Валерий Сойфер - Власть и наука

Публичное обсуждение доклада Комиссии

Тем временем Келдыш торопился довести дело до конца. 22 апреля комиссия обсудила текст подготовленного доклада с Лысенко. Он стоял на своем, говорил, что комиссия работала необъективно, допустила многочисленные извращения и лично его оклеветала, но конкретных возражений так и не последовало. 3 мая он переслал в Президиум Академии наук текст "Замечаний". В тот же день представил свои замечания Ф.В.Каллистратов и заместитель директора по административно-хозяйственным вопросам "Горок Ленинских" В.С.Бендерский. Каллистратов утверждал с первой строки:

"В докладе и выводах комиссии по отдельным вопросам допущено необъективное суждение" (129),

причисляя к "отдельным вопросам" все основные выводы комиссии.

В.С.Бендерский писал, что: "За... 1-5летний период не было никаких санкций со стороны вышестоящих органов и других административных и финансовых организаций за нарушения сметно-финансовой дисциплины" (130), что жилья строят много.

"Увеличена площадь детских учреждений со 100 койкомест до 160 койкомест. Расширена амбулатория, в которой работают 5 врачей вместо ранее работавших 2 врачей. Значительно расширено благоустройство дорог, тротуаров (до 41455 кв. м). На территории усадьбы дороги все асфальтированы" (131).

И далее в том же духе.

Затем наступили летние каникулы. Замечаниями и несогласиями Лысенко умело затягивал сроки принятия решения. Только 31 августа 1965 года упоминавшиеся выше "Разъяснения Комиссии в связи с замечаниями академика Т.Д.Лысенко" были приняты в аппарате Президиума. Теперь вроде бы вся подготовительная работа была завершена.

На 2 сентября, уже очень спеша, Келдыш назначил открытое обсуждение всех материалов на совместном заседании Президиума АН СССР, Коллегии Министерства сельского хозяйства СССР и Президиума ВАСХНИЛ. В этот момент для Лысенко должно было стать ясным, что дело проиграно, и он струсил. Он позвонил Келдышу и сообщил, что на заседание не придет. В тот же день он написал президенту АН СССР письмо, в котором попытался еще раз оспорить нападки на него:

"Глубокоуважаемый Мстислав Всеволодович!

Вчера, 31 августа 1965 г., Вы сообщили мне, что 2 сентября будет совместное заседание... по рассмотрению доклада комиссии... Вы мне передали также проект постановления указанного совместного заседания.

...во вчерашней устной беседе я опять же говорил Вам, что комиссия в своем докладе возвела на меня совершенно незаслуженное тяжелое обвинение.

Так, на стр. 22 доклада комиссии говорится: "Академик Т.Д.Лысенко утверждал с трибуны Пленума ЦК КПСС (февраль, 1964 г.), что за десятилетний период ни одно животное не было выбраковано из стада по причине жидкомолочности. В действительности это не так".

Я утверждал и продолжаю утверждать, что это злостная клевета... на ферме за десятилетний период ни одно животное не было выбраковано из стада по ПРИЧИНЕ ЖИДКОМОЛОЧНОСТИ...

Я считаю, что главная причина всей истории с обвинением меня заключается в том, что члены комиссии и те, кто разбирают ее доклад, не знают, что существует ТАКАЯ БИОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ, исходя из которой можно жидкомолочное стадо коров за -57 лет путем скрещивания превратить в жирномолочное стадо без выбраковки жидкомолочных "выщепенцев"...

Выходит, теперь пусть академик Лысенко говорит сколько ему угодно... все равно этому не поверят... Разговоры же Лысенко о какой-то действенной прогрессивной биологической теории -- это просто так себе, обман.

Комиссия заявляет, что эта теория не подтверждается...

Всю свою жизнь я развивал и буду развивать, в единстве с колхозно-совхозной практикой, прогрессивную биологическую теорию, которая всегда пользовалась поддержкой партии и правительства. Я уверен, что и теперь и дальше партия и правительство поддерживают и будут поддерживать прогрессивное материалистическое направление в науке...

Мстислав Всеволодович, без проверки справедливости высказанного мною заявления с трибуны Пленума ЦК КПСС (в феврале 1964 г.) я не вижу смысла обсуждать на объединенном заседании все остальные вопросы, изложенные в докладе комиссии, допустившей не только многочисленные извращения, но и злостную клевету в мой адрес. И так как, несмотря на мои просьбы, руководство объединенным заседанием не принимает меры по проверке достоверности возведенного на меня тяжкого обвинения, я не могу принимать участия в этом заседании.

Уважающий Вас академик Т.Д.Лысенко

1 сентября 1965 г." (132).

Возможно, он еще надеялся, что в отсутствие его персоны разбор дел не состоится, а, оттянув время, позже удастся что-то поправить (не потому ли он ссылался на поддержку партией и правительством всего безупречно материалистического). Но это уже было не в его силах. Заседание состоялось в назначенное время. Председательствовал Келдыш, а вместе с ним за столом сидели два министра -- сельского хозяйства и совхозов, президент ВАСХНИЛ, в зале находились наблюдатели из отделов науки и сельского хозяйства ЦК партии.

Открывая заседание, Келдыш зачитал полученное им накануне письмо Лысенко и обратился к присутствующим с короткой речью. Он напомнил о факте утайки от комиссии отчета ветврача Комарова:

"В связи с этим я заявил академику Лысенко, что он сам не содействовал дальнейшему выяснению вопроса, не представив справки" (133),

и продолжал:

"Он ответил мне, что, по его мнению, эта справка отношения к делу не имеет. Я сказал академику Лысенко, что, по-моему, он поступит неправильно, если не явится на совместное заседание, так как он подотчетен Президиуму Академии наук СССР и должен принимать участие в любом обсуждении работы "Горок Ленинских", которые подотчетны Президиуму Академии" (134).

Келдыш внес предложение рассматривать вопрос в отсутствие Лысенко. Все участники единогласно с этим согласились.

Примечательно, что, не явившись на совместное заседание президиумов академий и коллегии министерства, Лысенко, помимо своей воли, дал всем понять, что никто иной, как он сам, не желал серьезного разбора. Все прежние жалобы и последнее письмо об этом говорили. Факты же, которые вскрыла комиссия, не могли быть оспорены. Несмотря на то, что и в Президиуме ВАСХНИЛ и в Коллегии Минсельхоза было много его явных и скрытых сторонников, никто из них не решился взять его под защиту, настолько ярки были обвинения Лысенко в делах, несовместимых с именем ученого.

Комментируя отчет комиссии, профессор Н.А.Кравченко, руководивший группой специалистов, проверявших работу по животноводству, сказал:

"... факты таковы. Никаких методик ведения научных исследований. Селекционно-племенного плана нет. Бонитировка скота не проводится. Данные биометрически не обрабатываются. Достоверность не вычисляется. Нет учета кормов и их остатков, что делается даже на опытных станциях, но даже имеющиеся записи рационов и те не хранятся. И это [происходит], как ни странно, в лаборатории академика, официального лидера мичуринского направления..." (135).