Пьер Монтэ - Египет Рамсесов

«Судебный писец спрашивает фиванку по имени Иринефер:

– Что ты скажешь о серебре, которое принес Панехси, твой муж?

– Я его не видела.

Писец настаивает:

На какие средства приобрела ты вместе с ним этих слуг?

Я не видела серебра. Он приобрел их, когда он был далеко, когда он был там.

Судьи задают последний вопрос:

Откуда серебро, которое Панехси велел переплавить для Себекемсафа?

Я его выменяла на зерно в год гиен, когда все голодали». [553] Pap. Br. Mus. 10052, II, 14-30; XI, 4-9.

Суд не нашел нужным уточнять, что подразумевала обвиняемая под «годом гиен». Это было общепринятое выражение, однако нас оно немного смущает. Некоторые египтологи думают, что речь идет о тех годах, когда гиены забредали в Фивы, точно так же как волки иногда появлялись в предместьях наших больших городов в голодное время. Но другие полагают, что это всего лишь образное выражение. Возможно, «год гиен» – год, когда враги Амона захватили Фивы и разграбили все храмы и некрополи. Все были в панике. Один из грабителей кричит отцу одной женщины, который входил в шайку Бухафа: «Старый дурак, ни к чему не годный, если бы ты покончил с собой и бросился в Нил, кто бы тебя искал?». [554] Там же, III, 16-17.

Рамсес III имел все основания молить богов, чтобы они даровали его сыну благополучное царствование. Он был провидцем и предчувствовал надвигающуюся катастрофу. Она произошла примерно через три четверти века после его смерти. Через четверть столетия или чуть больше Египет вышел из междоусобицы, потеряв почти все завоеванные земли, и обнаружилось то, чего не видывали со времен гиксосов, – разграбление вечных жилищ мертвых, но теперь этим занимались сами египтяне – ремесленники, писцы и жрецы.

Когда порядок был восстановлен, начались репрессии. Несомненно, уже при Рамсесе IX следственная комиссия под председательством везира, первого лица в Египте после фараона, занялась подсчетом убытков. Нам кажется, она не столько стремилась узнать истину, сколько старалась ее замолчать. Грабителей хватают. За малую толику золота их отпускают, и они снова берутся за свое дело. Они пользуются переводом из тюрьмы «князя Города» в тюрьму верховного жреца, чтобы преспокойно улизнуть. Но после того как в последние годы царствования Рамсеса IX ограбления гробниц возобновились, была создана новая следственная комиссия, в которую помимо везира входили царские кравчие, хранитель казны, два носителя опахал, писцы и глашатаи. На этот раз они действовали решительно. Довольно часто истцы обращались к статуе обожествленного царя, чтобы вернуть украденное или получить соответствующее вознаграждение. Однако дело слишком серьезное, поэтому священную статую оставляют в покое, а судьи, чтобы узнать истину, прибегают к испытанным средствам.

В начале судебного заседания, на котором происходил допрос главных обвиняемых по делу об ограблении великих жилищ, везир говорит пастуху Бухафу: «Ты был с шайкой. Бог тебя схватил. Он привел тебя сюда. Он отдал тебя во власть фараона. Назови мне всех людей, которые побывали вместе с тобой в этих великих жилищах!»

Обвиняемый не заставляет себя долго просить и называет шестерых сообщников. Но суду этого мало. Бухафа бьют палками. Он клянется сказать всю правду. Его допрашивают снова: «Скажи, каким путем ты добрался до великих жилищ, столь священных?»

Бухаф говорит, что гробница, куда он проник, уже была вскрыта, и его снова бьют палками, пока он не сдается: «Довольно, я [все] скажу!»

У него вырывают признание: он называет еще тринадцать имен и заявляет: «Как существует Амон, как существует правитель! Если будет обнаружен человек, который был вместе со мной, и я утаил его, я приму наказание вместо него!». [555] Там же, I, 6; II, с. 16.

И вот начинается долгий допрос сообщников, которые тоже называют во время следствия новые имена. Обвиняемые клянутся говорить только правду под страхом высылки в Нубию или быть изувеченными, или «поставленными на дерево». Это выражение мы уже встречали неоднократно. Многие из тех, кто что-то замышлял против Рамсеса III, были «поставлены на дерево». Египтологи думают, что это означает «посадить на кол». Но мы в этом не уверены. На ассирийских рельефах мы видели посаженных на кол, но на египетских – ни разу. Зато иногда на них изображены привязанные к столбу преступники, избиваемые палками. [556] Гробница Мерерука, А 4 sud. Поэтому я думаю, что преступника, которого «ставили на дерево», просто привязывали к столбу и, наверное, забивали палками насмерть. Иногда на вопросы судьи обвиняемый отвечал: «Горе мне, горе моей плоти!» Судья хладнокровно повторял вопрос и, если ответ, как обычно, его не удовлетворял, снова переходил к палкам. Били тремя способами, потому что в египетском языке для этого наказания было три термина: «беджен», «неджен» и «менини». Некоторые последовательно получали наказание всех трех сортов, но мы точно не знаем, чем они отличались. Били по спине, по ладоням и стопам. Это энергичное средство хорошо развязывало языки, однако не всегда. Часто судейский писец отмечает, что даже после второго и третьего битья обвиняемый ни в чем не признался. По-видимому, и после этого обвиняемого не отпускали. Иногда вставший в тупик судья, не получив от несчастного ни признаний, ни сведений, требовал, чтобы тот назвал свидетеля, который мог бы подтвердить правдивость его показаний. Освобождали обвиняемых редко.

Перед судом предстал трубач по имени Амонхау. Везир его спрашивает: «Каким способом ты вместе с возжигателем благовоний Шедсухонсу проник в великое жилище и вынес оттуда серебро, после того как там побывали воры?»

Тот отвечал: «Горе мне! Горе моей плоти! Это все Перипатау, трубач, с которым я поссорился и сказал ему: «„Ты будешь предан смерти за кражи, совершенные тобой в некрополе…“»

Его продолжали допрашивать, подвергнув битью палками по ладоням и стопам. Он сказал: «Я не видел никого, кроме того, кого уже назвал».

Его подвергли битью «неджен» два раза и битью «менини». Он сказал: «Я ничего не видел. О том, что видел, я уже сказал».

Допрос возобновился на десятый день четвертого месяца сезона «шему». Амонхау признали неповинным в этих кражах. Ему вернули воздух (свободу). Несчастный, право же, это заслужил. [557] Pap. Br. Mus. 1002, IV, 6-14.

Благодаря подобным документам мы присутствуем на многих допросах, однако решения суда до нас не дошли. Мы не знаем, какие были вынесены приговоры. Может быть, несчастные погибли под пытками, а может быть, окончили свои жалкие дни в рудниках или каменоломнях.

Мы только что видели, что государственные служащие заботились главным образом о процветании царских владений, о сборе налогов, боролись с грабителями и творили суд. В голодные годы они кормили народ. Это были их обычные обязанности. Более почетные и лестные доставались немногим привилегированным. И, пожалуй, самой приятной обязанностью была встреча иноземных посланников, которые прибывали в Египет либо с военной контрибуцией, либо для того, чтобы быть принятыми «на воду фараона», либо чтобы сообщить ему, что в далекой стране заболела царевна и исцелить ее может только египетский врач или присутствие милостивого египетского бога.