Гвидо Препарата - ГИТЛЕР, Inc.

Рука Провидения не заставила себя ждать. 6 июня 1916 года судно, на котором Китченер направлялся в Россию, подорвалось на мине (98). Уличённый в закулисных махинациях глава либеральной партии Эсквит был вынужден уйти в отставку, и 7 декабря 1916 года премьер-министром стал Дэвид Ллойд-Джордж. Участники «Круглого стола» немедленно получили в правительстве несколько высоких постов, а «мастер ложи» Милнер стал главным стратегом военного кабинета. Вскоре после этого британские войска высадились на Среднем Востоке, выступив против турок.

11 декабря 1917 года генерал сэр Эдмунд Алленби и его офицеры пешком вошли в Святой город Иерусалим через Яффские ворота (99).

В августе 1918 года первый акт великой северо-западной осады приблизился к развязке. После того как было отражено последнее большое наступление генерала Людендорфа, начатое весной 1918 года, союзникам, при поддержке прибывших американских дивизий, удалось оттеснить потрёпанных испанкой немцев назад, к «линии Гинденбурга». Германия поняла, что не может больше держаться. Она капитулировала, и в ноябре было подписано перемирие.

К августу 1918 года стало ясно, что Германия сделала всё возможное, но для победы этого оказалось мало. Блокада и высадка на континенте американских войск поставили германское руководство перед альтернативой: сдаться или ввергнуть страну в полный экономический и социальный хаос. Всё без исключения, во главе с аристократами из военного командования, выбрали капитуляцию… Оглядываясь назад и оценивая историю военных операций J 1ервой мировой войны, трудно отделаться от впечатления, что весь этот конфликт был большой осадной операцией, направленной против Германии (100).

Десяти миллионов убитых оказалось недостаточно для того, чтобы сломить страну и сделать её сателлитом морских дёржав. Германия не была разбита на своей территории. Для того чтобы Германия пережила окончательный крах и потерпела поражение внутри своих границ — то есть для осуществления второго, заключительного акта северо-западной осады (то есть Второй мировой войны) — британские правящие круги посвятили следующие двадцать лет проведению двойственной политики по отношению к поверженному рейху политики, представлявшей собой смесь санкций и прямых зарубежных инвестиций. В действительности за лицевой стороной этой коварной политики пряталось намерение клубов восстановить военный и экономический потенциал Германии, а за это время выявить и идентифицировать «нужный» тип политического руководства, способного «использовать» возрождённый и восстановленный германский рейх к выгоде Британии. Коротко говоря, схема предусматривала вооружение вчерашнего врага и его вовлечение в следующий конфликт, который должен был создать (1) повод к окончательному уничтожению Германии и (2) возможность захвата геополитических позиций Германии. Этому сложному клубку провокаций, состряпанных для инкубации нацистского фюрера Адольфа Гитлера, этого уникального «барабанщика» неузнаваемой, превращённой в восточную деспотию Германии, посвящена остальная часть настоящего повествования.

Кристофер Марло. «Доктор Фауст», сцена V (58-91) (1)

Германия капитулировала в ноябре 1918 года, кайзер Вильгельм II отрёкся от престола, и империя взорвалась. Внутри расстроённого немецкого общества немедленно возникло, требуя «перемен», диффузное и насквозь пацифистское движение низших слоёв общества и его богемной фаланги — анархистов, интеллектуалов и деятелей искусства. Это движение было мгновенно подавлено хотя и ослабленной, но духовно оставшейся нетронутой милитаристской частью германской элиты при молчаливом одобрении обладавшего собственностью среднего класса. «Стальные люди» возглавляли и представляли собой вернувшиеся домой и подавившие возмущение германские армии. То были молодые и безжалостные солдаты и офицеры, выкованные и закалённые войной, соединившиеся с призрачными пока объединениями несгибаемых ветеранов в союз, благословлённый неизвестными доселе и поэтому безымянными божествами. Страна стала свидетельницей зарождения так называемой консервативной революции — движения, возникшего из неизмеримых глубин германского духа, опьянённого военным экстазом, но смертельно враждебного современному стяжательству, так же как и архаизму императорской власти и наследственной аристократии. Нацизм стал весьма специфическим ответвлением этого возрождения из бездны, представляя собой сложное переплетение ассоциации, партии и тайных орденов, — прославленным трубадуром этого возрождения стал писатель и ветеран войны Эрнст Юнгер. В конце 1919 года в один из таких орденов был принят и ефрейтор Гитлер. В это время союзники очищали Россию от последних остатков царизма, активно поддерживая нигилистическую диктатуру большевиков. Именно союзники позволили большевикам перекупить ядро старой николаевской армии и нанести поражение белым генералам в ходе кровавой Гражданской войны 1918-1922 годов. Одновременно в Версале англо-американцы заложили фундамент инкубатора, в котором они намеревались вывести будущего врага России: наложенные на Германию репарации всерьёз не затрагивали доходы привилегированных классов Германии, кроме того, союзники начали процесс реабилитации реакционных немецких кланов с тайным намерением выпестовать радикальную антибольшевистскую силу, каковую можно будет впоследствии бросить на штурм русского бастиона и уже окончательно уничтожить, повторив сокрушительную для Германии войну на два фронта. Единственным мыслителем той эпохи, который с провиденциальной ясностью и пониманием оценил происходящие трансформации, был американец Торстейн Веблен: изучив развитие событий в Германской империи, он предсказал дальнейший ход этого развития, и, что ещё более важно, он оказался единственным, кто обратил самое живое внимание на очевидно пробуждённую войной и прокатившуюся по всей Германии волну окрашенной своеобразной религиозностью страсти к разрушению. Ещё в 1915 году он в общих чертах предсказал появление на политичёской сцене исступлённого, произносящего зажигательные речи фюрера; более того, в 1920 году, когда стало ясно, что ратифицированный в Версале позорный мирный договор окажется не в силах создать условия, которые Веблен считал необходимыми для разоружения Германии и её превращения в послушного и кроткого партнёра англосаксонских государств, он предсказал, что через двадцать лет, то есть в 1941 году, начнётся смертельная, невиданная схватка между большевистской Россией и реакционной Германией. Это пророчество, приведённое в книге Дж. М. Кейнса, посвящённой парижскому мирному договору, является, вероятно, величайшим достижением политико-экономической мысли — свидетельством величайшего гения — и кричащим обвинением в ужасающем заговоре, составленном Британией в течение полугодовой мирной конференции, состоявшейся после окончания Первой мировой войны.