Татьяна Соболева - История шифровального дела в России

Оная ж с первыми куриерами и ко всем Ея Императорского Величества при других дворах министрам, с коими секретная корреспонденция производится, а именно: послу графу Головкину в Га(а)гу, к графу М. П. Бестужеву–Рюмину в Вену, к тайному советнику Ланчинскому, к графу Чернышеву в Лондон и к советнику канцелярии Грос(с)у в Берлин пошлется для равномерного ж употребления и для того, чтоб они между собою корреспондовать могли» [102] Там же. Д. 25. .

Новым в шифрах данного типа было помещение в их словарь особых знаков, шифробозначения которых означали в шифрованном тексте, что при расшифровании определенные куски шифртекста обращались в пустышки. Эти особые знаки могли иметь различные значения.

Например, в одной из цифирей знак + (а ему соответствовало, естественно, несколько шифробозначений) означал, что следующее за ним в шифртексте шифробозначение не следует принимать во внимание, оно ничего не значит. Два таких знака (+ +) означали, что не следует читать два следующих за ними шифробозначения, три таких знака (+ + +) означали, что не следует читать три следующих за ними шифробозначения. По правилам этой же цифири употребление знака = означало, что не следует принимать во внимание все шифробозначения, стоящие за этим знаком в данной строке шифртекста, а знак = = уничтожал весь последующий шифр–текст на данной странице. Здесь же знак * уничтожал предыдущее шифробозначение, два таких знака (* *) уничтожали два предыдущих шифробозначения, три знака (* * *) уничтожали три предыдущих шифр–обозначения.

В правилах к другой цифири указывалось: «Знаки х (а их было в цифири девять, т.е. им соответствовало девять различных шифробозначений. — Т. С.) такую силу иметь должны, что когда один поставится, то все за ним следующие пустыми сделаются, пока паки оное другим таким же знаком заключатся, и потому весьма нужно, чтоб сие как в начале, так и в окончании каждой пиесы или каждого параграфа наблюдаемо было». Иными словами, шифробозначения, соответствовавшие такому особому знаку, означали, что весь шифртекст между ними следовало не принимать во внимание при расшифровании.

В других цифирях были знаки, уничтожавшие шифртекст до начала следующего параграфа, а то и более. Все зависело от фантазии составителя шифра.

Таким образом, текст, шифрованный в результате применения многочисленных пустышек и написания ничего не значащих отрезков, оказывался значительно длиннее текста открытого. Расчет составителей шифров как раз и заключался в том, что шифртексты представляли собой огромные цифровые массивы, в которых, по их мнению, лишь знающий ключ мог отделить зерна от плевел, причем зерен было ничтожно мало в море плевел. Накручивался как бы клубок из шифробозначений, который в действительности был лишь мыльным пузырем.

Со временем этот тип шифров еще усложняется. В правилах появляются, например, такие пункты:

«Пред каждым числом из четырех цифр состоящих можно толь часто, сколь похочется, 5 (цифра могла быть и любая другая. — Т. С.) ставить, еже знаменование оных отнюдь не переменяется и тако значит 51871 то же, как и 1871, 51632 — как и 1632 и проч.». Естественно, что в правилах указывалось, из каких тысяч или сотен выбраны были шифробозначения для данной цифири.

Вот это направление поиска в отношении изменения значности шифробозначений особенно активно начинает разрабатываться в 60—70–е годы XVIII в. Некоторые составители шифров даже писали в правилах: «Можно с помощью этого шифра зашифровать другим способом так, что не узнают, что это тот же шифр». Для подобной маскировки авторы предлагали проводить такие манипуляции с шифробозначениями: «Для этого надо заменить все тысячи на сотни, добавив к десяткам и единицам нули, например, вместо 543, 351 писать 1543, 2351; вместо 1. 26 писать 001. 026, а вместо 1000. 2000. 3000 писать только 000 и без разделения точками, как можно более слитно, чтобы не было обнаружено, что они тройные. Нет необходимости знать, из какой тысячи они взяты: их значимость будет узнана по смыслу и как только увидят расшифровку. Но, чтобы не было никаких трудностей, которые могут помешать опытному расшифровальщику, нашли удобным отмечать цифры первой тысячи точкой, второй — линией и оставить числа из третьей тысячи без пометок. Эти точки и линии можно было ставить над и под числами, в начале, середине и конце их, не соблюдая никакого порядка, чтобы лучше спрятать эти изменения в шифре, например: 276300000. Это можно расшифровать с той же легкостью, как и цифры, разделенные точками, надо только вспомнить, что они все тройные и из какой тысячи. Тогда будет видно, что 276 — из третьей тысячи и используется вместо 2276, что следующее число — из первой тысячи и точно 300, и что третье число из второй тысячи и стало быть 2000 и т.п.» [103] Там же. Д. 131. .

В других правилах для сокрытия значения шифр–обозначений рекомендовалось такое изменение их значности (шифробозначения в данной цифирной азбуке от 6001 до 7000):

«В шифровании писем… всегда выпущать первые две цифры и писать 1. 2. 3. 31. 56, что в расшифровке будет значить 6001. 6002. 6003. 6031. 6056 и проч.

Так же от 6221 по 6999 как можно чаще в шифровании пиесы выпущать первую цифру 6 и писать 221. 356. 763 и проч., что в расшифровке будет значить 6221. 6356. 6763, чего, однако же, не делать с числами, имеющими в конце нули, как то: 6020. 6030. 6200. 6250 и проч.» [104] Там же. Д. 62. Шифр посланника и полномочного министра в Копенгагене барона Криднера. .

Чрезвычайно существенным для шифров этого типа было продолжение в них традиции использования при зашифровании одного сообщения разных языков: как правило, все шифры третьего типа были двуязычными. Словарь их состоял из двух частей: русской и французской (реже немецкой). Открытый текст депеши составлялся на этих двух языках, при переходе в процессе зашифрования с одного языка на другой ставились особые, заранее оговоренные в правилах числа, которых для каждого шифра было несколько. Этот прием, когда разные части одной и той же депеши писались на разных языках, приводил к тому, что при зашифровании не только практически вдвое увеличивалось число используемых кодовых обозначений, но, что самое существенное, смешивались и в определенной степени выравнивались статистические характеристики шифртекста, столь важные для расшифрования при отсутствии ключа. При этом основные правила как для русской, так и для иноязычной части были одинаковыми, т.е. множество пустых, зашифрование больших кусков псевдотекста, которые при расшифровании уничтожались, и т.д.

Как говорилось в правилах: «В случае нужды смещаемы быть имеют между русскими французские речи и сочинения, равно как и между французскими русские… Пустые числа употребляются в начале и в конце параграфов по строке, по полуторе, по две и более, а иногда по одному только, по два и по три числа. Иногда пиесы начинаются или оканчиваются самыми значущими. Но во всяком случае часто пишутся пустые в самой середине параграфа и вместо просодии (пробелов. — Т. С.), а иногда и вмешиваются и в середине фразисов и речений. Да сверх того ставятся между пустыми и самые значущие числа, кои не понадобятся и уничтожаются» [105] Там же. Д. 88. .