Робер Амбелен - Драмы и секреты истории, 1306-1643

5 июня 1316 г. Филипп, граф де Пуатье, находится в Карпантре, где он «трудится» над проблемой выбора преемника умершего папы Климента V. С момента его кончины минуло три года, а христианский мир все еще продолжает существовать без наместника Христова. Но ведь и нового папу французские короли должны держать в руках так же крепко, как и предыдущего, и Святой Дух должен проявить понимание в этом вопросе. Осознать это Святому Духу помогает Филипп де Пуатье, будущий король Филипп V Длинный, и старается он изо всех сил.

Но вот во весь опор, не щадя лошадей, несутся к нему гонцы, спеша сообщить весть о внезапной смерти его старшего брата Людовика X Сварливого. Филипп незамедлительно оставляет разрешение духовных дел и галопом несется в Париж, где ждут своего разрешения дела земные. Сразу же по прибытии в столицу он созывает городской парламент, вносит смятение в придворные козни и интриги, ловко обводит вокруг пальца своего дядю Карла де Валуа и добивается своего назначения регентом Французского королевства в ожидании выяснения пола будущего ребенка королевы Клеменции. Если родится мальчик, Филипп останется регентом королевства до совершеннолетия маленького короля. Если же это будет девочка, в нужный момент будут созваны Генеральные штаты, которым и надлежит решить судьбу короны Франции. Разумеется, за спиной Филиппа действует его теща Маго д’Артуа, которая держит в руках все ниточки интриги и продолжает плести свою сеть.

Итак, в ночь с понедельника 15-го на вторник 16 ноября, или, по григорианскому стилю, 26 ноября, 1316 г. королева Клеменция разрешается от бремени ребенком мужского пола, которому первому в династии дается имя Иоанн, что, однако, никак не устраивает Маго д’Артуа и ее зятя Филиппа де Пуатье.

Впрочем, первая цель достигнута: дочь Маго стала регентшей королевства, так как зять ее назначен регентом. А с остальными препятствиями она справится сама.

В самом деле, она — пэр Франции, так как пресловутое салическое право, проклинаемое всей провинциальной аристократией, не внедрилось пока в обычаи королевства. И поэтому именно ей, Маго, предстоит представлять на торжественной церемонии юного принца Иоанна всем важным сеньорам королевства, она же будет держать его над купелью в качестве крестной матери.

В тот день, 21 ноября (или 1 декабря по григорианскому стилю) 1316 г., когда маленький Иоанн был представлен в полном здравии собравшимся по этому случаю французским «баронам», в тот самый день, несколькими мгновениями позже, маленький Иоанн умрет «от конвульсий».

Все историки, поддерживающие тезис об убийстве ребенка, обвиняют в нем Маго д’Артуа. Высказываются различные предположения о способе убийства с учетом принятого в те времена ритуала:

— Маго так сильно затянула ребенка в корсет или в пеленку, что он постепенно задохнулся. Это мало вероятно, так как одевать ребенка должна была не она.

— После церемонии Маго воткнула ребенку в самую мягкую часть черепа, в области родничка, иглу, достаточно длинную, чтобы умертвить его. Это еще менее вероятно.

— Она незаметно провела по губам ребенка тряпочкой, пропитанной тем же ядом, которым был отравлен его отец Людовик X и который также послужил причиной смерти собаки, лизнувшей ткань, на которую выкладывали внутренности. В таком случае в качестве яда был, по-видимому, использован мышьяк с сублиматом, смесь, хорошо известная средневековым колдунам, ворожеям и хиромантам, которые все понемногу занимались химией и алхимией. Эта версия неизмеримо более правдоподобна.

Мы никогда не узнаем, какой из трех рассмотренных способов убийства младенца был применен. Но, повторяем, третье предположение — самое правдоподобное. Точно известно одно: ребенок умер.

Здесь начинается новая загадка истории: какой ребенок был таким образом убит?

Исходя из исторических данных, которыми сейчас располагаем, мы не можем поручиться за абсолютную достоверность излагаемых фактов. Поразительные открытия, сделанные в Италии около сорока лет спустя, казалось бы, подтверждают версию ряда серьезных историков, из которой следует, что после церемонии представления короля приближенной ко двору знати убит был вовсе не ребенок королевы Клеменции Венгерской.

Маго же была одурачена вследствие стечения обстоятельств при невольном содействии одного из приближенных королевы — Гуго де Бувилля. Приступим же к всестороннему исследованию этой загадки. Но сразу скажем, что мы придерживаемся противоположной точки зрения и попытаемся ее обоснованно доказать.

А вот каковы факты.

В 1354 г., то есть через 38 лет после смерти ребенка, представленного придворной знати, в Париже некий Кола де Риенцо, сенатор города Рима, призвал к себе одного итальянца по имени Джаннино Бальони и сообщил ему следующее.

Новорожденному Иоанну Посмертному, первому Иоанну в династии, избрали в кормилицы супругу человека по имени Гуччо Бальони, француженку по имени Мари де Крессэ, так как эта женщина сама родила мальчика за один или два дня до появления на свет Иоанна I.

Иоанн I был рожден в больших муках, причинив немало страданий королеве Клеменции Венгерской, вдове Людовика X Сварливого. Ребенок был хрупкого телосложения, а конвульсии у таких детей — не редкость, тем более что его наследственность по отцовской линии была особенно тяжелой. И вот перед церемонией представления ребенка знатным баронам Франции Гуго де Бувилль, выполнявший миссию «попечителя чрева» королевы Клеменции, желая показать вышеупомянутым баронам ребенка крепкого телосложения (что сразу положило бы конец проискам, интригам и вероломным замыслам), решил подменить юного короля Иоанна I маленьким Джаннино, сыном Мари де Крессэ и Гуччо Бальони. Он-то и был убит Маго д’Артуа.

В ужасе от таких непредвиденных последствий своей вполне невинной затеи, Гуго де Бувилль сделал все, чтобы добиться от несчастных родителей убитого ребенка обещания хранить полное молчание, пригрозив им самой страшной карой, если дело получит огласку. Француженка Мари де Крессэ и итальянец Гуччо Бальони жили в такие времена, когда и во Франции и в Италии пытки, убийства или тайное заточение в каком-нибудь подземном каземате были в порядке вещей и не представляли ни малейшей сложности для сильных мира сего. Супруги подчинились требованию хранить тайну и, подавив скорбь, для надежности поспешили покинуть Францию.

Мари де Крессэ была верна данной ею клятве вплоть до смертного часа, так как расстояние между Парижем и Римом отнюдь не явилось бы препятствием для наемного исполнителя воли одного из сменившихся на троне после убийства ее сына королей Франции. Но, умирая, Мари де Крессэ сочла своим христианским долгом освободиться от данной клятвы в предсмертной исповеди, более того, она письменно изложила драматические события прошлого и вручила написанное тому самому проезжему священнику, который ее исповедовал. Все эти сведения римский сенатор Кола де Риенцо и сообщил Джаннино Бальони, узнавшему, таким образом, в свои 40 лет, что он является законным королем Франции.