Руслан Скрынников - Святители и власти

Как видно, не только митрополит, но и коломенский епископ Иосиф пытался помешать расправе с главой земщины, однако Иосифа постигла неудача. Опричники казнили его боярина Кожина и дьяка. Под Коломной располагались родовые вотчины Челядниных-Федоровых — Кишкино и Мартыновское. То ли на коломенском подворье, то ли в сельской усадьбе опричники убили ближних слуг боярина — его кравчего Т. Собакина, дьяка Антонова, а также дворовых людей и сельскую челядь. Опричник Григорий Ловчиков донес царю об избиении в федоровских селах двадцати «христиан» из боярской дворни.

Федоров был одним из самых богатых людей своего времени. Кроме сел под Коломной он владел обширными землями в Губином Углу. Карательный поход туда возглавил Малюта Скуратов. Как значится в синодике, «во Губине Углу Малюта Скуратов отделал 30 и 9 человек». Кровавые подвиги в федоровских вотчинах положили начало стремительному возвышению Скуратова в опричнине. Разгромом главных вотчин Федорова на границах с Новгородом руководил сам царь. 6 июля 1568 года опричники подвели своеобразный итог своей деятельности со времени раскрытия «заговора» Федорова. На основании их отчета в синодик была включена любопытная запись: «Отделано 369 человек и всего отделано июля по 6 число». Репрессии носили беспорядочный характер. Опричники убивали дворян и приказных людей на улицах, в приказах, на гарнизонной службе и в полках. В синодике названы имена многих казанских ссыльных, незадолго до того заслуживших «прощение». Жертвами опричников стали Шеины, Сабуровы, Колычевы, Карповы, князья Курлятев, Сицкий, Сисеев и другие. Непрекращавшиеся казни побудили митрополита Филиппа прибегнуть к крайнему средству давления на царя. Глава церкви демонстративно оставил митрополичий двор.

Раздор, порожденный опричниной, вынудил сначала монарха, а потом первосвященника покинуть Кремль. Поводом к окончательному разрыву между Филиппом и Грозным послужил инцидент, происшедший 28 июля 1568 года. В этот день царь с опричной свитой неожиданно явился в Новодевичий монастырь, чтобы участвовать в крестном ходе. Когда Грозный со свитой вошел в храм, один из опричных бояр не снял с головы черной тафьи. Стоглавый собор особым постановлением осудил обычай бояр и князей стоять на богослужениях в тафьях, «занеже чуже есть православным таковая носити, то предание проклятого и безбожного Махмета». Опричные бояре из окружения царя не могли не знать этого постановления Стоглава, но они упивались властью над земщиной и считали, что закон им не писан. Выходка опричника рассердила Филиппа, и он сделал резкий выговор ему. Иван воспринял слова митрополита как личное оскорбление и в гневе удалился с богослужения. После этого инцидента Колычев окончательно переселился в монастырь Николы Старого за Торгом в Китай-городе. Формально Филипп совершил то же, что двумя годами раньше его предшественник Афанасий. Но, в отличие от Афанасия, Колычев отказался сложить с себя сан митрополита и, перейдя жить в монастырь, сохранил все атрибуты власти. Отказ сложить сан он оправдывал, по-видимому, ссылкой на данное им при избрании обязательство «по поставленьи за опришнину и за царской домовой обиход митропольи не оставливати».

Царь Иван отличался набожностью и имел самые возвышенные представления о своей миссии верного сына и защитника православной церкви. Ни один из московских государей не заботился столько о своей репутации «благочестивейшего государя», сколько Грозный. Полный и окончательный разрыв с главой церкви поставил его в двусмысленное и трудное положение.

Находясь в Александровской слободе в августе 1568 года, Грозный отдал приказ о суде над главой церкви. Тогда же архиепископ Пимен был вызван из Новгорода в Москву. Будучи вторым после митрополита иерархом, Пимен должен был возглавить соборный суд над Филиппом.

Опричная дума не посмела обвинить Ф. Колычева в государственной измене и намеревалась низложить его за «порочную жизнь». По преданию, опричники заручились лжесвидетельством подставного лица — певчего одного из кремлевских соборов. Но попытка оклеветать митрополита не удалась. Тем временем с Соловков вернулась судная комиссия, расследовавшая «порочную» жизнь Колычева на Соловках.

Комиссия завершила работу на Соловках далеко не так быстро, как того хотело опричное правительство. Опричный боярин князь В. Темкин и дьяк Пивов усердствовали изо всех сил. Но собранные ими улики оказались столь шаткими, а обвинения столь неправдоподобными, что самый авторитетный из членов комиссии суздальский епископ Пафнутий отказался подписать «обыск».

Опричники опасались судить Колычева, пока у того оставались влиятельные покровители в Земской думе. Поэтому перед самым судом Грозный решил нанести думе давно подготовлявшийся удар.

11 сентября 1568 года Иван приказал собрать во дворце думных людей, опричных и земских дворян. Сюда же привели осужденного Федорова. Судебное разбирательство было заменено коротким фарсом. Иван велел несчастному боярину облечься в царские одежды и взойти на трон, а затем обнажил голову, преклонил колени и обратился к нему с речью. «Ты имеешь то, что искал, к чему стремился, чтобы быть великим князем Московии и занять мое место, — будто бы сказал он, — вот ныне ты великий князь, радуйся теперь и наслаждайся владычеством, которого жаждал». Затем по знаку царя Федоров был убит. Опричники выволокли труп боярина из дворца и бросили в навозную кучу возле Неглинной, на границе между опричниной и земщиной. Опричники казнили Федорова как главу заговора в пользу Старицкого, но имя последнего на суде не называлось. Показания князя Владимира могли быть использованы для обличения конюшего. Однако Грозный был невысокого мнения о брате и даже писал, что его дурость всем ведома. По этой причине он на год отослал князя Владимира в Нижний Новгород.

Одновременно с Федоровым казни подверглись другие члены Боярской думы. В синодике находим следующую документальную запись относительно этих расправ: «Отделано: Ивана Петрович Федоров, на Москве отделаны Михайла Колычев да три сыны его: Боулата, Симеона, Миноу. По городам: князь Андрей Катырев, князя Федора Троекуров, Михаила Лыкова с племянником». Согласно свидетельству очевидцев, окольничий М. И. Колычев погиб в Москве в один день с Федоровым, прочие же лица были казнены «по городам»: боярин князь А. И. Катырев — в Свияжске, князь Ф. И. Троекуров — в Казани, окольничий М. М. Лыков — в Нарве.

Убитый окольничий Колычев был ближайшим сподвижником Федорова и к тому же троюродным братом опального митрополита.

Голову Михаила Колычева царь велел зашить в кожаный мешок и отвезти к Филиппу в монастырь Николы Старого. Таким путем он думал запугать святителя, «преломить его душу» накануне суда.