Игорь Осовин - Схватка за Антарктиду. Книга 2

К изобретению летательных аппаратов совершенно иного принципа действия эти теории имели самое непосредственное отношение. Ренато Веско и Дэвид Хэтчер Чайлдресс в книге «Рукотворные НЛО в период с 1944-по 1994 год: 50 лет замалчивания» отмечают, что в нацистской Германии эксперименты с летательными аппаратами, имевшими форму диска, начались с преобразования всей несущей поверхности таких аппаратов во входное сопло реактивной турбины. С точки зрения Веско, первые германские «летающие тарелки», по сути, были весьма стандартными в сегодняшнем понимании реактивными самолётами, но весьма необычной конструкции - как для того времени, так и для наших дней.

Проблема заключалась в том, чтобы как можно сильнее снизить эффект «граничного слоя» такого самолёта. «Граничный слой» - весьма тонкий слой воздуха (толщиной всего в несколько молекул), который как бы прилипает к несущей поверхности летательного аппарата. Это приводит к снижению его эффективности: чем большую скорость развивает самолёт, тем сильнее, в зависимости от конфигурации крыла самолёта, может увеличиваться «граничный слой» и воздушные завихрения за ним. Что, в свою очередь приводит к увеличению аэродинамического сопротивления.

«Следовательно, - пишет Веско, - даже для дилетанта в вопросах аэронавтики очевидно, что главная задача заключается в переносе точки перехода на движущемся теле как можно дальше назад, чтобы максимально уменьшить расход энергии, необходимой для движения тела в воздухе. Особенно это верно для полётов с высокой скоростью, поскольку необходимая энергия возрастает пропорционально кубу скорости».

Таким образом, замечает Веско, германские учёные и конструкторы пришли к выводу о том, что нет необходимости работать над преобразованием обычных летательных аппаратов в самолёты с контролируемым «граничным слоем». Необходимо было реализовать противоположный подход: объединить два механизма в единое целое, подавая в турбину воздух из отверстий в крыльях, вместо того чтобы использовать обычные направленные воздухозаборники.

Одним из тех, кто успешно смог решить эту задачу, был австрийский изобретатель Виктор Шаубергер (Viktor Schauberger, 1885-1958). В конце 1930-х годов он начал разрабатывать аппарат, для которого после некоторой доработки собирался использовать радикально новый вид воздушного двигателя. Этот аппарат не «проталкивал» себе путь через атмосферу, а как бы втягивался в неё.

В ходе сбора материала для своей книги «Охота за точкой “zero”», которая впервые вышла в Великобритании в 2001 году, английский журналист Ник Кук встречался с внуком Виктора Шаубергера - Йоргом. Встреча произошла недалеко от австрийского Бад-Ишля (небольшой город, расположенный примерно в 40 километрах восточнее Зальцбурга) в институте «PKS», который принадлежит семье Шаубергеров. В его стенах периодически проводятся семинары и лекции, посвящённые научным принципам, которые разрабатывали Виктор Шаубергер и его сын, математик по специальности, Вальтер.

Внук Шаубергера - Йорг - дал возможность Куку ознакомиться с перепиской и дневниками своего знаменитого деда. Из этих документов стал понятен принцип действия летательного аппарата Шаубергера. Аппарат действовал на базе спиралеобразной турбины, расположенной в такой же искривлённой опорной плите. Пространство между турбиной и опорной плитой имело форму завитка, наподобие изогнутого рога антилопы. Быстро вращающаяся турбина распространяла воздух по всей поверхности под действием центробежной силы.

Воронкообразное движение воздуха, создаваемое формой пространства между плитами, приводило к его быстрому охлаждению и «сгущению», вызывая значительное уменьшение объёма и создавая вакуум с необычайно высоким давлением, который втягивал в турбину ещё больше воздуха. Для машины требовался маленький стартер, но, раскрутив турбину до скорости вращения 15 000 - 20 000 оборотов в минуту, мотор отключался, и аппарат двигался сам по себе. Если этот аппарат присоединить к коробке передач, то он сможет генерировать электричество, а если отключить его, он может самостоятельно набирать высоту. Впрочем, этот аппарат был не единственным изобретением Шаубергера.

«Из дневников Шаубергера, - пишет в своей книге Ник Кук, - становится ясно, что это были за машины. Одна из них была предназначена для очищения воды.

Другая была способна генерировать электрические разряды большой мощности.

Третья предназначалась для “биосинтеза” водородного топлива из воды.

Четвёртая “естественным” образом производила тепло или холод.

Пятая, которую окрестили “летающей тарелкой”, представляла собой необычный двигатель, привлекший внимание Хейнкеля в 1941 году».

Причём, последняя машина, судя по всему, работала на принципе антигравитации. Но, тогда получается, задавался вопросом Ник Кук, что Виктор Шаубергер совершил самый настоящий научный прорыв: неужели ему это, и в самом деле, удалось? Если полагаться на документы, с которыми английский журналист ознакомился у внука Шаубергера - Йорга, ответ напрашивался весьма недвусмысленный.

Но кем же был Виктор Шаубергер?

О Викторе Шаубергере в Интернете можно найти множество весьма любопытных материалов. Однако несложно заметить, что Шаубергера чаще всего рассматривают в двух, так сказать, ипостасях. Первый взгляд на Шаубергера заключается в том, что он был талантливым изобретателем летательных аппаратов принципиально нового типа - тех самых «летающих тарелок». Второй взгляд заключается в том, что Шаубергера воспринимают в большей степени как гениального изобретателя, который черпал вдохновение и технические решения, наблюдая за тем, как устроена живая природа. На самом деле, справедливыми являются обе точки зрения.

В семье Шаубергеров было девять детей. Виктор Шаубергер родился в 1885 году в небольшом австрийском городке Плёкенштен. Его дядя был последним императорским егерем в Бад-Ишле во времена императора Австро-венгерской империи - Франца Иосифа I (Franz Josef, 1830-1916, империю возглавлял с 1848 года). Отец Виктора работал главным лесничим, как и его дед, прадед и даже прапрадед. Отец Виктора хотел отправить сына в университет, чтобы он изучал там лесоводство. Но Виктор отказался, полагая, что преподаватели лишь исказят его непредубеждённое естественное видение природы, как это случилось с его братом, и поэтому пошёл учиться в обычное лесное училище.