Иван Калинин - Русская Вандея

Для борьбы с подвижной, неуловимой, отчаянной армией батьки оказалось недостаточно корпуса ген. Слащева. Требовалась кавалерия. Пришлось снять с воронежского направления части ген. Шкуро и двинуть их в Екатеринославщину. Это в тот-то момент, когда 1-я Конная насела всей своей тяжестью на центр белого фронта!

«К Рождеству в Москву! — вот лозунг, который теперь должен быть двигателем всякого дела и начинания», — писало курское «Вечернее Время» 19 октября. [271] № 16.

«Граждане! бросьте чемоданы, берите винтовки!» — кричал его харьковский двойник через месяц. [272] № 2 121 от 23 ноября 1919 г. Командующий Добровольческой армией ген. Май-Маевский в самом начале восстания Махно издал приказ о сформировании дружин для «защиты своих очагов» [273] «Донские Ведомости», № 2 246, от 29 октября 1919 г. . В эти части призывались:

1) офицеры, чиновники и вольноопределяющиеся, не служившие в войсках, но могущие держать оружие;

2) все служащие правительственных учреждений;

3) все учащиеся старше 17-летнего возраста и

4) все имеющие недвижимую собственность.

Остальные считались опасным элементом, в том числе и рабочие. Их, конечно, не могли заподозрить в сочувствии Махно, но боялись, что они восстанут в пользу большевиков.

После этого приказа в городе началась паника.

— Впавшей в панику харьковской буржуазии предлагаю попросту удирать, — взывал ген. Шкуро. — Более крепкие нервами должны брать винтовки и итти на фронт, а не спекулировать за спиной. Добровольческая армия мерзнет, не имеет полушубков, а в тылу царит безудержная спекуляция. Кончим борьбу с большевиками, примемся за спекулянтов. [274] «Великая Россия», № 2 347, от 15 ноября.

Осважники, чтобы поднять упавшее настроение, пустили утку о взятии Петрограда Юденичем, в действительности тогда уже окончательно разгромленным. Ссылались на английское радио.

Радостная весть облетела весь белый стан.

Газеты ликовали:

— Теперь смыкается антибольшевистское кольцо! Скоро выяснился обман, и настроение упало еще ниже.

«Донская Речь» посвятила этому переходу от радости к разочарованию лирическую статью под названием «В туманах севера»:

«Пал Петербург. Ожила чудесная северная сказка, желанная русская мечта. Но снова закружились северные метели, густой туман окутал адмиралтейскую иглу. Английское радио оказалось только легендой, призрачной, но близкой, и взволновавшей до глубины измученную русскую душу. Попрежнему в северном красном тумане тонет северная столица. Неясны, странно сумбурны и разноречивы вести с севера. Завесой неведомого скрыт от нас далекий, холодный Петербург. Но где-то недалеко от него, то отдаляясь, то приближаясь, гордо вьется трехцветный флаг, лучшая мечта многострадального города. И ждем мы страстно, ждем того дня, когда определенно и уверенно сухой треск телеграфа принесет желанную весть, когда томительная мечта станет явью». [275] «Донская Речь», № 15, от 15 ноября 1919 г.

Петроград не пал. Пал Харьков.

Оставление этого большого города, центра Слободской Украины, произвело гнетущее впечатление. Летние успехи шли на с марку. Неприятель, прорвав центр белого фронта, окончательно разрывал его на две половины, западную и восточную, и, видимо, собирался бить по частям.

— Май-Маевский пропил Харьков, — не шептали, а орали везде.

Харьковские беженцы привозили с собой в тыл очень мало имущества, но зато целые короба рассказов о порядках, которые ввела Доброволия на Украине, и о поведении самого главы края. Его деятельность порицали даже самые верноподданные.

Деникин поспешил сменить командарма. В приказе он писал, что Май-Маевский сам просил вручить Добровольческую армию лицу, имеющему больше опыта в командовании конными массами, которые предполагалось бросить против Буденного.

Такое лицо Деникин усмотрел в бароне Врангеле. Последний 26 ноября прибыл в г. Змиев, Харьковской губ., куда бежал штаб, и отдал свой приказ о вступлении в должность. Призывы господа бога, вера в счастье России и прочие атрибуты всякой тогдашней литературы пересыпали и это баронское произведение. Приказ заканчивался угрозой:

«К творимому нами святому делу я не допущу грязных рук. Ограждая честь и достоинство армии, я беспощадно подавлю темные силы. Погромы, грабежи, насилие, произвол и пьянство безжалостно будут караться мною».

На Украину Врангель прибыл уже к шапочному разбору. Провидение, в которое он иногда верил, готовило ему поле деятельности не здесь, а в Крыму.

Добровольческая армия, распухшая за лето, расползалась. В коренных полках — Корниловском, Марковском, Дроздовском и Алексеевском, превратившихся было в дивизии, — теперь наблюдалась невероятная утечка. Мобилизованные крестьяне и пленные красноармейцы толпами удирали из войсковых частей. О новых пополнениях из тыла не приходилось мечтать, хотя сыпались приказы, один другого грознее, о спешном возвращении в свои части многочисленных отпускников и командированных. Прибегали даже к объявлениям.

«Командир 2-го конного офицерского Дроздовского полка гвардии полковник Шапрон-дю-Ларра предлагает офицерам, находящимся в тылу, прибыть в полк», — объявлялось на первой странице ростовского «Вечернего Времени» 4 декабря. [276] № 427.

Одни, прочитав приказы и объявления, сознательно «ловчили». Другие не знали, где их части. Спешное наступление Буденного в конце ноября и начале декабря раскидало белые полки.

«В последние дни, — констатировал нововременец Ксюнин в «Великой России», — изданы приказы главнокомандующего о борьбе со спекуляцией и о призыве в армию тыловых офицеров, но приказы эти не претворились в жизнь». [277] № 347 от 15 ноября 1919 г.

В Донской армии, также начавшей поспешно отступать, дело обстояло нелучше. Зимой казаки вообще не любили воевать. Мамонтовский корпус все еще пополнялся лошадьми и стоял в тылу. Многие казаки увезли в станицы свою добычу и засели там, не желая возвращаться в полки.

Донские власти, для более удобного вылавливания из тыла фронтовиков, приказали всем тыловикам нашить белые углы на рукава. Кто ходил без этой нашивки, того считали фронтовиком и задерживали на улице для проверки по его документам, законно ли он находится в тылу. [278] Приказ новочеркасскому гарнизону от 26 ноября, № 2 200.

«Фронтовики все должны быть на фронте!» — гласил приказ всевеликому войску Донскому № 1911.

В Новочеркасске применили своеобразную меру для ловли дезертиров. 22, 23 и 24 ноября всем жителям было предписано сидеть по домам, при чем предлагалось запастись съестными припасами на эти дни. [279] Приказ новочеркасскому гарнизону от 20 ноября, № 197. Торговцы сейчас же повысили цены на 50 %. Чины комендатуры и стражи, вместе с квартальными старостами, обходили дома и проверяли по списку жильцов, стараясь установить, нет ли приезжих с фронта.