Нина Рабкина - Отчизны внемлем призыванье...

Как нам удалось установить из находящегося в архиве Государственного Исторического музея письма М. И. Муравьева-Апостола от 6 марта 1878 года к А. П. Сазанович, Толстой познакомился с декабристами-москвичами через В. А. Казадаева. «Граф Лев Николаевич Толстой, — писал Муравьев-Апостол, — автор романов „Война и мир“ и „Анна Каренина“ — с последним своим приездом в Москву, он проживает в имении своем в Орловской губернии, навестил меня два раза. В. А. Казадаев его познакомил с Петром Николаевичем (Свистуновым. — Н. Р .)» [401] ОПИ ГИМ, ф. 249, ед. хр. 2. .

Владимир Александрович Казадаев, согласно азбучному указателю имен русских деятелей для «Русского биографического словаря», изданному в 1887 году, оказался сыном сенатора, писателя и переводчика, 4-го класса камергером и бывшим курским гражданским губернатором. Дальнейшие поиски следов Казадаева привели к установлению факта, что он в 1840-х годах был почт-директором Восточной Сибири, принадлежал к числу заказчиков акварелей Николая Бестужева и переписывался с В. К. Кюхельбекером. Письма последнего к Казадаеву находятся в Отделе письменных источников Государственного Исторического музея.

Таким образом, этот человек познакомил Толстого с декабристами в 1878 году и, кроме того, мог сам о них, о пребывании в Сибири порассказать писателю «много интересного».

Однако и на сей раз работы Толстого закончились на стадии, далекой от завершения. Духовный кризис писателя, вопросы общественной морали, выступление против официальной церкви увели его от «Декабристов». Но лично знавший Толстого и даже помогавший ему в сборе документов М. И. Муравьев-Апостол указывал и на другие основания невозможности написать роман. И его рассуждения не были лишены глубокого смысла. В беседе с внуком декабриста Якушкина — В. Е. Якушкиным Муравьев-Апостол скептически заявил: «Для того чтобы понять наше время, понять наши стремления, необходимо вникнуть в истинное положение тогдашней России; чтобы представить в истинном свете общественное движение того времени, нужно в точности изобразить все страшные бедствия, которые тяготели тогда над русским народом; наше движение нельзя понять, нельзя объяснить вне связи с этими бедствиями, которые его и вызвали; а изобразить вполне эти бедствия графу Л. Н. Толстому будет нельзя, не позволят, если бы он даже и захотел. Я ему говорил это» [402] Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч. М., ГИХЛ, 1936, т. 17, стр. 476. .

Как мы уже знаем из писем Толстого к Свистунову, писатель продолжал поддерживать добрые личные отношения с деятелями 1825 года. Он помог напечатать воспоминания декабристу А. П. Беляеву, посещал Д. И. Завалишина и хотел также опубликовать мемуары последнего. Сошлемся на тот же Отдел рукописей Библиотеки имени В. И. Ленина, где частью хранится переписка Завалишина. 7 сентября 1885 года Завалишин сообщает редактору-издателю газеты «Московские ведомости» С. А. Петровскому о приезде к нему графа Льва Николаевича Толстого и о его предложении «напечатать мои Записки без всяких с моей стороны хлопот и расходов» [403] РО ГБЛ, ф. 224, картон 1, ед. хр. 54. .

Декабристы так и не оставили Толстого в покое, он продолжал удивляться им, думать о них, говорить. Прочитав документы о Батенькове, Лев Николаевич рассказывал в кругу близких: «Будучи посажен в тюрьму, он, Батеньков, громко расхохотался и сказал: „Вы запираете меня за мои идеи. Но ведь идеи мои не здесь, а там — разгуливают на свободе“» [404] П. Сергеенко. Как живет и работает граф Л. Н. Толстой. М., тип. — лит. Кушнерева, 1898, стр. 62. . Это было в 1898 году.

В 1904–1905 годах, в период назревания и взрыва первой русской революции, Толстой снова возвращается мыслями и занятиями к взволновавшей его когда-то теме. 8 мая 1904 года он пишет В. В. Стасову: «Только что окончил статью о войне и занят Николаем I и вообще деспотизмом, психологией деспотизма, которую хотелось бы художественно изобразить в связи с декабристами» [405] «Нива», 1965, № 12, стр. 85. .

Он вновь страстно зачитывается декабристскими материалами: записками Оболенского, Трубецкого, Якушкина, выписками из присланного Стасовым следственного дела, недоступного десятки лет. «Получил и выписки из дела декабристов, прочел с волнением и радостью и несвойственными моему возрасту замыслами. Есть ли еще такие бумаги? Если есть, пришлите, очень, очень буду благодарен» [406] Там же. .

Знаменитый пианист Александр Борисович Гольденвейзер рассказывает в своей книге «Вблизи Толстого»: «В день нашего приезда, 27 мая (1904 г.) за обедом Л. П. вспоминал о декабристах, которых он знал после ссылки. (Он теперь опять изучает их время.) Между прочим, он говорил о Волконском (1788–1865). Его наружность с длинными седыми волосами была совсем как у ветхозаветного пророка. Как жаль, что я тогда так мало говорил с ним. Как бы он мне теперь был нужен…» [407] А. Б. Гольденвейзер. Вблизи Толстого. М., изд. Центрального товарищества кооперативного издательства и издательства «Голос Толстого», 1922, т. 1, стр. 126–127.

В другой записи того же Гольденвейзера читаем: «Опять Л. Н. с любовью говорил о декабристах: Не говоря уже о Рылееве, Муравьев — благородный, сильный и его Горацио — Бестужев. Бестужев был еще очень молод и ослабел, и когда они шли на казнь, Муравьев его ободрял и успокаивал» [408] А. Б. Гольденвейзер. Вблизи Толстого, стр. 117 .

В январе 1905 года Толстой сказал о декабристах замечательные слова: «Это были люди все на подбор — как будто магнитом провели но верхнему слою кучи сора с железными опилками и магнит их вытянул» [409] «Нива», 1965, № 12, стр. 85–86. .

В письме к внуку Волконского, Сергею Михайловичу, старый Толстой признавался: «Декабристы больше чем когда-нибудь занимают меня и возбуждают мое удивление и умиление» [410] Там же. .

Политическая жизнь страны возвращала великого художника к сюжету о декабристах импульсивно и закономерно. К факту первого в России вооруженного восстания во имя свободы и к его добровольным жертвам, их психологии, мировоззрению, воспитанию влекли Толстого как писательский интерес, так и сложнейшие, противоречивые философские искания.

Судьба незавершенного и мучившего Толстого всю жизнь романа о декабристах — это важная часть личной и творческой биографии великого писателя. Она органически вписывается в ленинское определение Толстого как «зеркала русской революции».

Не смог обойти вниманием 14 декабря и декабристов великий современник Некрасова и Толстого Достоевский.

Восемьдесят третий том «Литературного наследства», выпущенный издательством «Наука» в 1971 году, содержит ранее неиздававшиеся записные книжки и тетради гениального художника. В тетради 1875–1876 годов Достоевский с характерной для него резкостью и нетерпимостью высказывается о восстании: «14 декабря было диким делом западничества уродливого, зачем мы не лорды?.. Освободили ли бы декабристы народ? Без сомнения, нет. Они исчезли бы, не продержавшись и двух-трех дней. Михаилу, Константину стоило показаться в Москве, где угодно, и все бы повалило за ними. Удивительно, как этого не постигли декабристы» [411] Литературное наследство. М., «Наука», 1971, т. 83, стр. 380. .