Пьер Монтэ - Египет Рамсесов

Этот образцовый муж, неутешный вдовец, дает ясно понять, что другой на его месте действовал бы совсем иначе: став высоким сановником, отверг бы жену скромного происхождения, на которой женился, будучи в самых малых чинах, а потом, овдовев, не стал бы рыдать и плакать в течение трех лет, а зажил бы припеваючи. Когда читаешь о таких добрых и терпеливых людях, остается только устыдиться самих себя.

Из сказок мы знаем, что неверную жену карали смертью. Анупу, старший из двух братьев, когда узнал, хоть и с некоторым опозданием, обо всем, что случилось на самом деле, оплакал своего младшего брата, а потом вернулся к себе, убил жену и бросил ее труп собакам. [114] Pap. d'Orbiney, VIII, 7, 8. Бата в конце сказки возбуждает процесс против своей жены перед великими судьями фараона, «да будет он жив, невредим и здоров». До нас не дошел текст приговора, но мы знаем, что богини Хатхор предсказали, что неверная жена погибнет от меча. [115] Там же, IX, 8, 9. Жена Убаинера, которая обманывала и ела поедом своего мужа, была сожжена, а прах ее выброшен в Нил. Сообщник ее тоже не избег своей кары. [116] Pap. Westear; Maspero. Contes populaires, 4 е éd., c. 28. Это было законом. [*20] Древние законодательства предписывали в подобных случаях одинаковое наказание для обоих. Если бы Убаинер не погубил любовника своей жены с помощью волшебного крокодила, фараон мог бы сохранить жизнь женщины.

«Берегись женщины, которая выходит тайком! – советует писец Ани. – Не следуй за ней; она станет утверждать, что это была не она. Жена, чей муж далеко, посылает тебе записки и зовет к себе каждый день, когда нет свидетелей. Если она завлечет тебя в свои сети – это преступление, и ее ждет смерть, когда узнают об этом, даже если она не насладится своей изменой». [117] Pap. moral de Boulaq, II, 13, 17. Maspero. Histoire. T. II, c. 502. Такая же угроза содержится в тексте: Ptah-hotep, ed. Devaud, 287-288. «Этот миг краток, как сон. Хочешь познать смерть, и она приходит».

В то же время неверность мужа, насколько мы знаем, не каралась никакими санкциями. Мужу разрешалось иметь в своем доме наложниц. Надпись в одной из гробниц перечисляет всю родню. Из нее видно, что семья состояла из отца, матери, друзей, приближенных, детей, женщин, кого-то еще под необъясненным названием «инет-хенет», любимцев и слуг. [118] Coffin texts., гл. 146, t. II, с. 180 и сл. Известны случаи полигамии, но, правда, они довольно немногочисленны. У одного из грабителей гробниц, над которым состоялся суд, было две жены, и они между собой ладили. [119] Br. Mus., 10052, XV, 4. Другой грабитель тоже был многоженцем ( Peet. Meyer papyri, 13 E, 6); ср.: Erman-Ranke. Aegypten…, 177.

В стране, где палка играла такую большую роль, муж имел право бить свою жену, а брат свою сестру, однако в разумных пределах – увечья наказывались законом. Виновный должен был поклясться перед судьями, что больше не тронет свою жену, иначе получит сто палочных ударов сам и будет лишен права на совместно приобретенное имущество. В описанном случае в суд обратился отец жестоко избитой женщины. [120] BIFAO, 1937, 41, 599. Поступил он правильно, однако не следует забывать, что он был египтянином и что многие предусмотрительные жены, наверное, не раз одурачивали своих мужей, обращаясь к судебным властям.

Писец Ани советует своим читателям жениться рано и заводить побольше детей. Совет излишний. Египтяне и так очень любили детей.

«Вот достигнешь ты царского дворца через два месяца, – говорит добрый Змей потерпевшему кораблекрушение, – обнимешь ты детей своих, и помолодеешь в царском дворце, и там же (на родине) будешь погребен» (перевод М.А. Коростовцева). [121] Naufragé, 168-169.

Во всех гробницах Мемфиса, Телль-эль-Амарны и Фив, на стелах Абидоса и на рельефах мы видим изображение детей. Знатный вельможа эпохи Древнего царства по имени Ти (Чи) посетил свои владения, чтобы проследить за уборкой урожая или за другими работами. Перед ним расстелили на земле циновку. Поставили кресло. Все собрались вокруг главы семьи. Дети держат в руках отцовскую трость. И что бы он ни делал – охотился на уток в высоких зарослях, отплывал в лодке вслед за рыбаками, пробирался среди зарослей папируса, поклонялся прекрасной богине Хатхор, «госпоже Имау» и «владычице сикомора», – радость его неполна, если рядом с ним нет жены и детей. Подростки упражнялись в метании палок и гарпунов и весьма преуспевали. Когда Аменхотеп II был ребенком, любимцем семьи, он тоже занимался упражнениями, проявляющими силу, и фараон – его отец – гордился им. [122] BIFAO, XLI, 31.

На другом рельефе изображены дети пастуха, сопровождающие своего отца. Когда старшего томила жажда, младший становился на цыпочки, чтобы поднять чашу до его рта. Сыновья ремесленников бегают по мастерски, стараясь принести хоть какую-то пользу.

Эхнатона и его супругу Нефертити на царских выходах всегда сопровождали дочери. И даже во дворце, не только в часы досуга, но и во время государственных дел, маленькие царевны не покидают родителей. Они взбираются им на колени и не боятся ласково касаться подбородков фараона и его супруги. Сановники помогают расставлять цветы и вазы. В порыве нежности счастливые родители обнимают детей и осыпают их поцелуями. Рамсес II немало гордился тем, что у него было более ста шестидесяти детей. Страбон отмечает удивительный обычай египтян, которому они придавали большое значение, – выкормить и вырастить всех родившихся детей. [123] Strabon XVII.2.5. Плодовитость египтян объяснялась плодородием страны и благоприятным климатом. Как говорит Диодор, дети почти ничего не стоили родителям. В самом юном возрасте они бегали босиком и нагишом: мальчики носили только ожерелье на шее, девочки – гребень в волосах и поясок. Все кормились почти задаром стеблями папируса и его корнями, сырыми или вареными. [124] Diodore I.80.

Египтяне любили всех детей, но особенно ждали рождения наследника, мальчика. Мы уже знаем, что думал об этом великий жрец Птаха Пшеренптах.

«Жил-был некогда один царь, – так начинается сказка об обреченном царевиче, – у которого не было детей мужского пола. Он просил богов своей страны, и повелели они ниспослать ему сына».

Главная задача сына заключалась в том, чтобы продолжить имя своего отца. Его долг – о чем напоминают сотни надписей – достойно похоронить отца и заботиться о его гробнице. [125] См., например, советы Хапиджефаи своему сыну: Siout, 1, 269, 272.

Египтянам всегда хотелось знать, что их ждет впереди, а потому при появлении каждого новорожденного они взывали к семи богиням Хатхор. Невидимые Хатхор слетались к колыбели ребенка и предсказывали предопределенную ему жизнь и смерть.

«Она умрет от меча», – предвещали они женщине, которую боги хотели отдать в жены Бате. [126] Pap. d'Orbiney, IX, 8-9. А долгожданному сыну фараона они предсказали: «Он умрет от крокодила, или от змеи, или же от собаки». [127] Pap. Harris, 500, V°-IV, 3, 4. Но поскольку богини Хатхор забыли уточнить в каком возрасте произойдет это несчастье, жизнь бедного маленького царевича всячески оберегали, пока он не вырос и не понял, что все эти предосторожности бесполезны и ему не избежать предопределения судьбы. А потому он будет жить, как велит сердце!