Григорий Померанц - Переписка из двух кварталов

Безусловно, "не всегда были подобны горнему снегу одежды белого ратника". Как Вы сами пишете, Григорий Соломонович, три года войны сильно ожесточили сердца, но все зверства белых не идут ни в какое сравнение с планомерным кошмаром красного террора. Красный террор был официальной политикой большевиков, был провозглашен Совнаркомом 5 сентября 1918 года. Массовый расстрел заложников "из буржуазии и офицерства", виновных только своим социальным положением при старом режиме, объявлялся законной мерой пресечения "малейших попыток сопротивления" советской власти. И не только объявлялся. По всей России сотни тысяч людей, как Вы знаете, были убиты самым ужасным образом как заложники, то есть, по определению, без суда и следствия, так как лично их не за что было судить даже советской власти.

После убийства председателя Петроградской ЧК, отвратительного палача и садиста Моисея Урицкого, "Красная газета", официальный орган Петроградского совдепа, возглавляемого Зиновьевым, писала: "Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором... За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов". На следующий день: "Кровь за кровь. Без пощады, без сострадания мы будем избивать врагов десятками, сотнями. Пусть их наберутся тысячи. Пусть они захлебнутся в собственной крови!.. За кровь товарища Урицкого, за ранение тов. Ленина, за покушение на тов. Зиновьева, за неотмщенную кровь товарищей Володарского, Нахимсона, латышей, матросов - пусть прольется кровь буржуазии и ее слуг, больше крови!" А уже через четыре дня та же газета с видимым огорчением сообщала в передовой: "Вместо обещанных нескольких тысяч белогвардейцев и их вдохновителей - буржуев расстреляно едва несколько сот". В действительности только по сохранившимся спискам в те дни в Петрограде было расстреляно до 900 заложников и еще 512 в Кронштадте. Факты можно приводить бесконечно9.

Среди белых встречались дурные люди, а среди красных попадались порядочные натуры, но и то и другое было вопреки целям этих двух сил русской Гражданской войны, так как цель белых была защита закона и Отечества, а цель красных - попрание закона при полном равнодушии к России. Первый путь вел к жизни. Второй, как это и всегда бывает при попрании закона, - к смерти. Результаты движения по первому из путей нам неизвестны - белые борьбу проиграли, но то, что второй путь привел наш народ к бесчисленным смертям, невероятным страданиям, полному культурному и нравственному вырождению, очевидно.

"Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом... созданный благословенными трудами многих и многих поколений, освященный богопочитанием, памятью о прошлом и всем тем, что называется культом и культурою. Что же с ним сделали? Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом буквально всего дома и неслыханным братоубийством, всем тем кошмарно-кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы и, быть может, вовеки непоправимы", - говорил Бунин в 1924 году10. Не подтвердилась ли стократно правота его слов и в последующие десятилетия? Не подтверждается ли она ежечасно и в наши "посткоммунистические" годы нищеты и одичания?- "По плодам их узнаете их".

Но Вы говорите, что средства важнее цели, что дурные средства уничтожают даже благую цель. У большевиков и средства были отвратительны, и цель гнусна - ведь не в "мир без нищих и калек", а в мировой пожар без Бога и Его нравственного закона обещали они привести человечество. А белые? Их цели были белы, нравственны, проникнуты любовью к России и уважением к закону. Но, может быть, средства достижения этих целей были уж так негодны?

Да, были эксцессы жестокой Гражданской войны, да, случались бессудные расправы над коммунистами и комиссарами, грабежи, насилия и даже убийства. Но террора как провозглашенной политики белых правительств, террора в отношении мирного населения не было нигде и никогда. Даже к заподозренным в шпионаже применялся суд и следствие, разумеется, по процедуре военного времени, и немало подозреваемых "отступали" в 1919 - 1920 годах вместе с белыми войсками в Крым и так и не успели быть приговоренными ни к какому наказанию к моменту эвакуации армии Врангеля. Красные освободили их из-под следствия.

Здесь можно говорить много, но я остановлюсь только на примерах, приведенных Вами. Со слов генерала Григоренко, который сам в ту пору был девятилетним ребенком, Вы пишете, что отряд полковника Дроздовского по пути из Румынии на Дон расстреливал все Советы. Современный историк Гражданской войны представляет картину несколько иначе: "Население встречало их как избавителей от местного большевизма. Из далеких сел присылали делегатов с просьбами наведаться, освободить их. Привозили связанными своих большевиков и совдеповцев - на суд. Он был коротким. Приговоров два: виновен - не виновен. Раз большевик - значит, виновен"11. Жестоко? Быть может, но в это время большевики проливали моря крови, бесчинствовали по всей Украине и Новороссии, грабили и насильничали, то есть вели себя именно так, как только и могли себя вести принципиальные враги Бога и нравственного закона. Конечно, часть населения была с ними заодно, но другие страдали от бессилия перед этим злом, от страха за свою жизнь и честь и были рады-радешеньки отряду Дроздовского, приветствуя его как избавителя от "огня мирового пожара". И разве борьба со злом не есть благо? И разве большевицкие убийцы, грабители и насильники не заслуживали петли или пули, если за малейший грабеж мирных жителей Дроздовский и Корнилов вешали своих соратников?

Вот картинка, сохраненная Гольденвейзером, из жизни Киева под большевиками за два месяца до того, как отряд Дроздовского пробивался на Дон: "26 января, когда стихла канонада и в город вступили большевики, и в последующие дни нам было не до спокойных наблюдений и параллелей. Эти первые дни были полны ужаса и крови. Большевики производили систематическое избиение всех, кто имел какую-либо связь с украинской армией и особенно с офицерством... Солдаты и матросы, увешанные пулеметными лентами и ручными гранатами, ходили из дома в дом, производили обыски и уводили военных. Во дворце, где расположился штаб, происходил краткий суд и тут же, в царском саду, - расправа. Тысячи молодых офицеров погибли в эти дни. Погибло также много военных врачей - между ними известный в городе хирург Бочаров... Та же участь постигла доктора Рахлиса, недавно только возвратившегося из австрийского плена... Тогда же был самочинно, гнусно и бессмысленно расстрелян киевский митрополит Владимир... Были случаи вымогательства и шантажа под угрозой расстрела..."12 Как прикажете Вы после таких подвигов, причем подвигов принципиальных, поступать с большевиками полковнику Дроздовскому?