Андрей Ваджра - Архив Андрея Ваджры

Впрочем, некрофилической психопатии нынешних «свидомых» в целом не присущи садистические наклонности. Сталинская метла чисто мела. Современные вожди украинства, как правило, представляют собой тихих некрофилов-мазохистов, проявляющих болезненный интерес к могилам, кладбищам, траурным церемониям и обожествлению покойников.

В этой связи личные увлечения Виктора Ющенко не могут не настораживать. Чем известен президент Украины? Во-первых, тем, что он пчеловод. Во-вторых, своей страстью к собиранию разнообразных этнографических артефактов и антиквариата. В-третьих, тем, что он постоянно открывает какие-то музеи, памятники и мемориалы. В-четвёртых, широкую известность он приобрёл в качестве главного популяризатора и пропагандиста голодомора 32-33 годов. И, наконец, в-пятых, он отличается от предыдущих лидеров Украины своим постоянным присутствием на разнообразных траурных церемониях и поминальных службах.

Когда СМИ рассказывают об очередном посещении Виктором Ющенко одной из «барахолок» Украины в поисках антиквариата для своего личного музея, невольно вспоминаются слова героя известной повести французской писательницы Габриэль Витткоп: «воистину, профессия антиквара есть почти идеальное состояние некрофила». И это действительно так, ведь человек, оказавшийся в коконе собственного нарциссизма, человек неспособный установить нормальные, дающие ему психологическое удовлетворение, отношения с окружающими его живыми людьми, будет тяготеть к неживому миру предметов, где нет задачи построения коммуникации, где всё, кроме него, выступает в качестве объекта, где надо просто манипулировать вещами. В некоторых источниках утверждается, что изначально слово «некрофилия» трактовалась как любовь к неодушевленным предметам.

Это не случайно, антиквар и некрофил, в большей степени проживают свою жизнь в мире предметов. Но первый – физически, а второй – психологически. Поэтому когда надо выбирать между общением с живыми людьми и походом на «барахолку», некрофил, безусловно, выберет «барахолку». Ему проще и комфортнее среди неодушевлённых предметов, чем среди людей. Именно там у него возникает состояние внутренней гармонии.

Страсть к прошлому, проявляющаяся в увлечении музеями, это страсть к тому чего уже нет, к тому, что выступает лишь отголоском чьей-то жизни, к неживым продуктам жизнедеятельности когда-то живших людей. Пространство музея, как и антикварной лавки, это пространство, находящееся вне времени и вне мира живых. Оно холодное и неподвижное. Строительством музеев и накоплением культурных артефактов прошлого увлекаются нации, утратившие волю к жизни, точно так же как свои фотографии любят часто просматривать пожилые люди, для которых всё уже в прошлом.

По этому поводу Фромм пишет следующее: «Некрофил воспринимает реально только прошлое, но не настоящее и не будущее. В его жизни господствует то, что было (т.е. то, чего уже нет, что умерло): учреждения, законы, собственность, традиции, владения. Короче говоря, вещи господствуют над человеком; «иметь» господствует над «быть», обладание - над бытием, мертвое - над живым.

В личностном, философском и политическом сознании некрофила сохраняется святое почтение к прошлому, ничто новое не имеет ценности, а резкие перемены воспринимаются как преступление против «естественного, природного» хода вещей».

Памятники по своей сути являются аналогом музеев и антикварных лавок. Они фиксируют в эстетически завершённой форме прошлое, то есть то, чего уже нет, что уже умерло. Памятники – это скопированная в камне или металле жизнь, правильная, холодная и почти вечная, как сама смерть.

Путь некрофила к «барахолке» или антикварному магазину обязательно пролегает мимо кладбищ, некрополей, монументов и мемориалов. Всё это делает его существование целенаправленным и наполняет смыслом.

Человек, в структуре сознания которого присутствует биофилия, будет неосознанно избегать похорон, кладбищ, больниц и пр. Некрофил же наоборот, сознательно или неосознанно стремиться в такие места, где его душа обретает покой и гармонию.

Точно так же, как памятник или мемориал - это символ умерших, так и любая траурная церемония - символический диалог с мёртвыми. Причем, по сути диалог, но по форме монолог. В этом общении говорит лишь живой, а мёртвые ему молча внемлют. Они самая благодарная аудитория. Особенно для косноязычных ораторов с амбициями вождя. Мёртвые всегда будут внимательны к говорящему, никогда его не перебьют, никогда не выскажут своего недовольства и никогда не покинут церемонию, ранив нарцисическое сердце оратора.

Что интересно, постоянно вялая, расслабленная натура украинского президента просто закипает, когда дело касается не живых, а мёртвых. Он моментально преображается, как будто мёртвые вдыхают в него энергию. Его любовь и почитание покойников доходят до абсурда. В этом он неутомим. Разъезжая по Украине, Ющенко открывает памятники, и устанавливает кресты умершим. Возникает такое ощущение, что своей бурной энергией он индуцирует активность некрофилов по всей стране. Поминальные кресты начинают устанавливать даже в тех областях, в которых голодомора и в помине не было. Но такие детали уже никого не волнуют.

Недавно открывая поминальный крест возле бориспольской трассы, украинский президент трогательно плакал по поводу мертвецов семидесятилетней давности. Его горе было совершенно искренним и безмерным. Но при этом к маленьким детям, очень часто ещё крохам, сгорающим от тяжёлых онкологических заболеваний, он остаётся безучастным. Почему? Потому что у них есть серьезный изъян – они живые. Пока живые. Многие из них – обречены, потому что на Украине нет необходимых условий для их лечения. Да что там лечения... Их просто нечем кормить. Для финансирования киевского детского онкологического центра у государства нет средств. Для его маленьких пациентов осенью 2008 года еду собрали по своим домашним погребам жители одного из сёл киевской области. Простые люди не смогли остаться безучастными к беде живых людей, к трагедии детей. А украинского президента живые не интересуют. Не нравятся они ему. Именно поэтому над Киевом вырос гигантский многомиллионный мемориал мёртвым – его личная гордость.

Зацикленность украинского президента на мёртвых вызывает у окружающих недоумение и смех. Его «залипание» на теме голодомора всё больше напоминает манию, приобретая вычурную и гротескную форму. Недавно на Форуме, посвященном программе усыновления сирот, Ющенко выступил с речью перед залом, в котором преобладали маленькие дети. В своей речи он увлечённо рассказал им о голодоморе. Один из украинских телевизионных каналов показал фрагмент президентского спича на этом светлом празднике спасённого детства, в котором Ющенко увлечённо «кошмарил» шестилетних крох и их родителей рассказами о том, что «дытынка помэрла, а йийи, выбачтэ, взялы та й кынулы у могылу…». Народ уже крутит пальцем у виска, наблюдая за пристрастиями украинского президента. Многим он кажется в своём влечении к мёртвым неадекватным, ведь для любого биофила некрофил - странное существо.