Александр Больных - Трагедия ошибок

Не имея более свежих новостей о «Гебене» и «Бреслау», кроме сообщения, что в конце июля они принимали уголь в Бриндизи, Милн отправил легкий крейсер «Чатам» сторожить Мессинский пролив, а «Индомитеблу», «Индефетигеблу», 1-й эскадре крейсеров, легкому крейсеру «Глостер» и 8 эсминцам приказал крейсировать в Отрантском проливе. Эти довольно значительные силы находились под командой человека, носившего имя одного из самых прославленных капитанов Нельсона. Однако контр-адмирал Эрнест Трубридж, поднявший флаг на броненосном крейсере «Дифенс», не слишком долго чувствовал за спиной прочную опору — 2 линейных крейсера. Когда «Чатам» сообщил, что в Мессине никого нет, в Адмиралтействе отсутствие сведений о кораблях Сушона вызвало серьезную тревогу. Было решено, что они могут попытаться прорваться в Атлантику, и Милну приказали отправить «Индомитебл» и «Индефетигебл» в Гибралтар. Как себе представляли Их Лордства прорыв германских кораблей через узкий пролив, догадаться трудно.

«Чатам» разминулся с германскими кораблями всего на несколько часов. Зная, что его страна воюет с Францией, Сушон утром вышел из Мессины и на большой скорости пошел на запад, намереваясь помешать погрузке французского XIX корпуса. На рассвете 4 августа германский линейный крейсер появился у Филиппвилля, а его спутник — у Бона. С 6.08 до 6.18 линейный крейсер обстреливал порт из 150-мм орудий, выпустив 43 снаряда. В это же время «Бреслау» выпустил 60 снарядов по Бону. По мнению немцев, они нанесли серьезный ущерб портовым сооружениям и задержали отправку французских войск. На самом деле это было не так. Французский адмирал Буэ де Лапейрер сразу решил перевозить войска только конвоями под прикрытием главных сил флота, игнорируя распоряжение морского министра. 1 августа адмирал получил телеграмму из Парижа:

«В ночь с 31 июля на 1 августа «Гебен» и «Бреслау» пришли в Бриндизи. Снимайтесь с якоря, и если вам будет сообщено о начале военных действий, задержите их. Кроме того, совет министров постановил, чтобы войсковые перевозки осуществлялись одиночными транспортами. Военное ведомство идет на связанный с этим риск».

3 августа главные силы французского флота вышли из Тулона. Группой А командовал вице-адмирал Шошпра. Она состояла из броненосцев «Дидро» (флагман), «Дантон», «Кондорсе», «Вольтер», «Мирабо» и «Верньо», 4 броненосных крейсеров и 12 миноносцев. Эти корабли должны были следовать в Филипвилль. Сам Лапейрер командовал группой В, которая состояла из дредноута «Курбе», броненосцев «Верите», «Демократа», «Жюстис», «Патри» и «Републик», 3 броненосных крейсеров и 12 миноносцев. Лапейрер направился в Алжир. Группа С, которой командовал контр-адмирал Гепратт, состояла из старых броненосцев «Жоригиберри», «Сюффрен», «Сен-Луи», «Голуа» и 4 миноносцев. Она получила приказ следовать в Оран. Как Сушон намеревался атаковать французские транспорты при наличии таких сил прикрытия, остается неясным. Он ведь не мог знать о безобразной подготовке французских артиллеристов. Германский адмирал, решив добиться мелкого тактического успеха, поставил свои корабли в опасное положение.

Радиостанции Бона и Филиппвилля открытым текстом передали сообщение об атаке немцев и их отходе на запад. Лапейрер приказал группе А как можно скорее перехватить «Гебен» и навязать ему бой. Однако скорость эскадры была ограничена 15 узлами, больше не позволяли развить текущие котлы «Мирабо», и она опоздала на 2 часа. Кроме того, Лапейрер был введен в заблуждение ложным маневром Сушона и повернул свои силы на запад. С этого момента французский флот можно было списать со счета. А ведь если бы не злосчастные котлы, если бы не странный поворот… Впрочем, история не знает сослагательного наклонения.

Завершив обстрел, немецкие корабли соединились, чтобы продолжить свой путь. Утром 4 августа Сушон получил радиограмму из Берлина:

«Заключен союз с Турцией. «Гебену» и «Бреслау» немедленно следовать в Константинополь».

Адмирал не знал, что, отдавая этот приказ, Тирпиц немного опережал события: интриги фон Вангенгейма еще не возымели полного результата, и Энвер-паша не был до конца убежден, что союз с Германией — в интересах младотурков, которые почти полностью управляли страной. Однако эти тонкости мало беспокоили адмирала, ведь чтобы совершить предложенный переход, его кораблям следовало сначала заправить бункера. Поэтому Сушон решил снова зайти в Мессину.

Но немцам не удалось проскочить туда незаметно. 4 августа в 10.30, вскоре после их ухода от Филиппвилля и Бона, они были замечены «Индомитеблом» и «Индефетигеблом», надо добавить — совершенно случайно. Накануне вечером линейные крейсера отделились от эскадры Трубриджа и направились в Гибралтар. Они разминулись с «Гебеном» на контркурсах на расстоянии всего 8000 ярдов. Британия и Германия не воевали, и орудия были развернуты на ноль. Капитан 1 ранга Ф.У. Кеннеди, командир «Индомитебла», командовавший соединением, воздержался от обычного салюта адмиральскому флагу, хотя такое нарушение международных обычаев могло быть превратно истолковано. Он знал свой долг: линейные крейсера развернулись и начали преследование, держась поодаль на каждой раковине. В 10.36 Кеннеди отправил радиограмму Милну, сообщив, что встретил «Гебен» и «Бреслау». Немецкий легкий крейсер немедленно увеличил скорость и ушел на север. Эта новость восхитила Черчилля. «Отлично. Держим их. Война неизбежна», — ответил он Уайтхоллу, а позднее написал, больше поддавшись чувствам, чем желанию воспроизвести детали:

«Весь долгий летний вечер три огромных корабля, преследуемый и преследователи, вспарывали прозрачную воду Средиземного моря, храня тягостное, напряженное молчание. В любой момент «Гебен» мог быть сокрушен огнем 16 — 305-мм орудий, выпускавших втрое больше металла, чем он сам. В Адмиралтействе мы испытывали муки Тантала. Около пяти часов вечера принц Луи заметил, что до темноты еще достаточно времени, чтобы потопить «Гебен».

«Я не мог промолвить и слова», — завершает Черчилль, потому что кабинет не разрешил бы никаких действий до истечения в полночь срока ультиматума Германии. Адмиралтейство еще за 2 часа до предъявления ультиматума Германии настаивало на разрешении атаковать «Гебен», если он нападет на французские порты. Когда пришло известие об обстреле Бона, такое разрешение было дано, но Милн получил его только в 17.00. С другой стороны, возникали сомнения: так ли уж легко будет справиться с «Гебеном»? Пока что он поддерживал скорость 22,5 узла, временами развивая 24, несмотря на неисправности в котлах, которые так и не удалось устранить. Британские линейные крейсера не выдерживали этой гонки. Они давно не были в доке и имели кочегарные команды, укомплектованные по штатам мирного времени, то есть уменьшенные. К 15.36 Сушон так оторвался от преследователей, что Кеннеди сообщил о потере контакта с противником. Более быстроходному «Дублину», примчавшемуся из Бизерты, удавалось продержаться на хвосте у немцев чуть дольше. Командир «Дублина» запросил разрешение открыть огонь по «Бреслау», но получил отказ. В результате после 21.00, когда до истечения срока ультиматума оставалось менее 3 часов, «Дублин» тоже потерял немцев из виду. Здесь нужно сделать небольшое отступление. Известный британский историк Вильсон рассказывает сказку, что «Гебен» после ремонта в Поле мог развить скорость на 2 узла больше, чем показал на испытаниях, то есть 30 узлов. В то же время, дескать, британские линейные крейсера не могли дать более 22 узлов. Но как при этом Кеннеди удерживался на хвосте Сушона целых 5 часов? Ведь за это время «Гебен» должен был оторваться на целых 40 миль!