члены правления А. Н. Лаврухин и В. А. Кузнецов обвинялись в том, что, являясь ответственными руководителями русских кооперативных организаций, создали в Центросоюзе антисоветскую группу для противодействия экономической политике советской власти. Под разными вымышленными предлогами они командировали за границу, на Украину и в Сибирь членов правления Центросоюза, поддерживали с ними связь и совместно с ними вели подрывную антисоветскую работу, они же отдали распоряжение о массовой закупке у спекулянтов товаров по произвольным ценам и разрешили вести расчеты со спекулянтами денежными знаками, изъятыми из обращения, и иностранной валютой.

Члены правления Центросоюза Сахаров и Прусс обвинялись в содействии Коробову, Лаврухину и Кузнецову.

Председатель комитета по делам кооперации Юга России А. М. Никитин обвинялся в том, что вместе с бывшим министром Временного правительства К. А. Гвоздевым и членом правления Центросоюза Н. М. Михайловым (эмигрировавшими за границу) направлял деятельность кооперативных организаций Юга России в антисоветское русло.

Ряд сотрудников кооперативных организаций обвинялись в содействии спекулятивным операциям. Были привлечены к ответственности и спекулянты.

Дело рассматривалось в Верховном революционном трибунале с 31 августа по 4 сентября 1920 г. под председательством И. К. Ксенофонтова, с участием обвинителя Н. В. Крыленко и защитников Брусиловского, Мажбица и других.

Суд приговорил Коробова, Лаврухина, Кузнецова и Никитина к лишению свободы сроком на 15 лет каждого, ряд других обвиняемых — к различным срокам заключения. Освобождены от наказания были трое подсудимых, условно осуждены также трое, оправданы двое.

В конце 1928 г. в краевой печати Нижне-Волжского края («Поволжская правда») стали появляться материалы о грубых искажениях линии государства в практике регулирования частного капитала и о фактах «сращивания» в Астрахани работников государственного аппарата (финансового и торгового) с частными предпринимателями (нэпманами).

Нижневолжские краевые организации, при активнейшем участии Астраханского окружного отдела ГПУ и окружной прокуратуры, приступили к ревизии деятельности финансового и торгового аппарата Астрахани. А в печать, в Рабоче-крестьянскую инспекцию и органы расследования тем временем поступало множество заявлений от отдельных рабочих и других советских граждан о преступных связях работников государственного аппарата с частниками.