Дмитрий Засосов - Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX— XX веков; Записки очевидцев

…Щукин двор… Имеется в виду Новый Щукин двор с его фруктовым рядом — полусотней каменных лавок в две линии, соединенных стеклянной крышей (на дворе перед фруктовым рядом — закупоренные чаны, каждый ведер на 40–50 — для клюквы, доставляемой «чухнами»). Осенью сюда стекался товар со всего мира: сушеные фрукты из Америки, чернослив из Бордо, финики из Марселя, шафран, ваниль, сливы из Нормандии, дюшес и яблоки из Парижа, испанские апельсины и лук, итальянский инжир и лимоны, шантала, миндаль и фисташки из Персии, константинопольский виноград… уфимский мед, астраханские арбузы. Посреди двора, где только есть место, сколоченные на живую руку лавчонки торговали яблоками (Бахтиаров А. 1994. 72, 73; Лурье Л. 175).

На Старом Щукином дворе разгар торговли приходился на Рождество: «Редкий столичный обыватель обойдется на Рождество без рябчика или традиционного гуся». К этому времени в «курятную линию» приходила не одна сотня возов с разной дичью. Некоторые ехали в Петербург с далекого севера, тратя на дорогу целый месяц. Летом курятная линия представляла иную картину: каждая лавка — в два этажа; внизу бесчисленное множество разной величины деревянных клеток, битком набитых тетерками, рябчиками, утками, курами, индюшками, гусями, цыплятами и даже голубями; в воздухе стоит беспрестанный птичий гомон; верхний этаж скрыт от глаз любопытных: здесь «щипари» щиплют и режут дичь (Бахтиаров А. 1994. 67–69). В рождественские дни 1912 г. в Петербурге было продано 75 тыс. индеек, 110 тыс. гусей, 260 тыс. кур и уток (Лурье Л. 170).

Часов в 7 утра, когда большинство обывателей столицы еще спало, тысячи разносчиков со всего Петербурга стекались на оба Щукина двора, чтобы закупить дневную порцию продуктов (Бахтиаров А. 1994. 72–75).

…нанимали рабочих. Прилив в столицу крестьян, искавших работу, длился с конца февраля до конца апреля. К профессиям, упомянутым авторами, добавим каменщиков, печников, землекопов, огородников, торговцев-разносчиков (Юхнёва Н. 1984. 123). «Немного поодаль от мужиков стоят бабы, нанимающиеся в прислуги; повязанные платочками, в грязных ситцевых платьишках, толпятся сотни женщин — кухарок, горничных, нянек» (Бахтиаров А. 1994. 149).

…за Крестовоздвиженской церковью… Церковь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня (Лиговский пр., 128, угол наб. Обводного кан., 55).

…много разных барышников… Барышник — перекупщик, торговец лошадьми.

…«У лошади парша»… Парша — грибковая болезнь кожи.

…ничем не испорченной лошади! Здесь продавали и старых, заезженных лошадей, негодных более для работы. Их покупали татары на убой. Конину развозили по татарским мясным лавкам, над которыми висели вывески с изображением коня и надписью «Торговля мясом из татарской общественной конебойни». В больших городах Европы конина издавна входила в состав пищевых продуктов для простонародья, наряду с говядиной. «У нас и конина, и татары, которые питаются кониною, слывут в простом народе „нечистыми“… Конечно, это ложный предрассудок. Чем лошадь хуже свиньи, которая питается разными отбросами?» (Бахтиаров А. 1903. 26–28).

…стегал «цапку» хлыстом… Хлыст — тонкий и гибкий прут или упругая плетка.

…шел сзади воза с кнутом. Кнут — большая плеть из туго перевитых веревок или ремней с рукояткой.

После такой «негоции»… Негоция — коммерческая сделка. Ср. у Гоголя: «Коли купец почтенный, так уж он не купец, он некоторым образом есть уже негоциант». Ирония Д. А. Засосова и В. И. Пызина заключается в том, что барышники столь же «почтенны», сколь и «удачливы»: когда сделка есть взаимный обман, то непонятно, кто кого переиграл.

…толку для хозяина не будет. Картина петербургской торговли сильно проигрывает без описаний Хлебной биржи. Вдоль Калашниковской пристани стояло в линию свыше 100 каменных хлебных амбаров, которые арендовались хлеботорговцами у монахов Александро-Невской лавры. Зерна в них хватило бы на 2–3 года, чтобы прокормить весь город. У пристани целое лето стояли пароходы и барки с зерном; его везли сюда и по ветке Николаевской железной дороги. Торговцы в длиннополых кафтанах, стриженные «в скобку», собирались в трактире купца Баранова. «По рукам ходят пакеты с „пробами“ хлеба. Пакеты — холщовые или бумажные. У иного хлеботорговца за пазухой лежит целый ворох пакетов, у других — пакеты тщательно завязаны в узелке, в платке. Там и сям видно, как высыпают из пакета на руку „пробу“ — муку, пшеницу, рожь, овес, ячмень и т. п. — и внимательно разглядывают и даже пробуют на зуб. Сойдясь в цене, хлебопек или булочник „пробу“ в пакете берет к себе и заказывает хлеботорговцу известное количество муки ржаной, крупчатки и т. п. По получении товара его осматривают и сверяют с „пробою“» (Бахтиаров А. 1903. 97, 98).

Prix fixe (фр.) — твердая цена.

…духовных лиц… Другие товары, продававшиеся в специализированных лавках Гостиного двора, — кружева, перчатки, лампы, металлическая посуда, полотно и холст, художественная церковная утварь, колокола, парча, корзины, бамбуковая мебель, губки, корсетные материалы и принадлежности, кровати и матрацы, шелк, дамские шляпы.

Merci, madame (фр.) — благодарю, мадам.

Je vous prie (фр.) — прошу Вас.

…прическа a la Capoule… Короткая стрижка сзади, а спереди — прямой пробор с прядями, уложенными на лоб симметричными полукружиями. Названа по имени Виктора Капуля (1839–1924) — французского тенора и элегантного комедийного актера, гастролировавшего в Петербурге в 70-х гг., впоследствии директора Нью-Йоркской консерватории и Парижской Оперы. Прическа Капуля вошла в моду в 1876 г. Характерно отставание петербургских приказчиков от «заграничной», «барской» моды на 40 лет.

…только у Таратина… Торговое товарищество «В. А. Таратин» имело магазины на Большой Суровской линии Гостиного двора, а также в д. 22–24 по Большому пр. П. С. и д. 39 по 2-й линии В. О.

…своего рода реклама… Об ином способе заслужить благосклонность высокопоставленной особы рассказывала М. А. Головина — жена лейб-медика. «Как-то случилось ей зайти в Гостином дворе в ювелирный магазин. Почти одновременно с ней вошли две какие-то дамы, и хозяин засеменил перед ними. Дамы рассматривали, подбирали всякие вещи, наконец отобрали некоторые и стали торговаться. Ювелир запросил 800 р.

— Ну нет, триста, — решительно сказала одна из дам. — И пришлите сейчас же.

Ювелир улыбнулся и развел руками.

— Для вас — извольте-с! Немедленно же будут посланы.