Уинстон Черчилль - Британия в новое время (XVI-XVII вв.)

Вернувшийся из Шотландии Гамильтон поставил трудный вопрос: если принять курс короля, то как собрать деньги и осуществимо ли это без парламента? В этой сложной ситуации из Ирландии вызвали Уэнтворта. Его авторитет при дворе был очень высоким. Он не только навел в Ирландии порядок, но и добился подчинения этой страны, пусть даже чисто внешнего. Симпатии ирландцев были на стороне католиков. Управляя как просвещенный деспот, Гамильтон сумел сформировать в Ирландии восьмитысячную армию и оплачивал ее содержание. Он полагал, что в состоянии навязать Шотландии, а затем и Англии, систему автократического правления так же, как и Ирландии. Девизом Уэнтворта было слово «тщательность», и он старался ему следовать, насколько возможно, но нам сейчас трудно судить, каких результатов он мог бы добиться в случае успеха. Уэнтворт, прибыв в Англию, твердо высказался в пользу войны с Шотландией. Он надеялся, что, начавшись, она разбудит в англичанах старую неприязнь к шотландцам. Уэнтворт мечтал о новом Флоддене [82] См. примеч. к гл. VI, с. 80. — Прим. ред. и готовился при необходимости использовать в Шотландии свою ирландскую армию.

В 1639 г. в Англии могла установиться абсолютистская форма монархического правления, которая уже повсеместно господствовала в других государствах Европы. Однако события приняли иной поворот. Король не мог позволить себе отступить от старинных законов и с уважением относился к традициям, в том числе и тем, которые затрагивали основы государственного управления, тогда как Уэнтворт, беспринципный авантюрист, чье личное влияние усилилось во время кризиса в Шотландии, был начисто лишен этого чувства. Но он достаточно ясно понимал, что королевских доходов недостаточно для финансирования шотландской кампании. При этом самоуверенно полагал, что сможет подчинить своей воле парламент — однако жестоко просчитался. Весной 1540 г., после почти одиннадцати лет личного правления, Карл I сделал решающий шаг, издав указ о созыве нового парламента, и по всей Англии начались выборы. Это стало прологом вошедшей в историю длительной борьбы парламента против короля. Парламентская партия, хотя и не имела средств публичного выражения, не была ни бессильной, ни пассивной. В условиях единоличного правления Карла она смогла установить надежный контроль над местным управлением во многих частях страны. Поэтому вновь избранный парламент сразу же начал с того, чем закончил предыдущий. Депутаты, вынужденные молчать одиннадцать лет, все эти годы копили недовольство против монарха. Парламент, собравшийся на свое первое заседание 13 апреля, поставил на обсуждение те же самые вопросы, которые дебатировались в 1629 г. Карлу пришлось униженно обращаться ко многим из тех людей, которых он силой заставил разойтись. Время и судьба изменили состав палаты. В парламент 1640 г. были избраны около четверти депутатов, заседавших в нем в 1629 г.

Элиот умер в Тауэре, а Уэнтворт стал графом Страффордом и первым министром короля. Из «ветеранов» выделялся Джон Пим — он имел опыт и был полон жажды мщения. С самого начала работы нового парламента, впоследствии прозванного «Коротким», Пим стал его центральной фигурой. «Он замечал ошибки и недостатки в управлении, — писал о нем его современник Кларендон, — и хорошо знал, как представить их хуже, чем они есть». Пим произнес длинную торжественную речь, где заново поставил прежние вопросы и предъявил королю новые обвинения. Новый парламент не удовлетворил ни Карла, ни его главных советников Страффорда и Лода. Наоборот, они столкнулись с таким противостоянием, что уже через несколько дней [83] Это произошло 5 мая. — Прим. ред. король распустил парламент, совершив акт крайнего безрассудства. В итоге его созыв послужил лишь одной цели — вызвал недовольство по всей стране, а король не только не получил поддержки, но и добился противоположного результата.

Надежды, возлагавшиеся на созыв парламента, явно не оправдались, и идеи Страффорда стали идеями всех сторонников Карла. Шотландская армия стояла на границе, а выставить против нее король мог только слабые, плохо дисциплинированные и малообученные силы. Для создания боеспособного войска требовались деньги. Кроме того, необходима была идея, за которую это войско оказалось бы готово сражаться. Ни того ни другого не существовало. Многие аристократы пожертвовали Карлу деньги для защиты королевства. Английские католики, исповедовавшие свою веру нелегально, тоже сделали денежный взнос — разумеется, тайком. Но этих мелких подачек явно не хватало для ведения войны. Страффорд хотел привести свои ирландские войска, но страх перед реакцией, которую мог спровоцировать этот шаг, парализовал Тайный совет. Граф прибыл в Йорк в качестве председателя Совета по делам Севера и в жесткой, грубой форме высказался в отношении местной знати. Прием, оказанный ему там, нельзя назвать теплым или обнадеживающим. Шотландцев вдохновляло охватившее Англию широкое оппозиционное движение, где главную роль играли парламент и пуритане и лидером которого был Джон Пим. Армия небольшого северного королевства организованно пересекла реку Твид: пехота перешла ее вброд, в то время как кавалерия стояла выше по течению, перекрыв подступы к реке. Шотландцы не встречали никакого сопротивления вплоть до самого города Тайна. Там, как и перед «Бервикским умиротворением», оба войска столкнулись лицом к лицу. Несколько дней прошли спокойно, но однажды утром какой-то шотландец, приведший коня на водопой, слишком близко подошел к английскому посту. Кто-то нажал на курок, пуля попала в цель, и незадачливый солдат был ранен. Все шотландские пушки выстрелили — и вся английская армия пустилась в бегство. Как писал один современник, «никогда еще столь многие не бежали от столь немногих с меньшим беспорядком». Английские солдаты впоследствии пространно объясняли, что покинули поле боя не из страха, а из-за собственного недовольства, напоминая при этом, что они так и не получили положенных им денег. Между тем англичане ничего не сделали, чтобы остановить шотландцев, и их армия быстро подошла к воротам Ньюкасла. Здесь шотландские генералы объявили, что их цель — благо и свобода для Англии, и призвали на помощь всех, кому дорого дело парламента и пуританская вера. Властям города ничего не оставалось, как открыть ворота. Тем временем Страффорд в Йорке отчаянно пытался организовать фронт и принять хоть какие-то меры против вторжения, тщетно надеясь, что поругание родной земли вызовет в англичанах возрождение национального духа, и убеждал северный Совет принять его предложения по переброске ирландских войск.

В то же время многие из лордов, собравшихся в Лондоне, настоятельно советовали королю созвать Большой совет (Magnum Concilium) — собрание пэров без палаты общин. Английские монархи не обращались к нему уже в течение нескольких столетий, но разве кризис не требует подобных экстраординарных мер?