Карл Май - Золото Виннету (Виннету - 3)

Трогательные и полные гармонии звуки, казалось, рождались в глубине гор и лесов, ибо человеческая грудь не может быть преисполнена столь сильного чувства. Простота и благозвучие пронизывали души и сердца, не оставляя равнодушными ни певцов, ни слушателей.

Песня уже отзвучала, а мы все еще стояли на том же месте, пока спускающиеся с холма певцы не напомнили нам, что пора возвращаться в дом. За дружеской беседой прошло еще полчаса, час... Виннету не появлялся. Со всех сторон поселок был окружен дикими лесами, и я встревожился за друга и брата. Взяв оружие, я вышел из дому, предупредив, чтобы никто не следовал за мной, а бросаться на помощь надо только в том случае, если вдруг раздастся выстрел. Однако я предчувствовал, что стрелять мне в тот вечер не понадобится, так как догадывался, почему вождь апачей предпочел уединиться.

У пруда, над темной водой, высилась огромная каменная глыба. На ней я и нашел Виннету, неподвижного, как изваяние. Я бесшумно приблизился к нему и сел рядом, стараясь ни звуком не нарушить торжественного молчания.

Шло время, а Виннету продолжал сидеть молча и без движения. Наконец он медленно поднял руку, указал на воду и, словно откровение, произнес:

- Это озеро - как мое сердце.

Я растерялся, не зная, что ответить, а он снова погрузился в свои мысли и прервал молчание только спустя добрых десять минут.

- Маниту добр и велик, поэтому Виннету любит его.

Мне уже стало понятно, что в этот вечер любые, даже самые проникновенные, мои слова будут лишни и ничтожны. Я не произнес ни звука, а он снова заговорил:

- Почему не все белые мужи такие, как мой брат Чарли? Будь они такими, я бы охотно поверил вашим священникам.

- А почему не все краснокожие мужи такие же, как мой брат Виннету? ответил я вопросом на вопрос. - Среди людей, независимо от цвета кожи, есть добрые и злые. Чтобы обойти всю землю вдоль и поперек, не хватит и тысячи дней пути, а мой брат знает лишь ее малую часть. Здесь, в дикой прерии, злые бледнолицые скрываются от закона добрых людей, но в других местах царят мир и любовь. Мой брат одинок, у него нет товарищей, с которыми он охотился бы на бизонов и сражался с врагами. Что радует моего брата? Разве смерть не подстерегает его за каждым кустом? Разве не прошла вся его жизнь в тяжких трудах и опасностях и разве не мечтал он примирить краснокожие и бледнолицые народы? Но почему же не обрела его измученная и усталая душа покоя? Разве принесли ему утешение многочисленные скальпы врагов, которыми украшен его вигвам?

Вождь апачей наклонил голову и долго молчал, прежде чем ответить:

- Мой брат Чарли прав. Виннету никого не любит, кроме него. Виннету доверял во всем только своему другу и брату. Мой брат знает все земли и всех их жителей, он прочел книги белых, он отважен в бою и мудр в совете. Он любит краснокожих мужей и желает им добра. Он милосерден к врагам. Когда-то Клеки-Петра учил меня, что значит быть христианином, мой брат показал мне это на деле. Вера краснокожих мужей учит их ненависти и смерти, вера бледнолицых - любви и жизни. Виннету будет думать, что ему выбрать жизнь или смерть.

Он встал, и мы вернулись в дом, где все уже беспокоились из-за нашего долгого отсутствия. Разговор шел об оглала и белых грабителях. Положение поселенцев было не из лучших, хотя до сих пор спрятанный в укромной долине поселок никто не обнаружил. Однако попадись он на глаза хотя бы одному краснокожему, и никому из баварцев не спастись. У них были ружья и достаточный запас патронов, женщины и дети тоже были готовы сражаться не на жизнь, а на смерть, но разве могли они противостоять орде диких и кровожадных индейцев?

Правда, направляясь к Экоу-Каньону, бандиты должны были пройти в стороне от Хелльдорфа, однако следовало быть осторожным, и я посоветовал поселенцам укрепить поселок и выставить часового у входа в долину.

Уже была поздняя ночь, когда гости разошлись и мы улеглись спать. Впервые за много дней пути у нас появилась возможность отдохнуть на мягких перинах, которые предоставили нам дружелюбные Хильманы. Поутру мы попрощались с добрыми людьми, поблагодарили их за теплый прием и хотели уже пуститься в путь, как вдруг пришли соседи и предложили еще раз спеть для вождя апачей "Аве Мария".

Виннету был глубоко тронут и, когда пение закончилось, пожал всем руку со словами:

- Мне никогда не забыть песню моих белых братьев. Виннету поклялся, что больше не возьмет ни одного скальпа бледнолицего, так как все мы сыновья Великого Маниту, который одинаково любит своих детей, независимо от цвета кожи.

Отдохнувшие за ночь лошади резво бежали вперед. Жители Хелльдорфа часто ездили в Экоу-Каньон за покупками и указали нам кратчайший путь туда, так что мы надеялись к вечеру того же дня достичь цели.

Виннету ехал молча. Время от времени он опережал нас на сотню-другую шагов и, думая, что мы ничего не слышим, пытался напевать мелодию "Аве Мария". Его попытки удивили меня, так как индейцы напрочь лишены музыкального слуха, а их ритуальные песнопения монотонны и не отличаются изяществом.

После полудня впереди появились очертания гор, которые с каждой милей становились круче и величественнее. Вскоре мы уже ехали по лабиринту узких ущелий, а к вечеру с обрыва увидели цель нашего путешествия - Экоу-Каньон, на дне которого располагался поселок, который надо было уберечь от разграбления.

Глава VII. ТРАГЕДИЯ У ГОРЫ ХЕНКОК

Словом "каньон" американцы называют глубокое скалистое ущелье с отвесными стенами. Читатель легко представит себе то место, к которому мы подъехали и которое носило имя Экоу-Каньон. Железную дорогу в этих местах проложили совсем недавно, и работы на ней еще продолжались.

По небольшому боковому ущелью мы спустились вниз и сразу же столкнулись с рабочими, закладывавшими динамит в скалы, которые требовалось взорвать. Увидев краснокожего и двоих белых, вооруженных до зубов, они встревожились не на шутку, отбросили кирки и схватились за оружие. Я успокаивающе помахал рукой и направился к ним.

- Добрый день, - как можно дружелюбнее поприветствовал я их. - Не спешите браться за оружие, джентльмены, мы не причиним вам вреда.

- Кто вы такие? - спросили нас.

- Просто вестмены. У нас к вам спешное дело. Кто у вас начальник?

- Полковник Радж. Но сейчас он в отъезде, поэтому обратитесь к мистеру Олерсу, казначею.

- А где же полковник Радж?

- Он пустился по следам банды, ограбившей поезд.

- Ах, вот как! А где мы можем увидеть мистера Олерса?

- Поезжайте в поселок, там вы увидите самый большой дом, в нем и найдете Олерса.

Мы тронулись дальше, провожаемые взглядами рабочих, в которых читалось удивление, любопытство и недоверие. Пять минут спустя мы въехали в поселок, состоящий из жилых домов, хижин, складов. Вокруг него высилась стена из скальных обломков высотой в пять футов. Огромные тяжелые ворота, сделанные из неотесанных бревен, были открыты.