Нина Рабкина - Отчизны внемлем призыванье...
- Название:Отчизны внемлем призыванье...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советская Россия
- Год:1976
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Нина Рабкина - Отчизны внемлем призыванье... краткое содержание
Эта книга — рассказ о героях 1825 года, доживших до 1860-х годов, до нового взрыва общественной борьбы, рассказ о людях, проявивших верность революционным идеалам, глубокий патриотизм, активность, непримиримость.
Несколько биографических очерков посвящены отдельным представителям декабристского движения, претерпевшим одиночное заключение, каторгу, многолетнюю ссылку и сохранившим красоту духа и чистоту помыслов.
Один из очерков повествует о женщинах, жизнь которых освещена сочувствием узникам Сибири и самопожертвованием ради них.
Тема последнего очерка: декабристы и русская литература.
Книга построена на разнообразных архивных материалах из личных декабристских фондов. Многие из них публикуются впервые.
Отчизны внемлем призыванье... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Петр Николаевич написал резкое откровенное письмо министру внутренних дел реакционеру П. А. Валуеву: «Я чувствую совершенную невозможность быть полезным на том месте… на котором трудился по мере сил в видах беспристрастного и правдивого применения к крестьянскому делу „Положения 19 февраля“… Не желая подвергаться впоследствии тяжелой ответственности за все, что могло бы в нем быть совершено в ущерб тем правам крестьян… я вместе с тем не в состоянии, при измененном составе калужского присутствия, поддерживать с достоинством правительственное начало» [299] В. А. Арцимович. Воспоминания и характеристики. Спб, тип М. М. Стасюлевича, 1904, стр. 397.
.
Свистунов под занавес получил орден, как все отставленные от крестьянского дела в период начинавшейся реакции, и вынужден был вместо уставных грамот и крестьянских наделов заняться преподаванием французского языка в калужской женской гимназии.
Но калужские крепостники еще продолжали негодовать по его поводу и даже печатно обвиняли его в потворстве крестьянам и противодействии интересам дворян.
«Крестьянская реформа, — отвечал через подцензурную московскую газету бывший декабрист, — не могла осуществиться без ущерба со стороны дворян. Те из них, которые признали необходимость пожертвований для общего блага и добровольно покорились силе обстоятельств, никого не винили за неуклонное применение нового закона. Но, разумеется, есть и такие, которые, исключительно озабоченные своим личным интересом… недоброжелательно смотрят на новый порядок. Кому неизвестно, что при всякой значительной перемене в общественном устройстве бывают люди, сожалеющие об отмененном порядке вещей?.. В этом неизбежном факте проявляется закон нравственного мира…» [300] «Современная летопись», 1864, № 7, стр. 15.
Однако не будем улучшать историю. Петр Николаевич Свистунов не разделял идеи крестьянской революции в период 1859–1861 годов. Ему были далеки воззрения Чернышевского и даже Герцена, но в проведении самой реформы он оказался радикалом, то есть желал ее наиболее полного и последовательного, а не куцего и изуродованного осуществления. Правда, с реформенными занятиями он вынужден был покончить: перевели из Калуги «красного» губернатора В. А. Арцимовича, вызвали в Петербург находившегося в оппозиции к местным консерваторам молодого князя А. В. Оболенского, уехал в деревню поэт и прогрессивно мыслящий гражданин, один из авторов «Козьмы Пруткова» А. М. Жемчужников, уехал к А. И. Герцену в Лондон самый крайний из калужского меньшинства Николай Серно-Соловьевич, а потом, вернувшись в Россию, был арестован. Против не желавших подписывать уставные грамоты крестьян использовались старые средства — древесные ветви. Наступала жизнь без иллюзий и обольщений…
В мае 1863 года Свистунов переселился в Москву. Он купил небольшой деревянный, но очень уютный особнячок в Гагаринском переулке, существующий и поныне. Этот дом в 20-е годы принадлежал знаменитой трагической актрисе Екатерине Семеновой; ею увлекался А. С. Пушкин и даже подарил ей первое издание своего «Бориса Годунова». Семенова предпочла театральной славе брак с аристократом-богачом князем Иваном Гагариным и переехала из Петербурга в Москву. Здесь князь и презентовал ей этот дом и бросил к ее ногам огромное состояние.
Умерла актриса в 1849 году, а спустя четырнадцать лет в ее покоях, связанных с рядом таинственных легенд, поселился бывший декабрист. В гостиной висели портреты родных Петра Николаевича. В большом уютном кабинете — камин, массивный письменный стол, кожаное кресло, шкафы с книгами. Возле дома с мезонином был просторный двор и сад.
Свистунова навещали товарищи по ссылке: Матвей Иванович Муравьев-Апостол, Михаил Александрович Бестужев, Андрей Евгеньевич Розен, Наталья Дмитриевна Фонвизина-Пущина.
Старик не был бездеятелен: он жадно следил за всеми текущими политическими событиями, очень много читал — кругозор его отличался изрядной широтой. Свистунов и печатался, и писал в стол. В одном из писем к Е. И. Якушкину, хранящихся в архиве, читаем: «Уступая настоянию Вашему, отложил на время изучение истории Папства и иезуитской истории и принялся писать свои записки. Достанет ли терпения — не знаю, необходимо также и спокойствие духа» [301] ЦГАОР, ф. 279, оп. 1, ед. хр. 643.
.
Свистунов много занимался также собиранием и сохранением литературного наследия умерших декабристов. (Часть их бумаг он позднее передал Льву Толстому). Петр Николаевич хранил 3 тома писем И. И. Пущина, бумаги В. К. Кюхельбекера, М. А. Бестужева, Н. Д. Фонвизиной, П. С. Бобрищева-Пушкина и др. Когда к Толстому попала тетрадь Натальи Дмитриевны Апухтиной-Фонвизиной-Пущиной, великий писатель, потрясенный ее содержанием, отвечал хранившему этот документ декабристу: «…Начав нынче опять читать ее, я был поражен высотою и глубиною этой души. Теперь она уже не интересует меня, как только характеристика известной, очень высоко нравственной личности, но как прелестное выражение духовной жизни замечательной русской женщины» [302] Л. Н. Толстой. Собр. соч. М., ГИХЛ, 1953, т. 62, стр. 417.
.
Племянница Свистунова Е. Н. Головинская, передавшая в Отдел рукописей Библиотеки имени В. И. Ленина его архив, вспоминала: «Петр Николаевич много читал, всегда был занят в своем кабинете. По вечерам играл на виолончели под аккомпанемент рояля. Аккомпанировала ему дочь Кити или Маделен. Иногда приходили друзья, музыканты, кто со скрипкой, кто с флейтой и устраивались трио, квартеты…
Петр Николаевич ценил в людях не происхождение, а человека, его качества, свойства души и знакомился с людьми на этих основаниях, так что в доме у него бывали только идейные люди» [303] РО ГБЛ, ф. М. 5792, картон 1, ед, хр. 3 и 4.
.
Несколько раз упорно повторяет сообщение о писании мемуаров Свистуновым уже знакомая нам Скаткина. Она рассказывает также, что вскоре после амнистии Петр Николаевич со старшей дочерью ездил за границу, где пробыл полгода. В одном из католических монастырей, постригшись вскоре после ареста сына, жила мать декабриста, и Свистунов виделся с ней и сестрами, поселившимися в Париже.
Некоторые подробности есть в воспоминаниях и о московском быте Свистуновых. Старый декабрист работал обычно с утра, после обеда же, собрав всех детей, он совершал дальние пешеходные прогулки, водил детей в зоосад или цирк.
Не преминула Скаткина упомянуть и об истовой религиозности Свистунова. Впрочем, свою религиозность он и сам неоднократно подчеркивал, и она не являлась лишь его индивидуальной чертой. Если среди декабристов были атеисты, каковыми считают И. Д. Якушкина и князя А. П. Барятинского, то были и глубоко религиозные люди: П. С. Бобрищев-Пушкин, С. Г. Волконский, Е. П. Оболенский, Г. С. Батеньков.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: