Валерий Сойфер - Власть и наука

Пожалуй, самая горькая истина заключалась не в том, что Лысенко сообщал с серьезным видом студентам старейшего университета России дикие вы-думки, а в том, что в зале не стоял гомерический хохот, и что студенты в подавляющем большинстве верили всему, что вещал с кафедры великий академик. Лишь немногие из них (а, может быть, кто-то из преподавателей) пытались робкими записками лектору выразить сомнения в доказательности сказанного.

На помощь видопередельщикам срочно шли микробиологи. Уже через 10 дней после окончания августовской сессии ВАСХНИЛ В.Д.Тимаков и Н.Н.Жуков-Вережников опубликовали статью "Изучение наследственности микробов и мичуринское учение" (54), в которой утверждали, что и в мире мельчайших обитателей нашей планеты идет процесс "порождений": одни виды бактерий и вирусов якобы порождают другие виды.

В 1949 году московский ветеринар Г.М.Бошьян объявил, что наблюдал превращение не видов или родов, а, ломая все "предрассудки", переход вирусов (неклеточных форм) в микроорганизмы (клеточные формы) через "стадию кристаллов" (55). Возможность перехода одних видов микроорганизмов в другие утверждалась и в брошюре полковника НКВД С.Н.Муромцева, получившего, как мы помним, из рук Сталина и Лысенко звание академика ВАСХНИЛ6 (56).

Использовали лысенкоисты и заблуждения биохимиков. Профессор Московского университета А.Н.Белозерский (в будущем вице-президент АН СССР) опубликовал статью, в которой сообщил, что на определенных этапах развития клеток в них исчезают молекулы ДНК (как стало известно позже -- именно молекулы ДНК несут генетическую информацию, являются генами, и никуда никогда не исчезают), а вместо них появляется другой тип нуклеиновых кислот -- РНК (58). Лысенко тут же публично расхвалил эту работу как вполне подтверждающую его выкладки.

Отвергнув сначала центральную часть дарвинизма -- внутривидовую борьбу и введя под названием "творческий дарвинизм" идею о порождении видов, Лысенко внес огромную путаницу в умы тех, кто привык за годы советской власти безоговорочно подхватывать любую истину, исходящую от официальных авторитетов. Многие сразу же поспешили сообщить, что эволюционное учение Дарвина "в настоящее время представляет лишь исторический интерес" (Веселовский, 1952), что "эволюционная теория происхождения новых видов путем медленных, постепенных изменений отвергнута советской наукой на основе замечательных исследований академика Лысенко, разработавшего новую теорию видообразования" (П.Г.Иванова, 1953), что "Ламарк и Дарвин глубоко заблуждались" (С.Аверинцев, 1953), что загадка видообразования решена лишь недавно в работах Лысенко (Д.Долгушин, 1953), что "нет никаких оснований давать учащимся эту часть учения Дарвина. Учащиеся должны изучать новую теорию видообразования" (Мельников, 1952) и т. д. и т. п. (59).

Новый столп лысенкоизма -- В.С.Дмитриев

Для пропаганды и внедрения приказным путем гнездовых посадок леса Лысенко, как мы помним, использовал крупного чиновника -- Е.М.Чекменева. Теперь же, правоту идеи о порождении одних видов другими укреплял другой высокопоставленный чиновник -- начальник Управления планирования сельского хозяйства Госплана СССР -- В.С.Дмитриев, который был связан с Лысенко много лет. В распространении лысенковских нововведений госплановский начальник играл решающую роль. Без его согласия нельзя было занять ни одного гектара посевных площадей на территории СССР под новые культуры. Было известно, что даже в тех случаях, когда против каких-либо деталей планов Лысенко робко возражали другие руководители, Дмитриев неизменно приходил к Лысенко на выручку. Поэтому, без помощи Дмитриева и подобных ему Лысенко сам мало что мог сделать, а, значит, ответственность за все промахи в сельском хозяйстве ложилась на них в той же мере, что и на Лысенко.

На августовской сессии ВАСХНИЛ Дмитриев выступал с речью (60), в которой под аплодисменты вновь назначенных академиков клеймил всех подряд -- и генетиков, и эволюционистов, и почвоведов, и лесоводов, и картофелеводов, словом, всех, кто возражал против какой-либо из идей Лысенко. Он призывал к тому, чтобы Академия сельскохозяйственных наук обратилась к "Академии наук СССР с просьбой посмотреть на свои институты, освежить явно затхлую и реакционную атмосферу, которая образовалась в некоторых институтах Академии наук" (61), что и было претворено в жизнь и закончилось массовым террором в биологии. В годы, когда СССР терзали последствия страшного голода военных лет и послевоенных неурожаев, Дмитриев, знавший лучше других положение дел, говорил с трибуны сессии ВАСХНИЛ:

"Несмотря на огромные трудности, связанные с большими потерями сельского хозяйства во время войны и сильной засухой 1946 г., сельское хозяйство добилось больших успехов; достигнуты огромные успехи в послевоенном восстановлении сельского хозяйства. Это убедительно говорит о том, что социалистический строй нашего современного земледелия, созданный Лениным и Сталиным -- это самый передовой и прогрессивный строй из всех, которые когда-нибудь знала история мирового земледелия... Перед нами, как указывал товарищ Сталин, в перспективе ближайших пятилеток стоит задача создания изобилия предметов потребления в нашей стране, необходимого для перехода от социализма к коммунизму. Эта величественная задача налагает на деятелей сельскохозяйственной науки особую ответственность" (62).

Через год после сессии Дмитриев был принят (по совместительству) в докторантуру лысенковского Института генетики АН СССР7 . Осенью 1950 года для него сотрудниками Горок Ленинских был заложен опыт по доказательству реальности перерождения видов. Весь опытный участок занимал 700 квадратных метров, и для того, чтобы поставить растения в неудобные для роста условия (Лысенко считал, что в этом случае один вид будет принужден превращаться в другой), участок разместили в "нижней части склона, прилегающего к перелеску, где грунтовые воды выступают на поверхность почвы" (64). Через два года Дмитриеву уже заканчивали его докторскую диссертацию, готовили таблицы, печатали текст. В 1952-1953 годах за его фамилией были опубликованы статьи о порождении рожью растений другого ботанического вида -- костра ржаного, как говорилось в одной из статей, -- "злостного засорителя посевов ржи, наносящего большой ущерб сельскохозяйственному производству, особенно в северо-западных районах СССР" (65). Сказано было и о якобы имевшем место в его опытах порождении овсюга овсом, а, возможно, и пшеницей, полбой и рожью, а также плоскосеменной вики -- чечевицей (66). Дмитриев пытался подвести базу под будто бы непровоцированное лысенкоистами засорение посевов сельскохозяйственных культур (67). Столь невероятный и действительно ответственный вывод подкрепляли никудышные данные. Согласно описаниям, делянки засевали "чистосортными семенами, перебранными по одному зерну, затем весь урожай просматривался" (68). Автор отмечал: