Феликс Юрлов - История Индии. XX век.

Из всего этого следовало, что англичане не оставляли идею продолжить сохранять контроль над Индией в решающих сферах – обороны и внешней политики – еще на 15 лет. Фактически это был политический зондаж возможностей маневра в этом направлении с использованием амбиций Джинны в отношении Пакистана. Об этом свидетельствовало и то, что упоминавшееся англичанами «первое предложение» было впоследствии изменено на следующее: «Не исключено, что нам удастся убедить Конгресс согласиться на отделение этих двух населенных мусульманами территорий (Панджаба и Бенгалии), в которых немусульманское меньшинство составит не более 30%, если ему (Конгрессу) предложить договор о взаимной помощи и общей внешней обороне. Это и есть первое наше предложение» [628] Ibid. .

Представляет интерес письмо вице-короля Уэйвелла королю Георгу VI по результатам миссии кабинета в Индию, которое сам король оценил как «чертовски хорошее письмо». В нем Уэйвелл, в частности, писал, что «Индия еще не в состоянии обходиться без нас, и я считаю, что это должно быть доведено более четко до ее довольно безответственных лидеров… В конце концов, мы до сих пор руководим Индией… Я думаю, что было ошибкой, когда миссия кабинета, помимо официальных переговоров, поддерживала такие продолжительные и тесные связи с одной из двух главных партий – Конгрессом. Это, естественно, вызывало глубокое подозрение Мусульманской лиги и, вероятно, стало причиной того, что последняя внесла вклад в развал временного правительства».

«Ближайшее будущее Индии, – продолжал Уэйвелл, – трудно предсказать с большой уверенностью. У меня на руках довольно больной ребенок – Учредительное собрание, которое очень трудно вырастить и воспитать. Кроме того, еще есть недоношенный младенец – временное правительство, которое, как ожидается, я должен каким-то образом оживить… Мы, вероятно, сможем обеспечить упорядоченный отход от нашего управления Индией без мятежа или гражданской войны, но это будет исключительно трудно. И никто не может быть уверен в способности индийцев, которые примут от нас власть, создать сильную и процветающую новую Индию… Три месяца тесных контактов (миссии кабинета) с индийскими политиками явно не способствовали укреплению мнения кого-либо в их политической мудрости или дальновидности [629] Field Marshal Viscount Wavell to H.M. King George VI. Vicerigal Lodge, Simla, 8 July 1946 // TOP, vol. VII, Appendix, p. 1091–1095. .

В этом же письме Уэйвелл дал своеобразную, весьма высокомерную характеристику ряда ведущих индийских политиков. Он писал, что Ганди продолжает сохранять большое влияние. Он сосредоточен на одной цели, от которой не отступал в течение последних 40 лет – устранение «ненавистного британского влияния в Индии… Мое недоверие к этому хитрому, недоброжелательному старому политику было весьма глубоким еще до начала конференции в Симле. Оно стало еще глубже после этого. Между прочим, он выглядит более жестким и в лучшем состоянии здоровья по сравнению с тем временем, как я впервые увидел его».

«Я во многом симпатизирую Джинне, – продолжал Уэйвелл. – Он более прямой, более позитивный и более искренний, чем большинство лидеров Конгресса». Но он также человек «со странным характером, одинокий, несчастный, своевольный, эгоцентричный. Он с огромной решимостью ведет битву, которая, я боюсь, будет проиграна».

О Неру Уэйвелл писал, что много раз встречался с ним, и он ему понравился. Неру «искренний, интеллигентный и лично мужественный человек». Но он «неуравновешен… и ему не хватает политического мужества противостоять Ганди, даже когда он знает, что тот не прав» [630] Ibid. .

В сопроводительной записке к письму королю Георгу VI Уэйвелл писал: «Угнетает то, что нужно передать контроль над Индией таким маленьким людям, менталитет большинства которых такой же, как у мелких адвокатов и баниа (торговцев)» [631] Ibid., p. 1990. .

22 июля 1946 г. вице-король направил письма Неру и Джинне по вопросу о формировании правительства. Неру ответил ему вопросом: захотят ли обе партии – Конгресс и Лига – войти в состав предложенного вице-королем правительства. Мусульманская лига дала свой ответ на письмо вице-короля принятием двух резолюций на заседании Рабочего комитета партии 29 июля. Она отозвала свое решение принять участие во временном правительстве, а также заявила о готовности прибегнуть к «прямым действиям», чтобы добиться «создания Пакистана, утвердить справедливые права мусульман, защитить их честь и освободиться от нынешнего британского рабства и намечаемого будущего господства высококастовых индусов…».

В своей речи на заседании Рабочего комитета Лиги Джинна сказал, что Лига «прощается с конституционными методами» [632] Bhatia Vinod, Sneh Mahajan. On the Eve of the Transfer of Power: Congress– Muslim League Interaction, p. 688; The Muslim League’s call for a direct action, 29 July 1946 // Pandey B.N., ed. Select Documents, p. 197–198. . Позже «день прямых действий» был назначен на 16 августа. В этот день повсюду по стране Лига провела митинги и процессии, которые прошли достаточно мирно. Но в Калькутте они сопровождались индусско-мусульманскими столкновениями, убийствами, поджогами, грабежами и погромами. Этому способствовало то, что правительство Бенгалии во главе с членом Лиги Х.Ш. Сухраварди объявило этот день общественным праздником. В первые два дня полиция бездействовала. В результате число убитых составило около пяти тысяч человек, еще 16 тыс. было ранено, 100 тыс. остались без крова. «Великая калькуттская резня» перекинулась на сельские районы Бенгалии, в том числе в дистрикте Ноакхали. Затем межобщинные столкновения распространились на Бихар, Бомбей, Ахмадабад, накоторые города Соединенных провинций [633] Bhatia Vinod, Sneh Mahajan. On the Eve of the Transfer of Power, p. 689–691; Кашин В.П. Великая калькуттская резня: подоплека и особенности // Южная Азия. Конфликты и компромиссы. М.: ИВ РАН, 2004, с. 73–83. . «Великая калькуттская резня» и ее последствия стали поворотной точкой в последний год колониального режима в Индии. Раздел Индии был предрешен.

22 августа 1946 г. по приглашению вице-короля Неру сформировал правительство на правах Исполнительного совета при вице-короле, которое начало действовать с 2 сентября и было фактически конгрессистским. В его состав вошли 12 человек: Неру (вице-премьер и министр иностранных дел), Валлабхаи Патель, Раджендра Прасад, Асаф Али, Ч. Раджагопалачари, Сарат Чандра Бос, Джон Матхаи, Балдев Сингх, Шафат Ахмед Хан, Джагдживан Рам, Сайед Али Захир и Хормесджи Бхабха. Было заявлено, что два члена-мусульманина войдут в него позже [634] The Interim Government. 1. The personnel of the first Interim Government, 24 August 1946 // Pandey B.N., ed., p. 199. .

Однако английская сторона была недовольна тем, что Конгресс все больше сосредоточивал власть в своих руках и ограничивал возможности администрации влиять на ход событий. Вице-король писал в этой связи: «Боюсь, что Конгресс стремится усилить свое влияние… Я абсолютно уверен в том, что мы не должны позволить ему, по существу, монополизировать власть под защитой британского режима. Мы должны продолжать усилия по созданию коалиции» [635] Bhatia Vinod, Mahajan Sneh. On the Eve of the Transfer of Power, p. 695. .