Пьер Монтэ - Египет Рамсесов

Этих примеров достаточно, чтобы утверждать: египтяне становились «маа хэру», когда они были еще живы и здоровы. Но как получали они этот прекрасный титул? Осирис стал первым «маа хэру». Когда его преданная супруга возвратила ему целостность и жизнь, он обвинил своего убийцу Сетха на суде богов под председательством самого Ра и добился его осуждения. [627] Erman. Religion égyptienne, c. 101. Исида не хотела, чтобы ее преданность была забыта, а потому учредила весьма назидательные мистерии, чтобы они служили примером и утешением для простых смертных. В этих мистериях еще во времена Геродота представляли страдания Осириса. В более древние времена показывали борьбу сторонников Осириса за тело своего бога и его триумфальное возвращение в храм Абидоса. Далее разыгрывалась мистерия суда. Глава 18 Книги мертвых сохранила нам даже список городов, которые имели право на это представление: Он, Деду, Имет, Хем, Пе и Деп, Рехти в Дельте, Расетау (один из кварталов Мемфиса), Нареф, что при входе в Фаюм, и Абидос в Верхнем Египте. По всей видимости, желая обеспечить себе оправдание в будущей жизни, набожные египтяне брали пример с Осириса. В конце главы 125 Книги мертвых мы читаем обращение, которое могло быть адресовано только живым: «Прочитай эту главу четко и ясно, надень праздничное одеяние, обуйся в белые сандалии, подведи глаза черной краской, умастись наилучшими благовониями, а перед тем соверши полное жертвоприношение – быками, птицей, терпентином, хлебом, пивом и овощами».

И священный текст добавляет: «Кто это сделает для него, будет вечно зелен (здоров), дети его будут зелены. Он будет в чести у царя и великих людей. Он ни в чем не будет испытывать недостатка и наконец войдет в свиту Осириса».

Мы можем теперь представить эту мистерию загробного суда, где египтяне очищались от своих грехов. Все, кто полагал, что их дни сочтены, либо потому, что они были стары или больны, либо потому, что получили одно из тех тайных предупреждений, какие Осирис посылает иногда тем, кто скоро войдет в его царство, [628] См. письмо Осириса к Ра: Рар. ehester Beatty, I, табл. XV. собирались толпами, в одном из вышеназванных городов. Они исполняли все указанные в Книге мертвых предписания, а главное, ве скупились на жертвоприношения.

Из главы 125 видно, что мистерия загробного суда состояла из двух актов. Сначала Осирис заставляет признать свою невиновность. Обращаясь к богу Ра, он тридцатью шестью фразами утверждает, что ни в один из дней года не совершал никакого зла. Верующие вторят ему и тоже успокаиваются, когда суд устанавливает невиновность бога. Но это не все. Теперь Осирис покидает скамью ответчика и занимает место судьи. Присутствующие повторяют вторую отрицательную исповедь, затем по очереди подходят к весам. На одну чашу весов кладут сердце из лазурита с выгравированным именем, на другую – статуэтку Маат, [*91] Иногда мы видим изображение не статуэтки, а страусового пера – символа богини Маат. и каждый мог убедиться, что чаши сохраняют равновесие. После этого верующего торжественно провозглашали «маа хэру» и регистрировали. Он мог быть уверен, что отныне перед ним не закроют врата в мир иной.

Теперь уже со спокойной совестью египтянин мог позаботиться о своем жилище вечности.

Фараоны принимались за это загодя. Постройка даже средней пирамиды была непростым делом. Приходилось посылать целые экспедиции, чтобы доставить на плато Гизе или на плато Саккара гранитные и алебастровые блоки. С начала Нового царства фараонов начали хоронить в Долине царей к западу от Фив, где образовался новый некрополь. Потомки Рамсеса I хотя и были родом из Дельты, однако переняли обычай побежденных соперников и продолжали вырубать в фиванских горах подземные залы и ходы длиной иногда до сотни метров со странными росписями на стенах. Они изображают ночное путешествие Ра по двенадцати регионам потустороннего мира, но ничто не напоминает о подвигах Ра при жизни. Ибо царская гробница не предназначалась для посетителей, и даже вход в нее старались сделать потайным. [629] Urk., IV, 57.

Совсем иначе обстояло дело с гробницами частных лиц, которые обычно четко делились на две части. Подземная камера на дне шахты предназначалась для покойного. Когда его укладывали в саркофаг и совершали последние обряды, камеру замуровывали, шахту засыпали, и никто больше не должен был тревожить его покой. Но над шахтой сооружали настоящий маленький храм, открытый для живых. Он выходил фасадом во двор, где стояли стелы с надписями: восхищенные потомки могли узнать о добродетелях и деяниях покойного. Иногда на таком дворе возле маленького водоема ухитрялись выращивать пальмы и сикоморы. [630] См. виньетку, опубликованную Масперо: Histoire. Т. II, с. 516, по стеле Нового царства из музея в Каире. Со двора посетитель входил в прекрасно украшенный зал. Даже потолок был ярко расписан растительным или геометрическим многокрасочным орнаментом. На стенах и на колоннах изображали наиболее характерные сценки из жизни усопшего. Если он был знатным вельможей, он присматривал за работой в поле, охотился на антилоп в пустыне, бросал бумеранг в водоплавающих птиц, вонзал гарпун в гиппопотама, участвовал в рыбной ловле. Если управляющим мастерскими Амона – наблюдал за скульпторами, ювелирами и столярами. Если важным чиновником – собирал налоги в казну. Если военачальником – обучал новобранцев. Мы видим его на приеме у фараона: он вводит длинную вереницу посланников далеких стран, которые не знали Египта. Они сгибаются под тяжестью дани и умоляют «даровать им дыхание жизни».

Совершив обход всего зала, посетитель входил в широкий коридор. На одной его стене он видел покойного на ладье, плывущей в Абидос, и другие эпизоды похорон, совершенных по всем правилам. Коридор приводил в последний зал, где были изображены богоугодные деяния покойного. Он поклоняется богам, совершает в их честь возлияния, подает им зажженную курильницу, поет гимны. А взамен все время получает свежую пищу как награду за свою веру и предусмотрительность. [631] Подробнее см.: Введение к Th. T. S., т. 1.

Из всей погребальной утвари самым главным, естественно, являлся саркофаг. Неферхотеп еще при жизни неоднократно посещал мастерскую, где изготовляли саркофаг для его мумии. Он видел свое будущее пристанище, поставленное на два табурета, смотрел, как мастера, сидя или стоя, полируют его и раскрашивают. Он видел жреца, который окроплял саркофаг святой водой. [632] Davies. Neferhotep, с. 27; Wr. Atl., I, 124.