Осмунд Эгге - Загадка Кирова.Убийство, развязавшее сталинский террор

Еще одно проявление смены вектора в идеологии можно обнару­жить в пропаганде советского патриотизма, имевшего характерные черты замаскированного русского национализма, развивавшегося за счет интернационалистических аспектов. Изменилась и советская национальная политика. Были приняты меры к тому, чтобы свести на нет национальные черты и местные традиции и дать русскому народу приоритет над другими народами Союза.

Весной 1934 г. началась масштабная работа по восстановлению авторитета законов и реорганизации правовых институтов Советского Союза. Делался упор на ужесточении законов и правовых процедур, также на обеспечении их соблюдения. Впрочем, Сталин не стремил­ся к введению того, что на Западе могли бы назвать «диктатурой за­кона»; скорее его политика была средством консолидировать общество после хаоса «революции сверху», а в более общем смысле была проявлением его желания построить высокоцентрализованное госу­дарство. Но убийство Кирова вернуло государство к использованию органов внесудебной расправы [17] Solomon-jr. 1996. Р. 153-195. . В следующие после убийства годы упрочение правовой системы сопровождалось — как это ни парадок­сально — нарастанием террора.

В январе 1933 г. было решено провести «чистку» партии путем проверки благонадежности ее членов. Такие массовые партийные чистки 11|)()водились после революции 1917 г. несколько раз. Поскольку партия количественно «разбухла», требовалось избавиться от «случайных элементов»: взяточников, карьеристов, рвачей и «морально раз­ложившихся», а также от политически пассивных членов. Кампании МО приему в партию новых членов, проводившиеся во время культур­ной революции, привели к тому, что численный состав ВКП(б) вырос за 1928-1932 гг. невероятно — с 1,5 млн чел. до 3,6 млн чел. [18] Rigby. Op. cit. Р. 52.

Обычно чистки не были прямо направлены против политической оппозиции. Но вместе с перечисленными выше традиционными категориями на этот раз объектом чисток становились и те, кто сопротивлялся «железной дисциплине». Люди, питавшие недоверие к пла­нам партии, твердившие об их невыполнимости, были ей не нужны. Кампании по приему в партию новых членов в годы первой пятилет­ки диктовались прежде всего желанием высшего партийного руководства увеличить представительство рабочих в партии, и поэтому чистки необходимо рассматривать в т. ч. и как отход от радикального «пролетаризма» времен культурной революции.

Восстановление Зиновьева и Каменева в партии в конце 1933 г. было одним из многих признаков того, что политическая напряжен­ность ослабевает. Бухарин был прощен и получил пост редактора правительственной газеты «Известия». Второй пятилетний план, разра­ботанный в 1933 г., был умереннее и реалистичнее, чем первый, и в большей степени учитывал запросы потребителей. Жесткий нажим на крестьян, считавшийся необходимым во время коллективизации, ослабел. Снизилось количество казней и депортаций. Смягчение по­литического климата отражало преодоление общегосударственного кризиса. По официальным данным пятилетний план был выполнен всего за четыре года. На производстве были восстановлены дисци­плина и порядок. К осени 1933 г. справились с голодом. Битву с кре­стьянами государство выиграло, хотя и ценой огромных жертв.

В дипломатических отношениях также отмечалась более спокой­ная политическая атмосфера. Лой У. Хендерсон из недавно открытого американского посольства писал о том, что люди стали более раскре­пощенными: образ их жизни все менее походил на пролетарский; на­чались изменения и в политике режима, в которой особое внимание уделялось патриотизму, частично за счет пролетарского интернацио­нализма. В то же время, подмечал Хендерсон, некоторые партийцы отрицательно реагировали на эти тенденции, считая их опасными и небольшевистскими. По этому поводу Хендерсон говорит об увеличе­нии разницы в оплате труда и уровне жизни инженерно-технических работников и управленцев, с одной стороны, и простых рабочих — с другой. Еще одним яблоком раздора было, очевидно, членство Совет­ского Союза в Лиге Наций и готовность Советского правительства за­ключать пакты о взаимопомощи с капиталистическими странами [19] Henderson. 1986. Р. 424-425,429. .

Семнадцатый партсъезд открылся 26 января 1934 г. в атмосфере смягчившегося политического климата. Съезд был назван «съездом победителей». Сталин защищал политику партии, утверждая, что внутрипартийной оппозиции уже нет:

«Если на XV съезде приходилось еще доказывать правильность линии партии и вести борьбу с известными антиленинскими группировками, а на XVI съезде — добивать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде — и доказывать нечего, да, пожалуй — и бить некого. Все видят, что линия партии победила» [20] Сталин И. В. Соч. Т. 13. С. 347. .

Но партийную линию требовалось проводить в жизнь. По Сталину, существовала «пропасть» между тем, что решили и что действитель­но сделали. Вину за неудовлетворительное выполнение партийных указаний возложили на «неисправимых бюрократов и канцеляри­стов». Были упомянуты и «люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков» [21] Там же. С. 370. . Другими сло­вами, никто, независимо от чина и звания, не мог чувствовать себя в безопасности, если не выполняет в точности партийные указания. На первый взгляд съезд казался триумфом партийного единства и лич­но Сталина. Бывшие ведущие оппозиционеры — Зиновьев, Каменев, Бухарин и другие — соревновались в доходящем до крайней степени самоуничижении и восхвалении Сталина. В этом потоке славословий не прозвучало ни одного критического голоса, который бы поставил мод сомнение решения, вызвавшие гигантские потрясения в стране несколькими годами ранее, или последствия «революции сверху».

Впрочем, утверждалось, что многие делегаты съезда были не довольны правлением Сталина, а некоторые даже хотели сместить его с поста Генерального секретаря ЦК ВКП(б). В этой связи упоминают­ся, прежде всего, два обстоятельства. Во-первых, фамилия Сталина, как считают, была вычеркнута из большого числа бюллетеней для тайного голосования на выборах в конце съезда нового состава ЦК. Кирова в то же время якобы поддержали практически единогласно. Чтобы скрыть это, возможно, результаты голосования фальсифицировали. Во-вторых, утверждалось, что группа делегатов съезда обращалась к Кирову с целью выяснить, желает ли он выдвинуться на пост генерального секретаря и заменить Сталина. Оба эти утверждения играют значительную роль в тех работах об убийстве Кирова, цель которых продемонстрировать, что у Сталина был мотив избавиться от Кирова [22] См., например: Медведев. 1971. С. 155-156; Conquest. 1989. Р. 28-29; Tucker. 1990. Р. 249-252, 260-261. . В гл. 9 мы вернемся к этому и выясним, насколько обо­снованы эти утверждения и обсудим их достоверность.