Януш Майснер - Зеленые ворота

Но то, что последовало потом, подорвало и самоуверенность Крафта, и доверие к нему Ведеке.

Оба сходились в том, что не следует оставлять Мартену время на бегство, предостерегая его или вступая в переговоры. Куда лучше было сразу сбить мачты "Зефира" первым же залпом, пока тот лежал в дрейфе, поднимая из воды свои шлюпки. "Йовиш" был от него всего в полумиле, значит залп всем бортом должен был снести все, что находилось на палубе.

Крафт скомандовал:

- Огонь!

Семнадцать орудий грянули с левой артиллерийской галереи, каравелла содрогнулась от могучего удара, туча дыма взлетела над водой, закрывая вид и уносясь по ветру.

Но ни один парус на "Зефире" не рухнул, ни одна щепка не отлетела от его надстроек... Стая ядер пролетела с адским воем высоко над мачтами и подняла семнадцать серебристых фонтанов воды в четырех кабельтовых за ним.

- Не умеешь стрелять, скотина! - взревел Ведеке.

Крафт был слишком удивлен, чтобы отвергать незаслуженное обвинение. Только после паузы он ответил, что так позорно сплоховали канониры, а не он.

Теперь Ведеке пожалел, что не приказал Вихману принять командование артиллерией "Йовиша". Передумал он в последний момент, не желая оставлять Лятарню без единого старшего офицера.

Тем временем штурман, желая исправить ошибку, в которой его обвинили, скомандовал к повороту, чтобы дать залп с другого борта.

- Целить ниже! - скомандовал он.

Но когда "Йовиш" развернулся, "Зефира" перед ним не было.

Мартен только раз позволил застать себя врасплох. Имея обе шлюпки уже на палубе, теперь он мог и подразнить противника, неловкость которого проявилась столь выразительно.

Напрасно Крафт раз за разом менял курс, разворачивался, приводился в ветру и описывал циркуляции. По окончании каждого маневра "Зефир" неизменно появлялся по его левому борту. Был быстр и изворотлив, как угорь. Мог уже с десяток раз обстрелять "Йовиша", и с такой малой дистанции, что наверняка тут же лишил бы хода. Но Мартен огня не открывал. Играл с ним, как кот с мышью, приводя в отчаяние штурмана, который совершенно потерял голову.

Ведеке попросту обезумел. Эта забава, продолжавшаяся уже около часа, выставила его насмех не только в глазах Сассе с Вихманом и гарнизона Лятарни. На берегу начала собираться толпа зевак, привлеченных громом того злосчастного залпа, который должен был смести "Зефир" с поверхности воды. По Висле подплывали ладьи и лодки с любопытными, а весть о небывалом зрелище, передававшаяся из уст в уста, разлеталась как стрела и явно добралась уже до города.

Тем временем Мартен повел себя совсем нахально. "Зефир" подходил все ближе, зарифливал паруса и уменьшал ход, скользя вдоль каравеллы, а с его палубы летели шуточки и издевательства, увеличивая ярость Ведеке и отчаяние Крафта, но теперь уже впрочем вызывая и сдавленный смех среди их собственной команды.

- Продайте ваши пукалки огородникам! - вопил чей-то пронзительный голос. - Они их приспособят грядки поливать!

- Нет-нет, - перекрикивал его другой. - Поставьте из них клизму хафенмейстеру! Это ему пойдет на пользу!

- Дайте его нам!

- Кидайте его в воду на канате! Мы отбуксируем его в Пуцк, чтобы подостыл!

Слышно это было на милю - возможно и на берегу тоже.

Ведеке был сыт всем по горло. Лучше было признать поражение и вернуться, чем и впредь нарываться на такой позор.

Он уже открыл было рот, чтобы дать команду опозоренному штурману, когда "Зефир" вдруг взял курс прямо на корму "Йовиша", а потом поравнялся с ним бортами буквально на расстоянии броска камнем.

Хафенмейстер онемел. Неужели корсар готовился к абордажу? Не похоже...Он отчетливо видел рослую фигуру Мартена, который стоял на мостике за штурвалом, положив ладонь на плечо своего помощника. Оба смотрели в его сторону. Мартен бросил какую-то реплику, и Грабинский рассмеялся.

Ведеке подумал, что они удивительно похожи, и что каждый из них напоминает ему ещё кого-то. Но кого? Когда он порылся в глубинах памяти, на поверхность всплыли вначале черты лица, а потом и имя того человека: Кароль Куна!

Он содрогнулся. Все опасения отца, его предостережения, которые он высмеивал, показались ему вдруг верными и весомыми. Ведеке окинул взглядом палубу "Зефира". Две шеренги отборных стрелков с оружием у ноги стояли вдоль борта.

Маневровые вахты быстро и ловко подбирали паруса, равняя ход корабля со скоростью каравеллы. Среди отборной, прекрасно обученной команды не было заметно ни малейшего замешательства или суеты. Но спокойствие и молчание, царившие там, показались ему от того лишь ужаснее.

"- Спасаться! - промелькнуло у него в голове. - Защищаться! Отстреливаться!"

Оглянулся на стоявшего за ним Крафта, совершенно отупевшего и беспомощного.

- Картечницы! - прохрипел он. - Где картечницы и мушкеты?

Штурман совершенно позабыл о них. Те стояли на стеллажах в кубрике, вычищенные, сверкающие, новые, никогда до той поры не пользуемые, кроме редких учений.

Кинулся к носовой надстройке, но громкий окрик с "Зефира" осадил его на месте.

- Стоять! - рявкнул Мартен. - Если кто из вас шевельнется, велю стрелять!

- Я не собираюсь вас атаковать, - продолжал он, обращаясь ко всему экипажу "Йовиша", - хотя мог бы потопить ваш корабль одним залпом. Но я не держу на вас зла и не считаю неприятелями, хоть вы и открыли по мне огонь без предупреждения, как по бешеному псу. Знаю, что сделали это по приказу хафенмейстера и только он ответит за такое поведение, но не передо мной, а перед королевским судом. Потому хочу его забрать в Пуцк и - видит Бог сделаю это немедленно, а кто осмелится стать мне на пути, тому пуля в лоб!

Ведеке слушал эту возмутительную речь, и, казалось, кровь вскипала у него в жилах. Он знал, чувствовал, что никто из стада бесстыжих матросов и боцманов, разжиревших на доброй еде и получавших немалое жалование из гданьской казны, не захочет рисковать головой за его свободу и жизнь."Йовиш" действительно отдавался на милость Мартена. На разряженные орудия каравеллы смотрели готовые к стрельбе жерла его полукартаунов, и каждый мог детально видеть, что наведены те были ниже ватерлинии. На палубе же два десятка мушкетеров скалили зубы в издевательской ухмылке, и казалось смотрели они только на полумертвого от страха хафенмейстера.

- Спустить все паруса! - крикнул Мартен. - Живо!

Ведеке охнул. Бесстыдный приказ был немедленно исполнен его собственными людьми! Значит он погиб... Если этот сын и внук колдуньи велит его обезоружить и связать, они это сделают!

Отчаяние заставило его действовать. Подскочив к окаменевшему от потрясения штурману, вырвал у него из-за пояса пистолет и выстрелил в Мартена через десятиярдовую полоску воды, разделявшие борта кораблей.