Нерсесов Яков - Тайны Нового Света. От древних цивилизаций до Колумба

Над кураками, обычно занимавшими низшие ступени сложной системы инкской администрации, стояли так называемые инки по привилегии. Те, кто как награду за свою верность инкам получили право на особый прокол ушной раковины, а также право называть себя инками. Инками по привилегии становились вожди племен, которые переходили на сторону инков во время войн, а также лица, оказавшие Верховному Инке, инкским сановникам или инкской армии существенные услуги, В основном инки по привилегии занимали посты контролеров при куоаках, а также более высокие административные, армейские и жреческие должности.

Огромную роль в управлении гигантской «империей» играли чиновники-администраторы и сановники разных рангов, освобожденные от тяжелого физического труда и повинностей. Сегодня их назвали бы бюрократическим аппаратом, хорошо отлаженным и умело приспособленным для эксплуатации населения «империи». Например, серьезную роль в четком функционировании государственной системы инков играли разъездные ревизоры, которые были «глазами и ушами Инки». Они периодически объезжали всю «империю», наблюдая за поведением чиновников в качестве личных представителей Инки, о чем свидетельствовал «имперский знак» — маскапайча. Ревизоры были Облечены полномочиями для расследования жалоб, лишения должностных лиц их постов, наложения санкций, принятия решений и т. п. Приезд такой сановной фигуры, по всей видимости, должен был повергать чиновников в трепет, особенно в тех случаях, когда он был неожиданным — как в знаменитой последней сцене гоголевского «Ревизора»…

Простой народ в Тауантинсуйю фактически находился в зависимом положении: большая часть общинников-крестьян (пурех) в возрасте от 25 до 50 лет, помимо постоянных сельскохозяйственных работ, периодически мобилизовывалась на принудительную службу или работу: войну, строительство каналов, дорог, мостов, дворцов, крепостей, храмов и т. п. Они были обязаны трудиться с утра до ночи (причем работали и дети, даже 5-6-летние), а питаться разрешалось лишь дважды в день — рано утром и на заходе солнца. Также строго было лимитировано использование одежды, украшений, мебели и т. п., ограничивалась личная свобода. Без разрешения властей общинник не мог выти за пределы общины. Разумеется, общинников не клеймили, но зато в каждой местности рядовые тауантинсуйцы обязаны были иметь отличительные знаки, отсутствие которых каралось смертью. Все, что предписывалось пурехам, строжайше контролировалось властями.

Одежда простого народа была весьма однообразной. Мужчины носили короткие, до колен штаны, служившие одновременно признаком зрелости. Надевали они и рубашки без рукавов. На женщинах были длинные, до пят, шерстяные платья, которые надевали через голову и стягивали под грудью широким, красиво украшенным поясом. Никаких фривольностей в женской одежде не допускалось, тем более обнажения отдельных наиболее пикантных частей тела. В холодную погоду мужчины (а порой и женщины) носили длинные теплые шерстяные плащи. Представители обоих полов обувались в сандалии из шкур и шерсти лам либо волокон агавы. Жители отдельных областей Тауантинсуйю, а также индейцы разных племен отличались друг от друга не столько одеждой, сколько головным убором.

Многочисленные работники, обслуживавшие инкскую знать, подразделялись на несколько категорий: яиакона (янакуна), акльякона (акльякуна или аклья), камайок и митмак (митмае).

Янакона называли мужчин, служивших на различных должностях у аристократии и в храмах. Нередко янакона добивались существенного повышения по службе, вплоть до должностей управляющих районами и областями. Именно янакона был назначен Инкой Уайна Капаком руководить завоеванной областью Чачапояс. Точная численность янакона неизвестна, но их было много, очень много. К моменту прихода в Перу испанцев вод-ном только городе Кахамарка насчитывалось несколько тысяч янакона. Больше всего янакона было в Куско и его окрестностях.

Будущих акльякона ежегодно набирали в провинциях, обучая в женских «монастырях» прядению, ткачеству, ковровому делу, кулинарному искусству, стирке, уборке и другим бытовым ремеслам. Акльякона чаще всего становились служанками кус-канских аристократок, т_е. челядью. Как правило, мужчин-янакона женили на работницах-акльякона, причем независимо от их семейного положения. Случалось, акльякона входила в дом мужа очередной (второй или третьей) женой. Характерно, что браки заключались довольно поздно: мужчины женились с 24 лет, женщины выходили замуж с 18 лет.

Камайок — работники, владевшие какой-нибудь редкой профессией (медеплавильщики, специалисты по выращиванию наркотика коки, ювелиры, толкователи «узелкового письма» — кипу и др.). Обычно они состояли на довольствии у государства. Лучших мастеров-специалистов собирали со всей «империи» и переселяли в особые кварталы города Куско. Здесь они обслуживал и Инку и придворную знать, получая пропитание и одежду со двора Инки.

Митмаком («переселенцами») называли крестьян, насильно переселенных из центральных районов государства в пограничные, на земли покоренного местного населения, угнанного на противоположный конем «империи». В результате присоединенные окраинные земли весьма скоро утрачивали свой самобытный характер, становясь неотъемлемыми частями великой «империи», а коренные жители завоеванных стран в новой среде быстрее приспосабливались к ее жизненному и хозяйственному укладу. Депортацией народов инки владели мастерски. Считается, что в Тауантинсуйю почти не сохранилось мест с коренным населением. Например, труд митмак использовался в особо благоприятных для выращивания кукурузы условиях долины Кочабамбы. Здесь «император» Уайна Капак устроил главную житницу своей армии. Основная часть местных жителей была депортирована, а взамен переселено около 14 тыс. митмак. Периодически большую их часть заменяли новыми переселенцами, чтобы не допустить восстаний. С этой же целью депортировали лишь небольшие группы людей из разных уголков страны, т. е. из разных племен. Каждые 100 семей были одной народности, но в каждую тысячу уже входили семьи различных племен. Подобная мудрая политика почти исключала угрозу восстаний митмак. Именно на этих переселенцев обычно ложились тяготы принудительных работ, поборов и чаще других «раздаривали» в качестве янакона.

Подобные переселения преследовали еще несколько важных целей: удаление населения из густо населенных областей или районов; перемещение избыточной рабочей силы на «целинные» земли; сосредоточение работников на особо важных государственных стройках. И все же основная задача — превратить всю «империю» в гигантский котел, содержимое которого размешивалось бы в столице инков, Куско.