Руслан Скрынников - Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века

В десятне П. Н. Шереметева имеется следующая любопытная помета: «Неустройко Иванов сын Клюев отставлен за то, что он был у Ивана Романова в холопех». [22] Там же, л. 96 об. Как видно, Клюева изгнали со службы не столько вследствие обнаружения его холопского прошлого, сколько по причине его службы у опального И. Н. Романова.

В уездах с наиболее развитой поместной системой положение было иным, чем на южных окраинах. Именно здесь складывались основные контингенты класса феодального дворянства, отличавшиеся социальной однородностью. В названных уездах Разрядный приказ следовал более строгим принципам отбора помещиков в службу, чем в степных уездах. В августе 1601 г. окольничий М. М. Салтыков провел генеральное верстание «новиков» в Новгороде, Пскове, Великих Луках и прилегающих уездах. Воевода получил строгий наказ не наделять поместной землей «худых» людей, «поповых и мужичьих детей и холопей боярских и слуг монастырских…». [23] Акты Московского государства, с. 65.

К началу XVII в. процесс трансформации феодального сословия, разделенного на множество чиновных групп, в привилегированный класс дворянства был далек от своего завершения. [24] Преображенский А. А. Об эволюции классово-сословного строя в России. — В кн.: Общество и государство феодальной России. М., 1975, с. 68–70. В южных уездах этот процесс протекал в своеобразных формах. Дело было не только в малых размерах поместных дач на юге. Уже П. И. Иванов пришел к выводу о несовпадении сословного деления и хозяйственного положения южных помещиков однодворцев, с одной стороны примыкавших к служилому сословию, а с другой — к крестьянству. [25] Иванов П. И. Сябры-помещики. — Журнал Мин. нар. проев., 1903, дек., с. 406–422. В советской историографии М. Н. Покровский первый обратил внимание на сходство социального и экономического положения детей боярских и казаков южных уездов XVII в. и поставил вопрос о возможности отождествить южных помещиков с крестьянами в плане экономических условий их жизни. [26] Покровский М. Н. Избр. произв., кн. 1. М., 1966, с. 357, 415. А. А. Новосельский рассматривал землевладение служилых людей «по прибору» XVII в. как вариант крестьянского землевладения. [27] Новосельский А. А. Распространение крепостнического землевладения в южных уездах Московского государства в XVII в. — Исторические записки, т. 4, 1938, с. 21–40. В. А. Александров продолжил изучение тех же категорий землевладения и нарисовал убедительную картину постепенного закрепощения «приборных» чинов южной окраины в XVII в. [28] Александров В. А. Стрелецкое население южных городов России в XVII в. — В кн.: Новое о прошлом нашей страны. М., 1967, с. 235–250. На материалах южных уездов построены исследования В. П. Загоровского, В. М. Важинского и И. П. Ермолаева. [29] Загоровский В. П. Белгородская черта. Воронеж, 1969, с. 24–34; Важинский В. М. Землевладение и складывание общины однодворцев XVII в. Воронеж, 1974, с. 74–164. — Согласно писцовым книгам Казанского уезда 1602–1603 гг. среди местных служилых татар только 12 человек имели 100 четв. и более пашни и крепостных крестьян; 76 человек имели от 25 до 100 четв., и лишь некоторые из них владели крепостными. У прочих 139 служилых татар было менее 25 четв. пашни при полном отсутствии крестьян. Мелкие поместья иногда уступали наделам ясачных людей. Владельцы таких поместий нередко были выходцами из сословия ясачных людей. Их дети часто лишены были возможности поступить на военную службу. На основании подобного рода наблюдений, И. П. Ермолаев сделал вывод о двойственности социального положения низшей категории служилых татар. ( Ермолаев И. П. Среднее Поволжье во второй половине XVI–XVII вв. Казань, 1982, с. 66–67).

На вновь присоединенных степных пространствах, примыкавших к Северской Украине (Путивль и др.) и заново выстроенным оборонительным линиям (Ливны, Оскол и др.), не было ни феодально зависимых крестьян, ни обработанных земель, т. е. не было условий, обеспечивавших развитие поместной системы. Попытка насадить поместья в «диком поле» привела к своего рода аномалии. Степным помещикам нарезали крохотные дачи, наполовину состоявшие из нераспаханных целинных земель.

Наделение сына боярского титулом земельного собственника вовсе не означало его немедленного превращения в феодального землевладельца, принадлежавшего к составу господствующего сословия. Писцовые книги указывают на полное отсутствие крестьян в мелких поместьях, владельцы которых, таким образом, не получали феодальной ренты в виде оброков и пр. Доходы южных помещиков пищальников были таковы, что большинство из них не могли купить холопа и прокормить его в годы голода. Таким образом, мелкие помещики по общему правилу, должны были обрабатывать землю собственным трудом с помощью членов своей семьи, т. е. им приходилось вести хозяйство теми же способами, что и крестьянам. Трудности их экономического положения усугублялись необходимостью распашки целины. Денежное жалованье им платили нерегулярно. Детей боярских пищальников сплошь и рядом лишали денег, которые выплачивали дворянам полковой службы. [30] Низшему разряду детей боярских с окладом в 4–6 руб. жаловаь е платили не каждый год ( Маржарет Я. Записки, с. 177). В Ряжске конные самопальники получали 4–5 руб., а пешие дети боярские — пищальники служили «без денег»). Описание документов и бумаг МАМЮ, кн. 8, с. 422, 429–431).

В конце XVI в. правительство провело важную социальную реформу, освободив от податей барскую запашку в помещичьих усадьбах. Тем самым впервые была проведена резкая разграничительная черта между привилегированным высшим и тяглыми низшими сословиями. Однако преимущества, вытекавшие из закона об «обелении» пашни, распределялись очень неравномерно среди различных групп или «чинов» феодального сословия. Наименьшие привилегии получили мелкопоместные дворяне, всего более нуждавшиеся в льготах. Владелец поместья в 50 четв. мог претендовать на «обеление» (освобождение от государевых податей) всего лишь 5 четв. пашни. (Мы не имеем данных о том, что эта льгота распространялась на детей боярских пищальников южных уездов.) Чем большим был поместный оклад, а следовательно, и благосостояние служилого человека, тем большими преимуществами он пользовался. Писцы «обеляли» по 10 четв. пашни на поместье в 100–200 четв., по 15 четв. — на 300–400, по 20 четв. — на 450 четв. поместья и т. д. [31] Подробнее см.: Скрынников Р. Г. Россия накануне Смутного времени, с. 71–72.

Правительство предоставляло наибольшие преимущества и привилегии средним и высшим слоям поместного дворянства, исправно несшим конную полковую службу, содержавшим боевых холопов, обеспечивавшим поступление в казну податей со своих крестьян. Их обеспечивали землями и денежным жалованьем в первую очередь. Совершенно иной была политика в отношении низших категорий мелкопоместного дворянства и, в частности, в отношении степных помещиков, служивших в пищальниках.