Александр Брикнер - История Петра Великого

Петр сам не столько заботился прямо о финансовом управлении, сколько предоставлял себе решение задач хозяйственной полиции. В бесчисленных указах мы находим его личные воззрения на этот предмет. И в области производства и потребления, как и во многих других отношениях, Петр хотел быть наставником своего народа. Он учил подданных, как должно работать; он желал развить народное богатство. Во многих отраслях технологии он был экспертом и поэтому считал себя вправе предписывать всем и каждому, как должно действовать в качестве купца, ремесленника или земледельца. В одном из его указов сказано: «Наш народ, яко дети, неучения ради которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают, которым сперва досадно кажется, но когда выучатся, потом благодарят, что ясно изо всех нынешних дел: не все ль неволею сделано, и уже за многое благодарение слышится, от чего уже плод произошел» [842] ПСЗ, № 4345. .

Во время своих путешествий и в личных сношениях с иностранцами, находившимися в России, он мог убедиться в превосходстве экономического развития Европы. Учреждая в 1712 году «коллегиум для торгового дела исправления», он считал полезным, чтобы в этом учреждении участвовали «один или два человека иноземцев, дабы лучший порядок устроить, ибо без прекословия есть, что их торги несравнительно лучше наших».

Петр в разработке правил народной экономии боролся с большими затруднениями. Он часто жаловался, что «из всех дел администрации торговля представляет наиболее затруднений», но при этом иностранцы признавали, что Петр «относительно пользы торговли для России имел довольно верные соображения» [843] Vockerodt, 73. . Когда однажды заключение торгового договора с Голландией замедлилось, Остерман утешал голландского резидента де Би следующими словами: «Между нами, я вам скажу всю правду: у нас здесь нет ни одного человека, который бы понимал торговое дело; но я могу вам сказать наверное, что царское величество занимается теперь этим делом». По случаю проведения главных начал политики меркантилизма Петр однажды заметил голландскому резиденту, жаловавшемуся на разные неудобства торговой полиции Петра: «Приложение принципов всегда трудно, но с течением времени все интересы примирятся» [844] Соловьев, XVI, 194. .

Органически связанные между собой меры Петра для усиления торговли и промышленности, впрочем, были вызваны не только желанием обеспечить материальный быт народа, но и надеждой, благодаря развитию экономической деятельности в России, располагать большими средствами для государственного хозяйства. Путем усиления вывоза, ограничения привоза, путем учреждения фабрик, оружейных заводов, путем развития горного искусства, разными распоряжениями для обеспечения интересов торгового и промышленного сословия — он надеялся в одно и то же время открыть новые источники для доходов казны и приучить народ к разным новым отраслям производства.

Вследствие того, по приказанию Петра, постоянно по всему государству разъезжали знатоки различных товаров для отыскания предметов, необходимых для производства оных. Искали и находили то серебряные руды, то «краску марену», то каменный уголь, о котором Петр заметил, что «сей минерал если не нам, то нашим потомкам весьма полезен будет», то селитру, торф и проч. Петр заставлял всех и каждого участвовать в производстве и экономическом труде, приглашая «кадетов знатных фамилий» заниматься торговлей, а не быть праздными, устраивая рабочие дома для праздношатающихся, заставляя работать монахов и монахинь и принимая разные меры для того, чтобы рабочие силы колодников и артистов обращались на общую пользу.

И производство, и потребление должны были находиться под непосредственным надзором правительства. Так, например, оно запрещало делать узкие полотна, приказывало делать широкие «против приготовляемых в других европейских государствах» потому что «широкие полотна более расходятся». Точно также правительство заботилось о сбережении лесов, предписывало старостам и приказчикам наблюдать, чтобы мельницы в селениях от вешней и дождевой воды не были повреждены; приучало дровосеков к распилке дров и строго приказывало, «чтобы работные люди изучались в два года пилованью дров», запрещало, под страхом наказания каторгою и конфискования имущества, торговать «скобами и гвоздями, употребляемыми на подбивку сапог и башмаков мужских и женских», учреждало почтовые сообщения, учило публику, как делать кровли, как строить дороги, отовсюду старалось собирать данные о ценах разным товарам, заботилось об учении детей арифметике, вводило новые способы собирания хлеба и проч. Едва ли мы ошибаемся, приписывая значительную долю таких мер, распоряжений, наказов личному влиянию государя, постоянно имевшего в виду соглашение интересов внешней политики со стремлением развить народное богатство. Для всех современников и участвовавших в управлении государством и для прочих подданных Петра эта деятельность царя-наставника не могла не быть некоторым образом политико-экономической школой [845] См. мое соч. о Посошкове, 91—93. .

Недаром Петр был назван «первым лесоводом в России» [846] См. статью Зобова в «Лесном Журнале», 1872, август. . До него не было издано никакого общего постановления о лесах. Правительство о лесном хозяйстве не заботилось. Петру был нужен лес для кораблестроения, лес известных пород, самых крупных размеров и совершенно здоровый. Деревья, представлявшие такие качества, не могли встречаться часто, даже и при тогдашнем изобилии лесов. Вот почему Петр обратил строгое внимание на охранение корабельного леса. Было запрещено рубить заповедные леса, годные на корабельное строение, под страхом смертной казни, «без всякие пощады, кто б ни был». Таких указов множество. Иногда они прибивались к столбам в деревнях, читались в церквах «приходским людям, чтоб в том неведением никто не отговаривался». Из некоторых грамот видно, что строгие наказания были часто приводимы в исполнение. Так как заповедные леса не были ничем обозначены в натуре и потому народ не мог знать, где дозволено и где не дозволено рубить, то Петр велел (в 1720 г.) по Неве и Финскому заливу, отмерив от берегов указные расстояния, провести межи в три сажени шириной и построить на них для страха через каждые 5 верст по виселице. В Петербурге, на месте нынешнего Гостиного двора была большая березовая роща, и в ней Петр строго воспретил всякую рубку; несмотря на то, жители Петербурга, в том числе и чиновные, начали рубить в ней. Петр велел десятого из виновных повесить, а всех остальных наказать кнутом. Екатерина упросила Петра не наказывать никого смертью, и наказание было смягчено: вместо смерти пошли в дело кнут, шпицрутены, каторга [847] Шелгунов. История российского лесного законодательства, 57. . Несмотря на всю строгость, эти указы нарушались довольно часто. Для государственных целей, впрочем, Петр не щадил лесов. Постройка молов в Ревеле и Балтийском порте, к тому же не имевшая вовсе успеха, нанесла страшный ущерб лесам прибалтийского края [848] Vockerodt, 85. . Зато Петром были приняты меры для того, чтобы в некоторых местах был посеян новый лес. Встречаются распоряжения и указы Петра, из которых видно, что он понимал сбережение лесов не только ради пользы флота, но и ради сбережения вообще. Так, например, было приказано поташ делать из остаточного лесу, а именно из сучьев, из старых бочек и т.п. Из отрубков и сучьев велено делать пушечные колеса, косяки, спицы, станки пушечные. Далее было запрещено из соснового дерева делать выдолбленные гробы. В инструкции «вальдмейстерам» встречаются правила, имеющие народнохозяйственное, общеполезное значение [849] См. мое соч. о Посошкове, I, 132—135. .