Игорь Осовин - Схватка за Антарктиду. Книга 1

Так, аргентинские разведчики проникли в копенгагенский Институт теоретической физики и через самого Нильса Бора, основателя и руководителя этого института, получили исчерпывающие сведения о практической возможности создания атомного оружия путём расщепления ядра урана. В Испании агенты Кастильо проведали, что немцами уже ведутся ускоренные работы в этом направлении, а британский агент Клаус Вудс информировал аргентинскую разведку о том, что в Англию прибыли известные физики-атомщики - Роберт Фриш из Дании, Луи Хольбан из Франции и Бронислав Коварский из Польши, и под руководством английских учёных Чадвика, Дирака и Коккрофта создаётся так называемая “международная команда”, которая намерена в самые короткие сроки сделать практический прорыв в области ядерных исследований.

Кастильо понял, что на торговле атомными секретами можно поиметь очень неплохо, причём, это дело выглядело гораздо перспективнее, чем всё то, что он проделал или ещё намеревался проделать в национализации экономики».

По версии Александра Бирюка, аргентинцы предпринимали весьма активные действия в плане разведки, и к началу 1940-х годов были весьма хорошо осведомлены о ядерных исследованиях, которые велись в США, Германии и начинались в СССР. Аргентинцы вовремя сообразили, что те же американцы вскоре должны предпринять серьёзные усилия для поиска богатых источников сырья для реализации своих ядерных разработок, прежде всего - создания атомной бомбы.

Более того, через советскую агентуру в Нью-Йорке аргентинским разведчикам удалось выйти на начальника отделения научно-технической разведки СССР Леонида Квасникова. В годы Великой Отечественной войны Квасников был направлен в Нью-Йорк заместителем резидента. По возвращении в Москву, в 1945 году, назначен заместителем начальника отдела научно-технической разведки, а в 1947 году он возглавил этот отдел. До 1963 года Квасников руководил управлением научно-технической разведки ПТУ КГБ СССР. Работал в тесном контакте с ведущими учеными-атомщиками, в том числе с И.В. Курчатовым.

Леонид Романович оценил информацию, полученную от аргентинских «коллег». Нарком внутренних дел Лаврентий Берия, посчитав всё дезинформацией, все же разрешил эту «дезу» пустить в «оборот», чтобы по возможности получить взамен что-то более, как ему тогда казалось, стоящее. Тогда в Нью-Йорк ушли некоторые материалы, касающиеся германских атомных разработок, которые стали известны советской разведке ещё в конце 1938 года. Материалы эти были настолько всеобъемлющи, что президенту Аргентины сразу стало понятно всё. Аргентинцы поняли, что главным на пороге атомной войны станет вовсе не тот, у кого совершеннее бомба, а тот, у кого этих самых бомб будет больше.

В Германии месторождения были бесперспективными: рудники давали слишком мало урана - из десяти тонн руды при самой совершенной технологии можно было выжать не более одного грамма урана. «У англичан и американцев, - пишет Александр Бирюк, - дело с ураном обстояло ещё хуже, несмотря на более совершенные принципы разработки и методы производства. До войны очень богатые месторождения урана были обнаружены в Конго, но они находились так далеко в джунглях, что только на строительство более-менее приличной дороги пришлось бы потратить не менее года. Да и то при условии, если бельгийские колониальные власти, пытавшиеся проводить свою собственную политику, дадут на это своё согласие».

Тогда же, в начале 1940-х годов, аргентинские власти получили от своих агентов в США сведения о том, зачем в 1938-1939 года Гитлер направил в Антарктиду две экспедиции. В первом походе немцами было установлено, что Земля Королевы Мод буквально нашпигована высококачественным ураном, а вторая экспедиция уже везла рабочих, специалистов и разнообразное оборудование для закладки первых шахт.

«Аргентинцы внимательно следили за деятельностью немцев в Антарктиде, и когда началась война, с удовлетворением отметили, что теперь “Новую Швабию” вместе с Новым Берлином можно брать просто голыми руками. В течение нескольких месяцев аргентинские экспедиции, высаженные в разных точках побережья “ледяного континента”, собирали образцы геологических пород и делали пробные бурения на различные глубины, а учёные в аргентинских научно-исследовательских центрах изучали их на предмет наличия урановых “россыпей”.

В результате проводимой работы всё яснее становилось, что кроме Земли Королевы Мод, перспективными оказались ещё два района - один на берегу моря Уэделла, близ горного массива Земли Котса, и на Антарктическом полуострове в проливе Дрейка. Когда американцы, наконец, прознали от англичан про антарктический уран, адмиралу Бёрду был дан срочный приказ “застолбить” остальную часть Антарктиды, не занятую пока ещё немцами. Но как только самолёты Бёрда появились над Антарктическим полуостровом, оказалось, что он уже далеко не так бесхозен, как представлялось[…] .

Президент США Гарри Трумэн здраво рассудил, что уподобляться тем же британцам, применяя грубую силу, совершенно не стоит, а уран у аргентинцев можно попросту купить. Намечавшийся международный скандал так и умер в пустоте, похоронив надежды связанных войной в Европе англичан оттеснить своенравную Аргентину подальше от “урановой кормушки” […].

С окончанием Второй мировой войны в мире чётко определились две доминирующие силы - США и СССР, которые вышли из этой войны настолько сильными в политическом отношении, что могли диктовать свои условия всему миру без всяких посредников. Умело используя противоречия между двумя гигантами, аргентинское правительство даже после окончательного разгрома фашизма не собиралось запрещать в стране деятельность профашистских и пронацистских организаций и, словно бросая вызов демократической Америке, укрыло у себя десятки тысяч избежавших возмездия нацистских преступников. Назло той же Америке некоторые вольности (правда, в обмен на некоторые обязательства) получила и аргентинская коммунистическая партия.

Сменивший Эдельмиро Хулиана Фаррелла (время президентства: 24.02.1944 - 04.06.1946 г.г. - Consp.) на посту президента генерал, бывший министр труда, Хуан Доминго Перон тотчас установил дипломатические отношения с Советским Союзом и подписал с советскими министрами и специалистами военные, экономические, культурные и прочие соглашения. К концу 1946 года в аргентинских портах стало очень тесно от советских торговых кораблей, в море вокруг Южно-Оркнейских и Южных Сандвичевых островов кишмя кишели советские китобойные суда, американские рыбаки несколько раз замечали в туманной антарктической дымке характерные силуэты cоветских крейсеров.